— Я еще не решила. Я еще не написала родственникам. Но… о какой альтернативе может идти речь? Не известно ли вам, где меня ждет работа, мистер Дервент?
— Я специально приехал сегодня в Лондон, чтобы вам ее предложить. К печати нужно подготовить одну рукопись, и, если вы согласитесь, было бы возможно, хотя и не совсем удобно, чтобы вы работали здесь и пересылали бы мне готовый материал небольшими порциями. Но теперь, в изменившихся обстоятельствах, я хочу предложить вам приехать ко мне в Кингстри и выполнить всю работу там. Мне это было бы гораздо удобнее, чем постоянно связываться с вами в Лондоне… Что вы скажете?
Мери была готова тотчас же согласиться, но осторожность взяла верх:
— Мне трудно говорить наверняка. Что это за рукопись? И сколько, по-вашему, может продлиться эта работа?
Он покачал головой:
— Не могу вам сказать. Пару месяцев… может быть, чуть дольше. Но так как я не собираюсь выкидывать вас из дому, если вам случится закончить работу раньше, надеюсь, неделя в ту или иную сторону особой роли не играет. Это, знаете ли, не моя рукопись. Это обязательство перед недавно умершим другом — я должен подготовить ее для публикации, но, увы, он уже не увидит своей книги. Вы наверняка о нем слышали — это Алан Кэборд, он жил в Танганьике и задумал эту книгу как свой решительный протест против угрозы уничтожения дикой природы Африки, о чем вы наверняка уже слышали.
— Да, я читала, что тамошние заповедники в любой момент могут быть распаханы, а по телевизору видела репортажи об охотниках за слоновой костью, — сказала Мери.
— Точно. И венцом всей жизни моего друга Кэборда должна была стать книга, которую он оставил на мое попечение. Но хочу сразу предупредить: весь собранный им материал необходимо не только и не столько перепечатать начисто. Сам текст вполне готов, но в процессе перепечатки требуется что-то близкое к редактуре: сноски/подписи под иллюстрациями и так далее. Фактически работа зачастую будет проходить при моем участии и — через меня же — при участии издателей, которые взялись напечатать книгу. Как видите, было бы удобнее, если бы вы отправились в Кингстри, где сможете спокойно работать.
— Да, я понимаю. И это настолько интересно, что я бы с удовольствием согласилась, если вы и вправду считаете, что я сумею справиться, мистер Дервент.
— Я не стал бы просить вас помочь, если бы считал, что вы не справитесь, — объяснил он. — Меня заботили только неудобства, связанные с необходимостью постоянных консультаций, которые непременно возникли бы, если бы вы не посчитали возможным оставить Лондон и сестру. Но отныне вы свободны… когда вы сможете приехать?
На сей раз Мери не стала сдерживать первый импульс. Внезапно она поняла, что никакая передышка ей вовсе не требуется… Она сказала:
— Вас устроит, если я приеду завтра?
Он кивнул, соглашаясь:
— Мне самому необходимо вернуться уже сегодня. Но вы знайте, что удобный поезд отходит из Ватерлоо в два тридцать, и я попрошу Нелли, мою сестру, встретить вас в Рингвуде — это ближайшая к нам станция. — Он поднялся с кресла. — Кстати, мы не договорились об условиях. Примете ли вы прежнюю почасовую оплату, что и на площади Кэйвенмор, если я добавлю к этому ваше проживание в Кингстри?
Мери запротестовала:
— Нет-нет! Для длительной работы на месте это будет чересчур много!
— Тем не менее я предлагаю вам именно это, — холодно ответил он, — Кроме того, признаюсь, я надеялся, что вы сможете прибавить к этому еще одно, помимо вашей работы над рукописью.
— Еще одно?..
— Да… В качестве компаньонки Нелли. Вы сможете выбирать график работы самостоятельно; я часто уезжаю по делам, и у вас будет достаточно времени, чтобы познакомиться. Но должен сразу предупредить, что моя сестра в настоящее время не слишком приветлива и общительна. Несколько месяцев назад ее постигло внезапное горе, и с тех пор она попросту перестала обращать внимание на окружающих.
— Мне очень жаль. Бедная мисс Дервент! Но что случилось? — спросила Мери.
— Она потеряла человека, с которым была обручена… Он погиб за рулем своей машины за неделю-две до назначенной свадьбы, и Нелли еще не успела прийти в себя.
— Но… прошло всего несколько месяцев? Еще слишком рано ждать от нее этого.
— Да, пожалуй. И она не принимает помощи никого из близких. Кроме меня, видит Бог, там хватает людей, от всей души желающих ей добра. Но она закрылась от всех, и мне пришло на ум, что кто-нибудь вроде вас — незнакомый человек, который не имеет никакой связи с нашим кругом, — сможет помочь ей лучше, чём кто бы то ни было из нас.
Отчего-то слегка покоробленная таким точным описанием себя, Мери медленно согласилась:
— Да, гораздо легче излить душу кому-то, кого совсем не знаешь, чем людям, к которым действительно привязана…
Она остановилась, заметив устремленный на нее внимательный взгляд и вопросительно приподнятую бровь. Прежде чем прозвучал его мягкий вопрос «Полагаю, вы узнали это на собственном опыте, не так ли?», Мери почувствовала, как жарко вспыхнули ее щеки. Почему он так цепляется за события «той ночи»? Ведь он должен хорошо понимать, что она мечтает о ней забыть. Некоторые подробности, во всяком случае…
Но, не дожидаясь ее ответа, Дервент повернулся и сказал уже в сторону:
— Кстати, я хотел бы пригласить вас пообедать, если вы свободны. Найдется у вас время?
Сердце Мери пропустило удар. На сей раз он приглашает ее! Но глупая надежда развеялась, когда он продолжил:
— Видите ли, я предполагал, что, если бы вы согласились, вам пришлось бы работать здесь. Поэтому я и захватил с собой часть бумаг Кэборда, и этим вечером мы сможем просмотреть их вместе. Стало быть… в семь часов в кабинете на площади Кэйвенмор? Отлично. Мы посидим часок над рукописью и после пообедаем. Вы вернетесь не слишком поздно. Я хочу уехать из Лондона на поезде в девять тридцать.
«Если мне что-то нужно от этого человека, — сказала себе Мери, переодеваясь, — то никак не сочувствие!
Она с самого начала могла бы отвергнуть идею о предстоявшем вечере как о светском развлечении. Встреча на площади Кэйвенмор была подчеркнуто деловой, а после они наскоро пообедали. Мери вернулась в квартиру к девяти, а в десять уже лежала в постели. Теперь же, на следующий день, приближаясь к пункту своего назначения, она размышляла о том, что ее последняя встреча с Питером Брайсом по сравнению с этим была почти что удовольствием.
Она позвонила партнеру сестры с вокзала Ватерлоо рассказать, что ее планы изменились, и расслышала в голосе Питера искреннюю радость за нее. Они говорили довольно долго, и затем, когда Мери уже собиралась повесить трубку, он неожиданно сказал ей: «Забудь мой совет постараться изменить всю свою жизнь, освободившись, наконец, от влияния Клэр. Ты сама по себе — единое целое, как ну, с чем бы сравнить? как хорошо выпеченный хлеб, наверное. Поэтому тебе не надо меняться, слышишь?» — так, словно это действительно было очень важно для него. В его устах это прозвучало дружеским пожеланием, тогда как Клайв Дервент облек туже мысль в холодный совет…
На платформе в Рингвуде никого из встречающих не оказалось, а во дворе станции ждала всего одна машина, автомобиль с убранным откидным верхом. Судя по всему, девушка, которая прислонилась к его дверце, сложив на груди руки и скрестив ноги, приехала именно на нем. Но… это же не была Нелли Дервент, по рассказам брата, замкнувшаяся в себе и тяжко переживавшая свою трагедию? Пусть он никак не описал ее внешность и возраст, Мери ни на секунду не могла поверить, что это сияющее создание и есть бедняжка Нелли.
Эта девушка — одного с Клэр возраста, как прикинула Мери, — настолько идеально, слишком идеально подходила ко всей обстановке. Даже подчеркнутая неформальность расстегнутой рубашки цвета акульей кожи и бледно-серых узких джинсов была не более чем хорошо отрепетированной небрежностью — как у демонстрирующей одежду модели, и аккуратный твидовый костюм Мери поблек рядом с нею. А при виде ее внешности — кожа цвета темного меда, медный блеск волос, плавные линии фигуры — Клэр, по мнению Мери, вполне могла бы воскликнуть: «Ну вот что, это просто нечестно!» И уж точно ничто в ее осанке не выдавало ни намека на печаль или на неконтролируемую резкость. Но очевидно, именно она ожидала прибытия лондонского поезда и теперь приближалась к Мери, протягивая ей руку.
— Вы, должно быть, и есть мисс Смит, о которой говорил Клайв? Вы направляетесь в Кингстри?
(Клайв? Значит, это все-таки Нелли!) Мери произнесла с улыбкой:
— Да, я Мери Смит. М-м… вы мисс Дервент?
Девушка запрокинула голову со смешком:
— Я — Нелли? Боже ты мой, нет. Впрочем, вы, конечно, ждали, что это она приедет вас встретить, так ведь? Ну, так я приехала вместо нее. Меня зовут Леони, Леони Криспин. Я обручена с Клайвом Дервентом… Это весь ваш багаж? Сможете сами с ним справиться? Ну, отлично. Тогда едем.
Глава 3
Обручена с Клайвом Дервентом! Следуя за девушкой к машине, Мери раздумывала, с чего вдруг она решила, что он одинок и свободен от всяких привязанностей, что «та самая женщина» для него пока не существует? Это никак не следовало из того, что он говорил, или того, о чем предпочел промолчать. Просто ее собственная, ни на чем не основанная надежда, которая сейчас рухнула…
Вслух она осторожно сказала:
— Простите, мисс Криспин. Я не знала. Мистер Дервент не говорил мне о вас…
Леони Криспин включила зажигание:
— А с чего бы ему говорить обо мне? Вы же приехали что-то отпечатать для него, разве не так?
Мери решила, что лучше всего будет пропустить первый вопрос мимо ушей.
— На самом деле я приехала подготовить рукопись для печати, — сказала она.
— Ах да, бумаги Алана Кэборда. Я встречалась с ним однажды. Он приезжал читать лекции в Найроби. Было в нем что-то от фанатика, и уж, когда он садился на любимого конька, начиналась такая скучища… И что за дикая прихоть Клайва — притащить вас сюда только ради этого! Отчего нельзя было свалить все на агентство секретарей-машинисток, и пускай себе справляются как смогут?
— Дело в том, что рукопись нужно не просто отпечатать, — объяснила Мери. — Ее необходимо внимательно просмотреть и отредактировать.
— И вы сумеете с этим справиться?
— Думаю, что сумею, и мне очень хочется попробовать. Я люблю животных, и мне интересна эта книга. — Надеясь, что ей удалось предотвратить небрежный отзыв своей спутницы о работе всей жизни недавно умершего человека, Мери продолжала: — Вы упомянули Найроби? Вы приехали сюда из Кении?
— Да, но я не родилась в Африке. Я просто провела там несколько лет. И с тех пор как вернулась в Англию, живу у моей тети в местечке под названием Куинс-Бичес, примерно в миле от Кингстри. Мой кузен, Барни Форд, владеет собственными конюшнями, и Нелли Дервент помогает ему выезжать некоторых лошадей. — Пауза. — Клайв, кстати, рассказывал вам что-
