— Андриш? Брат?
— Он здесь со мной. Одни с ним живем.
— А вы замужем?
— Нет.
— Кто же здесь лесник?
— Другой. Он не здесь живет. Здесь только мы с Андришем. И слугами. Откуда вы?
— Из Польши.
— Переночевать хотите?
— А пустите?
— Охотно.
— Не боитесь?
— Чего?
— Разве вы не слыхали от людей, что я разбойник?
— Все вы в Польше разбойники, — усмехнулась Веронка.
Яносик сейчас же понял, что весть о нападении на Градек не дошла еще сюда через леса. Значит, Веронка и не догадывается, что страшный Яносик Нендза Литмановский, разбойничий гетман, — это он.
— Куда вы идете?
— На работу. В Пешт. На железные рудники.
Веронка открыла калитку.
— Войдите, — сказала она. — Вы голодны?
— Нет. Только хотел бы поговорить с вами.
— За этим вы и пришли?
— За этим.
Веронка остановилась.
— Яносик, — сказала она, — ведь десять лет…
— А так же пахнет этот лес и шумит ручей, — отозвался Яносик. — Я как стал над ним, так мне показалось, что я никогда отсюда не уходил.
— А ведь десять лет вы его не слышали.
У Яносика забилось сердце.
— Веронка, — сказал он, — ты помнишь?
Женщина отвернулась.
— Помнишь?
Голос Яносика, разбойничьего гетмана, слегка дрогнул.
— Сколько небось перенесли вы за это время? — вполголоса сказала Веронка.
— Но я обещал вернуться и вот вернулся.
Голова Веронки невольно склонилась на плечо Яносика.
— Я старая уже, — сказала она.
— Тебе не больше двадцати семи.
— Это много.
— Я помню… Эх, девушка, — сказал Яносик, обнимая Веронку за талию, — я о тебе никогда не забывал. А ты меня вспоминала?
— Вспоминала.
Яносику хотелось схватить ее в объятья, прижать к себе, целовать, но он боялся обидеть ее чрезмерной смелостью. Они сели на скамью перед домом. Здесь было совсем темно.
— Веронка, — начал Яносик, — я всегда приказывал петь себе твою песню! Ты помнишь ее?
И он тихонько стал насвистывать.
— Помню, — отвечала Веронка.
— Да… Звезды в ту ночь светили так же, как нынче.
— Так же.
Все сильней билось у Яносика сердце.
— Веронка, — сказал он, — я иной раз так сильно по тебе тосковал, что и не поверишь! Так и полетел бы сюда ветром через горы…
— Почему же не пришел?
— Почему?
Яносик замолчал и опять стал тихо насвистывать, мысленно произнося слова песни:
— Десять лет — время долгое, — сказала Веронка.
— А ты ждала меня?
— Сначала ждала, а потом уж нет.
— Веронка, — тихо заговорил Яносик, — Веронка, ты помнишь ту ночь?..
Девушка опустила голову.
— Помнишь?
Из глаз Веронки потекли слезы.
— О чем ты плачешь? Я здесь! — сказал Яносик.
— А молодость моя, где она? — сквозь слезы шепнула Веронка.
Сердце растаяло в груди Яносика. Он обнял девушку, прижал к себе и стал целовать ее щеки.
— Я здесь, Веронка, вернулся, — говорил он.
Девушка отерла слезы.
— Что старое поминать? — сказала она. — Как суждено, так и сталось. Ты завтра уходишь? Дальше?
— А как бы ты хотела?
Тогда Веронка взяла Яносика за обе руки и сказала:
— К чему спрашивать?
Проходила тихая ночь, а они сидели на лавке перед домом, в глубине дремучего леса, высоко в горах, над миром, далеко от жизни. И Веронка запела вполголоса по-словацки:
