type='note' l:href='#n_56'>[56]
Уленшпигель стал выдавать себя там за великого мастера разрешать важные вопросы, которые другие ученые не могли истолковать или разъяснить. Это он велел написать на листах и прибил их на дверях церкви и коллегии,[57] что раздосадовало ректора. Коллегиаты,[58] доктора и магистры оказались в трудном положении. Они собирались и держали совет, как им задать Уленшпигелю такие Questiones,[59] чтобы он не мог их Solvieren.[60] И вот, если бы Уленшпигель был побежден, они могли бы отнестись к нему снисходительно и только пристыдили бы хвастуна.
И было между ними обсуждено и договорено, конкордировано и ординировано, что вопросы должен задавать ректор. Они пригласили Уленшпигеля через своего педеля явиться на следующий день и ответить перед всем университетом на Questiones или вопросы, которые педель[61] передал ему в письменном виде. Так Уленшпигель будет испытан и докажет, что знает толк в своем деле. В противном случае он вовсе не будет допущен к состязанию.
Уленшпигель ответил посланцу следующее: «Скажи своим господам, что я так и поступлю и уповаю еще постоять за себя как достойный муж, что мне всегда удавалось».
На следующий день собрались все доктора и ученые. Тем временем явился и Уленшпигель и привел с собой хозяина гостиницы, несколько других бюргеров и несколько дюжих подмастерьев на случай, если студенты нападут на него.
И когда Уленшпигель явился в ученое собрание, ему велели взойти на кафедру и отвечать на вопросы, которые были ему предложены. И первый вопрос, который задал ректор и Уленшпигель должен был разрешить и с очевидностью доказать, был следующий: сколько бочек воды в море? Если он не сумеет разрешить эту задачу и ответить на вопрос, они осудят и ославят его как невежду и оскорбителя науки.
На этот вопрос Уленшпигель проворно ответил: «Достопочтенный господин ректор, прикажите остановиться другим водам, которые со всех концов текут в море. Тогда я измерю, докажу и скажу всю правду об этом, что нетрудно сделать». Ректору было невозможно остановить реки, и он взял обратно свой вопрос и позволил противнику не мерить воду в море.
Ректор стоял устыженный и предложил другой вопрос и сказал: «Ответь мне, сколько дней прошло со времен Адама и до сего дня». Уленшпигель ответил коротко: «Всего семь дней. А когда они кончились, начались другие семь. И так до скончания мира».
Ректор сказал ему: «Отвечай мне быстро на третий вопрос: где середина земли?».
– «Вот она, тут. Это место как раз на середине мира. Велите для верности измерить веревкой, если я ошибся хоть на соломинку, значит, я не прав».
Ректор, прежде чем мерить, освободил Уленшпигеля от этого вопроса и в сильном гневе задал Уленшпигелю четвертый вопрос и сказал: «Как далеко от земли до неба?».
Уленшпигель сказал: «Совсем близко. Когда говорят или кричат на небе, здесь, внизу, хорошо слышно. Заберитесь наверх, а я тут внизу покличу негромко, это вы должны будете слышать, а если не услышите, тогда я ошибся».
Ректор был побежден и задал пятый вопрос: «Как велико небо?»-Уленшпигель ответил проворно и скоро: «В нем 1000 сажень ширины и 1000 локтей высоты, в этом я не ошибусь. Если вы не хотите мне верить, уберите с неба солнце и луну и все звезды, перемерьте хорошенько, тогда вы увидите, что я прав, хотя вам это не очень понравится».
Что им оставалось сказать? Уленшпигель был хитрее их всех, в этом все должны были отдать ему справедливость. Но он не долго промешкал в Праге. Когда Уленшпигель победил ученых своей хитростью, он испугался, чтобы не напоили его чем-нибудь, дабы он осрамился. Поэтому хитрец снял с себя ученую мантию и пустился в дорогу и пришел в Эрфурт.
XXIX История рассказывает, как Уленшпигель в Эрфурте учил осла читать по старой псалтири[62]
Уленшпигель торопился в Эрфурт после выходки, учиненной им в Праге, так как опасался, что студенты пустятся за ним в погоню. Когда же он пришел в Эрфурт, где тоже находится большой и прославленный университет, он там тоже прибил свои объявления. Университетские коллегиаты были много наслышаны о его хитростях и стали держать совет, какую бы загадать ему загадку, чтобы их дела не обернулись тем же, что у жителей Праги, где все окончилось их позорным поражением.
И вот они порешили, что надо отдать в ученье Уленшпигелю осла, ибо в Эрфурте было много ослов, молодых и старых. Коллегиаты послали за Уленшпигелем и сказали ему: «Магистр, вы вывесили ученые объявления, что вы беретесь любое создание в короткое время научить читать и писать. Ну вот господа университетские профессора перед вами и хотят отдать вам в учение молодого осла. Беретесь ли вы его обучать?».
Он сказал: «Берусь, но для этого надобно время, так как осел бессловесное и неразумное создание». В конце концов профессора столковались с Уленшпигелем о сроке в двадцать лет. Уленшпигель рассудил: «Нас трое. Если ректор умрет, то я буду свободен от своих обязательств. Если я умру, кто посмеет меня упрекать? Если же умрет мой ученик, я опять-таки свободен». И он взял осла к себе на выучку. За 500 старых грошей и в счет этого ему выдали несколько денег.
Итак, Уленшпигель принял осла и отправился с ним в башню на постоялом дворе, где в то время был чудаковатый хозяин. Уленшпигель нанял для своего ученика отдельную конюшню, взял старую псалтирь и положил ее в ясли, а между отдельными листами насыпал овсяные зерна. Осел почуял овес и стал мордой листать страницы, отыскивая зерно, а когда больше не нашел, то закричал: «иа-иа…»
Когда Уленшпигель это увидел, он пошел к ректору и сказал: «Господин ректор, когда вам желательно видеть, что умеет мой ученик?». Ректор ему сказал: «Любезный магистр, он что же, воспринимает учение?». Уленшпигель ответил: «Он необыкновенно туп по своим задаткам, и
Уленшпигель тут сказал: «Видите, дорогой сударь, две гласные И и А он уже знает, надеюсь, в дальнейшем дело у нас пойдет».
В скором времени после этого ректор скончался. Тогда Уленшпигель расстался со своим учеником, предоставив ему жить, как предуказывала его природа.
Уленшпигель с полученными деньгами подался в другие края, размыслив так: «Пришлось бы пролить много пота, чтобы всех эрфуртских ослов научить уму-разуму».
Ему это мало улыбалось, и он все оставил как оно есть.
XXX История рассказывает, как Уленшпигель в Зангерхаузене, что в земле Тюрингии, стирал женщине мех
Уленшпигель пришел в Тюрингскую землю, в деревню Нигештеттен,[63] и попросился на ночлег. Хозяйка вышла к нему и спросила, что он за работник. Уленшпигель отвечал: «Я не работаю у какого-нибудь ремесленника, а занимаюсь тем, что говорю правду». Хозяйка сказала: «Ну, правде я охотно дам приют. Я к тем людям сердечно расположена, которые правду в глаза говорят».
А Уленшпигель на нее взглянул да и увидел, что хозяйка косит глазами, и сказал так-то: «Косоглазка, косоглазка, где мне сесть можно и куда мне посох и котомку сложить?». Хозяйка ему говорит: «Ах, чтоб тебе пусто было, за всю жизнь меня никто не корил, что я косая». Уленшпигель ей в ответ: «Хозяюшка, милая, раз я всегда должен правду выкладывать, так и об этом мне нельзя промолчать». Хозяйка тогда успокоилась и посмеялась над его словами.
Перед тем как лечь спать, Уленшпигель разговорился с хозяйкой и в разговоре упомянул, что умеет стирать старый мех. Хозяйка этому обрадовалась и попросила, чтобы он взялся за это дело: она скажет соседям чтобы все они принесли какой у кого есть мех. Уленшпигель согласился. Женщина собрала соседей
