что ты решил.
Питер кивнул. Взгляд его был серьезен.
– Спасибо, Руперт. Я это запомню, и, может быть, даже воспользуюсь твоим предложением. Когда и в самом деле что-то решу.
– Питер… Я не звездочет, но у любого, кто часто бывает при дворе, со временем вырабатывается что-то вроде чутья на опасность. Это такое легкое покалывание между лопатками. Я хорошо знаю это ощущение, и привык ему доверять. Послушай меня – не тяни с решением. Я спиной чую начало большой игры, в которой пешкой можешь оказаться не только ты, но и я. А ты не хуже меня знаешь, для чего существуют пешки…
Глаза их встретились. На секунду Каслри показалось, что молодой граф сейчас расскажет все. Но секунда прошла. Питер моргнул, наклонил голову, и Руперт понял, что визит окончен. Ничего он не узнает. Капкан, в который попал его приятель, зажат гораздо крепче, чем думали он и Бикфорд.
Садясь в экипаж, виконт был мрачен. Почуяв его настроение, кучер тронул с места как можно мягче и, не торопясь, покатил вдоль Бедкейдж-уок. Но сразу за поворотом экипаж неожиданно дернулся и остановился.
– Что случилось? – недовольно спросил Каслри.
– Простите, ваша милость, но она просто бросилась под колеса!
– Она? – переспросил виконт, уверенный, что неловкий кучер переехал бродячую собаку.
– Простите меня, я… – голос пресекся, девушка тяжело дышала.
Корсет не предназначен для бега, снова подумалось Каслри, да и вообще, зачем нужно женщине это орудие пытки?
– Что случилось, мисс Дадли? – мягко спросил он, приоткрывая дверцу. Торопливо оглядываясь, девушка рыбкой нырнула внутрь. Это было вопиющим нарушением всех приличий.
– Я знала, что вы поедете этой дорогой, и так бежала, чтобы успеть вас перехватить, – все еще задыхаясь, проговорила Вивиан Дадли, – у меня очень мало времени. Мое отсутствие могут заметить.
– Что-то случилось? Впрочем, что я спрашиваю. Конечно случилось. Иначе благородная девушка не стала бы бежать через весь парк сломя голову, чтобы перехватить карету старого помощника министра.
– Вы совсем не старый, – нелогично запротестовала красавица и снова смутилась.
– Но я помощник министра, этот факт вы оспаривать не будете? Нет? Тогда поделитесь своими опасениями. Вы ведь чего-то опасаетесь, я не ошибся? – Вивиан торопливо кивнула. – У меня большие возможности. Уверен, что смогу вам помочь, что бы с вами не случилось. Вам угрожают?
– Не мне, – помотала головой девушка, – Питеру. Брату.
– Кто?
– Этот новый слуга. Честно сказать, я и сама его побаиваюсь. Какой-то он странный… Понимаю, что это звучит невероятно…
– Не так уж невероятно, мне случалось слышать истории и позаковыристее, – поощрил девушку Каслри, – продолжайте же. Итак, вы услышали, как слуга угрожает графу?
– Я не подслушивала! Просто в том месте раньше была дверь, потом ее просто заставили шкафом, а заделывать не стали… ну, и все слышно. Я никогда бы не позволила себе лезть в дела брата, но этот странный слуга… Когда вы ушли, он вошел к Питеру, просто вошел, без звонка… – Каслри кивнул. – Ну и сказал ему, что если Питер еще раз хотя бы словом перекинется с вами или с кем-то из вашего окружения, то весь Лондон немедленно узнает о том, что он не смог отдать долг. Двери клуба закроются перед ним. А моя свадьба окажется под угрозой.
Вивиан мучительно покраснела и попыталась спрятать лицо в облаке каштановых кудряшек.
– А для вас так важна свадьба?
– Репутация брата важнее, – без колебаний ответила Вивиан, – мне кажется, этот новый слуга что-то знает о Питере. Но… я хорошо знаю своего брата, он не мог сделать ничего… бесчестного. И я не понимаю, откуда взялась эта странная власть.
– Нам нужно поговорить, – принял решение Каслри, – подробно. Не здесь и не сейчас, – добавил он, заметив, что девушка напряглась. – Вы катаетесь верхом? Хотя о чем я, конечно, катаетесь. Чем еще можно заниматься в деревне. У вас есть свой конь?
– Да, конечно, – кивнула Вивиан, – вороной жеребец.
– Он здесь, в Лондоне?
– Я привезла его с собой.
– В таком случае завтра, в пять утра, в центре Сент-Джеймс парка, у моста. Это не слишком рано для вас?
– В самый раз для верховой прогулки, – проговорила Вивиан и в первый раз за весь разговор улыбнулась.
Утро выдалось на редкость хмурым, знаменитый лондонский туман как будто решил установить рекорд десятилетия. В пяти шагах уже трудно было различить очертания предметов, а дальше мир вообще пропадал в холодном густом «молоке». Зато звуки вели себя совсем по-иному. Вивиан отчетливо слышала, как служанка из дома напротив ругается с зеленщиком из-за подпорченной моркови, а между тем, лавка находилась почти в квартале от особняка Дадли.
Большой черный жеребец, любимец Вивиан по кличке Ветерок, неуверенно переступал с ноги на ногу. Ему туман тоже не нравился. Мысленно девушка с ним согласилась: погода для ранней верховой прогулки была самая, что ни на есть, неподходящая, и Гарри, седлавший ей коня, косился на госпожу с тем же недоумением, что и Ветерок. Но новости были не из тех, которые можно отложить на неопределенный срок, поэтому…
– Давай потихоньку вперед, милый, – ласково проговорила девушка и, осторожно встряхнув поводом, чуть-чуть стукнула каблучком по гладкому боку коня. Умный Ветерок понял это правильно и двинулся вперед медленным шагом.
Через четверть часа то ли ветер слегка разогнал туман, то ли взошедшее солнце, но двигаться стало намного легче. Сквозь заметно истончившуюся белую завесу проступили контуры зданий и даже показалась зеленая громада Сент-Джеймс парка. Вивиан пока никуда не опаздывала: сказалась деревенская привычка вставать рано, и еще одна, очень полезная привычка, унаследованная от матери – всякому делу отводить времени с запасом, чтобы наверняка хватило.
Во времена своего детства, как ей казалось теперь, очень далекого, Вивиан любила этот обширный, слегка запущенный парк. Здесь водились серые лондонские белки, любопытные создания, которые совершенно не боялись людей и охотно брали лакомство из рук. Лебеди и черные гуси не обращали никакого внимания на людей, бродили где хотели и чувствовали себя полными хозяевами положения. Как-то раз особенно нахальный лебедь с маниакальным упорством пытался лишить маленькую Вивиан ее завтрака, он ходил за ней по пятам, вытянув шею и рассерженно шипя, пока, наконец, не получил булочку. Няня, да и сама Вивиан долго смеялись над выходкой упрямой птицы.
Здесь водились кролики, которые рыли под дубами целые сети и могли подпустить человека довольно близко, и постоянно жили лисы, целыми семьями. Ничего удивительного, ведь когда-то именно на этом месте располагались охотничьи угодья Генриха Восьмого.
К условленному месту Вивиан подъехала до срока и снова легонько потянула за повод, приказывая Ветерку остановиться. Туман к тому времени почти рассеялся, и по одну сторону моста были видны резные башни Букингемского дворца, а по другую просматривался Уайт-холл. Со всех сторон пруд обступали могучие старые деревья. На мелководье дремала небольшая стая пеликанов.
Виконт оказался по-королевски пунктуален. Увидев на противоположной стороне моста знакомый широкоплечий силуэт, девушка почувствовала, как жаркая волна прокатилась от пяток до макушки. Щеки, наверное, горели, как у молочницы… Десять лет прошло с их первого, памятного танца на балу в день ее неудачного дебюта. Десять лет они не виделись даже мельком! За это время виконт… конечно не постарел, даже в мыслях влюбленная девушка не допускала такого, но как-то погрузнел. Возле глаз резче обозначились морщины, плечи слегка ссутулились, а во взгляде яснее проступила усталость. Тем не менее, Вивиан все еще бросало в краску от одной мысли о нем. А уж от его появления во плоти… Пудреница?
