[48] обходи и найди мне ворота!
Детинец[49] оказался невелик, и вскоре он был полностью окружен и атакован со всех сторон. Союзникам удалось быстро перебраться через стену. Во дворе разгорелся жаркий бой. Вскоре Сигурд услышал, как слева раздаются глухие буханья. Он тут же поспешил туда с десятком викингов, правильно оценив, что Кятла, обнаружив ворота, принялся их выносить.
Сигурд во главе с двумя десятками подоспел как раз вовремя. Ворота поддались, и одна створка, сорванная с петли, неуклюже провисла, приоткрыв проход. Но радость оказалась преждевременной. Как только первые чудины сунулись вперед, их встретил мощный залп. Стальные жала уложили чуть не с десяток воинов Кятлы. А следом за стрелами из ворот вылетели меря, решившиеся на контратаку. Они ударили дружно и яростно.
– Ар-ра-а-а!!!
– Скъяльборг! – Сигурд мгновенно отреагировал, решив принять врага на щиты.
Многие союзные чудины, правильно поняв ситуацию, тоже примкнули к викингам, заняв место в строю.
– Ара!!!
– Один!
– Ар-ра-а-а!!!
Противники обменялись несколькими сулицами, и две массы сошлись вплотную.
– Стоять! – проревел Сигурд, ощущая, как мерянские воины, набрав инерцию при разгоне, несколько потеснили строй северян. – Стоять!
Первый напор меря спал. Викинги охладили их двуручными секирами. Херсир с высоты своего роста узрел, как через ворота просачивается небольшая группа людей. Они вынырнули из воротного проема и, тут же свернув в сторону, устремились прочь от кровавой бойни. Догадка прошила мозг, словно стрела, и Сигурд сам перешел в контратаку.
– Один! – воззвал херсир. – Пошли!
Дружина надавила щитами, активно заработав мечами. Сигурд, стоя в первом ряду, личным примером воодушевлял воинов, хотя и без того рвения им было не занимать. Небольшой, но монолитный кулак союзников выдавил противника обратно к воротам, где те и были уничтожены полностью.
– Ингвальд! – херсир подозвал десятника. – Давай вперед! Занимайте детинец! Эйнар, возьми двоих – и за мной!
Последний отблеск упавшего солнца, зацепив верхушку терема, погас. Ночь погрузила Тротву во тьму.
Сигурд кинулся в погоню. Уж очень явно это было. Меря атаковали от ворот. Отчаянно… с обреченной необходимостью. Кого они спасали? Сигурд не сомневался. Это могла быть только семья князя Нимоякке.
– Эйнар! Вон они! – Сигурд отшвырнул щит, чтобы не мешал.
Молодой десятник, совершенно не задавая вопросов, ускорился так, что, вырвавшись вперед, опередил своих товарищей и первым напал на беглецов. Группа мгновенно разделилась, трое развернулись и приняли бой. Четверо других, насколько успел заметить Сигурд, продолжили бег. И среди них был маленький силуэт. Ребенок? Точно! Кто-то нагнулся и вскинул дитя на плечо. Вот они метнулись за сарай.
Херсир обогнул место схватки, где Эйнар и двое викингов схлестнулись с мерянскими воинами, и забежал за угол строения, где его неожиданно атаковал противник. Херсир едва успел пригнуться, когда вражеский меч просвистел и вскользь задел шлем. Как разъяренный бык, херсир плечом ударил мерянского воина в живот и сбил того с ног. Сигурд оседлал врага и врезал ему кулаком с зажатой в нем рукоятью меча. Раз… два, а затем он извлек левой рукой нож и, не задумываясь, всадил его в грудь поверженного. Меря дернулся, Сигурд надавил всем весом, вгоняя сталь глубже, глубже… Наконец, хлебнув широко раскрытым ртом воздух, меря затих. Херсир тут же вскочил. И кинулся наверстывать упущенное. Еще трое… нет. Оставались еще двое и ребенок…
До того черное небо вдруг очистилось от облаков, и миллионы мерцающих звезд осветили своим скромным блеском округу.
Догнать… Мысли колотились, как птица в клетке, но Сигурд не сомневался, что один из беглецов – переодетая женщина… должна быть! А с ней и ребенок!
Сигурд обогнул огороженный дом, присмотрелся – пусто. Калитка затворена. Позади послышались шаги и тяжелое сопение. Он резко обернулся, занял оборонительную позицию, но, признав своих, опустил меч. Викингов было двое. Мгновенный обмен взглядами, и Эйнар произнес:
– Торгейду не свезло…
Херсир понимающе кивнул.
– Ты, – он указал на воина, – обыщи дом! Эйнар, за мной!
Они рванули вместе. Время… было упущено драгоценное время… Одна из калиток внезапно отворилась, и десятник среагировал молниеносно. Последовал удар щитом. Чье-то тело упало, и кожаные петли затянули калитку на место.
– Кто это? – изумился Эйнар своей реакции.
Он осторожно отворил калитку и увидел лежащего отрока. Парень, выронив охотничью рогатину, лежал на снегу и постанывал, прижав руки к разбитому лицу.
– Вот змееныш! – вскипел Эйнар. – Хотел нас рогатиной пырнуть!
Он уже было занес меч, но херсир остановил его, перехватив руку.
– Не надо! А ты, – Сигурд ткнул мечом в юнца и сказал по-словенски, в надежде, что тот поймет, – даже не думай, коли живот твой тебе дорог!
Опять задержка, опять уходило время…
– Ворота!
– Что? – не понял десятник.
– Ну конечно ворота! Они пойдут туда! За мной!
«И сдалась тебе эта баба? Пусть она и княжна!» – херсир на бегу играл сам с собой в загадки. Но ответить он себе не мог. Инстинкт? Азарт? Что-то гнало его вперед. Сигурд, словно хищник, почуявший страх и запах крови добычи, теперь готов был гнаться до крайности, но поймать, заполучить жертву – законный трофей! Тем более, если прав насчет княжны – вот будет потеха для Нимоякке…
Они ускорились на последнем дыхании. Эйнар уже успел избавиться от мешавшего щита, как тут, рядом со стеной, мелькнули тени.
– Вот они, – остановившись, негромко сказал Сигурд.
Их было двое. Беглецы, плотно вжавшись в крепостную стену, крались вдоль нее, как ночные тати. До вожделенных ворот оставалось не больше двадцати метров, и они уже были готовы к решающему броску к свободе.
– Стойте! – грозно приказал Сигурд по-словенски, выступая из-за укрытия.
Он выпрямился и отошел от дома. Его заметили. Одна фигура откинула плащ и опустила на снег малыша. Затем от группы отделилась тень и, обнажив меч, вышла вперед.
– Отойди! – также на языке новгородцев ответил незнакомец. – Или я убью тебя, клянусь Юмалом.
– Не говори гоп… – изрек херсир на непонятном для противника языке и поднял меч.
Позади беглецов он увидел Эйнара и, довольно кивнув, решительно двинулся на мерянского воина.
Они сошлись, обменялись всего двумя выпадами, когда место поединка огласилось женскими визгами. Мерянский воин дернулся, инстинктивно обернулся через плечо… миг, всего миг – и меч херсира рубанул поперек шеи. Сталь взлетала для нового удара, который прикончил его.
– Эйнар – потише!
Сигурд подошел к стене, возле которой десятник «упаковывал» женщину и ребенка. С их одинаково русых голов слетели шапки. У женщины были шикарные пышные волосы, которые теперь закрывали часть лица. Девочка лет пяти жалась к ноге матери.
– Будьте вы прокляты – псы! Чтоб вас сжег огонь Сварога[50]! Ай, больно! Курва! – ругалась женщина на словенском.
Девчонка мотнула головой, отбрасывая волосы с лица, и херсир, даже при свете звезд, отметил ее красоту.
