помощь воротным сторожам вот-вот прибудет и решил действовать. Как раз в этот момент атакующие успели приоткрыть одну воротную створку. Ждать больше было нельзя. У юноши появился шанс проскочить между сражающимися воинами и юркнуть в приоткрытую воротную створку. Он едва разогнул спину, чтобы рвануться к спасительным воротам, как позади него неожиданно раздался чей-то голос:
– А это еще кто?
Юноша резко обернулся и увидел прямо перед собой двоих воинов с обнаженными мечами в руках. Он совершенно не слышал, как им удалось бесшумно оказаться за его спиной, но это уже не имело ни малейшего значения. В следующую секунду тяжелый кулак с зажатой в нем рукоятью меча стремительно обрушился на его голову. Беглец покачнулся, а второй удар окончательно вывел его из равновесия. Ноги подкосились, и юноша упал на ступеньки лестницы.
Подоспевшие к месту боя воины во главе с Ториром врезались в нестройную толпу предателей. Как соколы, ворвавшиеся в стайку перепуганных перепелок, они крушили все на своем пути. Раздались первые предсмертные крики. Ураган атаки в мгновение ока лишил пятерых молодых жизни. Не служить им в дружине Атли. Торир рвался к воротам – их следовало немедленно закрыть. Но в приоткрытую створку, наружу уже устремились самые ловкие.
– Бей их! – в азарте атаки воскликнул Торир.
– Бей сучье отродье! – поддержали его защитники Альдегьюборга и их мечи и топоры заработали еще быстрее, не оставляя шансов на спасение.
В этой безумной схватке своих со своими сторонники Торира потеряли двоих воинов, но уложили почти всех пытавшихся вырваться из борга. Лишь пятерым, самым шустрым, удалось проскочить в створ ворот, и теперь они со всех ног, побросав щиты, неслись в лагерь данов. Но добежали только трое из них. Двоих свалили лучники со стен, обильно утыкав их тела стрелами, словно пытались выместить на них злобу за подлое предательство.
В лагере данов тоже уже не спали. Сам ярл Атли Лейвссон в сопровождении двух десятков своих воинов вышел из лагеря оценить обстановку. Через небольшое поле, которое отделяло борг от передних палаток данов, бежали трое. Ярл сложил руки на груди и с равнодушным видом поджидал беглецов. Преодолев последние метры, те остановились на расстоянии вытянутой руки от ярла.
– Мы хотим… служить в твоей дружине, – задыхаясь от бега, вымолвил тот, что был выше всех ростом.
– Мы пробились с боем… – поддакнул второй, – но Торир всех порубил…
– Торир? – коротко спросил Атли.
– Вчера на тинге… его выбрали главой над обороной борга, – ответил третий беглец.
Ярл Атли улыбнулся и, обернувшись к своим воинам, произнес:
– Слышали! У них еще и тинг был! – он рассмеялся громко, во весь голос.
Даны хором подхватили, и раскаты задорного смеха сотрясли весь строй.
– У них был тинг, – утирая слезы, едва смог выговорить Атли, – тинг был! И что решили?
– Они будут защищать борг, – неуверенно ответил высокий перебежчик.
Ярл данов оборвал смех, дружинники тут же утихомирились. Атли оглядел всех троих варягов, пристально посмотрел им в глаза. Он увидел в них страх.
– Вы трусы и предатели, – твердо произнес ярл, – а такие мне не нужны!
И заметив смятение в глазах беглецов, он повернул голову к своим воинам и коротко приказал:
– Их ждет Водитель дружин.[54]
Даны мгновенно выхватили оружие. Самый высокий из перебежчиков получил копьем вниз живота, он попытался дернуться, высвободиться, но широкий наконечник застрял глубоко. Он так и затих на копье.
Двое других, что стояли чуть поодаль, услышав приказ Атли, кинулись бежать прочь. В спину одному прилетела метко запущенная сулица, с силой отбросив его вперед. Он упал, пытался ползти, но к нему уже спешили двое данов, чтобы прекратить его мучения.
Третьему удалось отбежать на несколько десятков метров, когда ему в ногу впилась стрела. Он замер лишь на миг и продолжил бежать, приволакивая раненую конечность. Один из данов под одобрительные возгласы товарищей кинулся за ним. Он приблизился на расстояние броска и вскинул топор. Беглец вовремя обернулся и, заметив взмах руки дана, упал на землю. Топор пролетел мимо. Варяг вскочил и продолжил путь к спасительным воротам борга, надеясь, что ему помогут. Промахнувшийся дан не спеша подошел и подобрал свое оружие. Позади него быстрыми шагами приближался Атли с воинами. Последнему из беглецов оставалось меньше полусотни шагов до ворот борга, когда топор все же нагнал его, жадно впившись между лопаток. Его рука непроизвольно потянулась за спину, пытаясь нащупать и вытащить топор. Но рука не дотягивалась. Беглец обреченно опустил руки и повернулся к своим преследователям. В его пустых, бесцветных глазах уже не было жизни, но он продолжал стоять.
Первым к нему подошел Атли. Он коротко глянул на стоявшего мертвеца и, положив руку тому на лоб, легонько толкнул. Варяг упал назад, еще глубже вгоняя топор в бездыханное тело. Ярл заметил, что со стен борга наблюдают за происходящим на поле перед воротами.
– Вы достойные воины! – воскликнул Атли. – Вы решили защищать свой борг, я уважаю ваш выбор, ибо сам поступил бы так же. Ваш ярл может гордиться, что у него… – он сделал короткую паузу и обернулся. За ним стояла почти вся его дружина, готовая по сигналу ринуться в бой. Заметил ярл и приготовленный таран.
– Гутрум может гордиться, что у него такие воины, как вы! БЫЛИ такие воины! – закончив речь, он взмахнул рукой.
Дружина данов с воплями «Один!!!» ринулась на штурм борга…
Глава третья
Казна ярла Гутрума
За золото можно купить любой меч – тысячи мечей, тысячи воинов.
А тысячи воинов добудут нам еще золота.
Драккары с новгородцами Радея и вепсами Павла на полпути к устью Волхова, в аккурат сразу за полдень повстречали шедшую навстречу одинокую ладью с полосатым парусом. На переднем драккаре находился сам новгородский воевода и десятник Вадим в начищенной до блеска кольчуге, которая досталась ему как законный военный трофей от ярла Гутрума.
– Это что еще там за гости? – удивился Радей, разглядывая приближающийся драккар, который был как две капли воды похож на те, что Вадим захватил у Гутрума.
– А это, воевода, кажись, варяги, заждались своего ярла и теперь поспешают его отыскать, – с улыбкой ответил Вадим.
– Очень похоже на правду, – заметил воевода, – и ладья у них такая же.
– С ихнего боргу ладья, – подал голос стоящий рядом бородач Валуй, – не сомневайся, воевода.
Радей что-то пробурчал себе в бороду и уже громче добавил:
– Перун сам ведет их в наши руки. Прикажи, Вадим, трубить в дудки.[55]
– Не спеши, воевода, – мягко ответил десятник, – давай подождем, по всему видно, они нас за Гутрума приняли. Пусть подойдут поближе, так их легче будет взять изметом.[56]
Радей перестал созерцать драккар варягов и повернулся к Вадиму.
– Дело говоришь, – похвалил он, кладя руку на плечо десятника, – молодец – голова!
Вадим от такой отеческой похвалы расплылся в довольной улыбке.
– Палей! – раскатистым басом приказал воевода рулевому, указывая вперед: – Держи на ту ладью.
– Держу, воевода, – перекрикивая ветер, заверил Щербатый, – держу!
Ветер сопутствовал встречному драккару и он, забирая его полным парусом, спешил в расставленную ловушку. Новгородцы же шли на веслах, выстроившись в линию, так, чтобы варяги не смогли проскочить мимо. Лишь когда расстояние между ними сократилось до полета стрелы, на варяжском драккаре почуяли неладное, ибо ярл Гутрум никогда не водил своих «драконов» подобным образом.
Радей, заметив, что варяги стали убирать парус и ставить весла, тревожно спросил:
– Неужто разгадали?
Но ему никто не ответил. Вадим отвернулся и, взмахнув обеими руками, скомандовал:
