то сможет спасти самого себя.
Это не сегодня началось. Давно известно, что деньги — зло. Объективное зло. Они растлевают душу, развращают человека, делают его дураком, негодяем. Но деньги были всегда, и при этом рождались гении и жили хорошие люди в большом количестве. Нельзя применить такую простую формулу: отключим телевизор, радио, уничтожим газеты и сразу станем чище. Ничего подобного. Это всегда индивидуальный труд. Не массовый. Массы можно только научить читать, буквы выучить. А заставить массово думать нельзя.
Другой вопрос — направление. Но везде есть ЛЮДИ, везде. Еще живы советские ортодоксальные учителя, которые с некоторой примесью ханжества все-таки сообщают детям нечто важное. Хотя бы про того же Пушкина…
Телевизор у нас унижающий. Не потому что он такой-сякой, аморальный. А потому что пошлый безумно. Пошлый не на уровне голых задниц, а на уровне всех этих улыбающихся пошляков. Меня оскорбляет, что я его наблюдаю. Один сам себе так нравится, особенно когда нападает на знаменитых соотечественников. Но надо же, чтобы кто-то сказал: «Так нельзя, понимаешь? Нельзя!» Ему, поди, и в голову не приходит, что он пошляк. Ведь ежу понятно, зачем нападает. Хочет быть значительным, замеченным…
Печально, умные люди, а занимаются ерундой собачьей. Тревожатся, как бы их не забыли. Зачем? Это все советская демагогия: надо приносить пользу. Не делай вреда, народ тебе скажет спасибо.
Разве это лозунг умного человека: «Хотите жить, как в Париже?» А как в Париже? Как живут в Париже? Кто как. Полно клошаров. В связи с африканизацией Европы там на улицах черт-те что творится. Не пройти из-за говна, прошу прощения.
На полном серьезе такие лозунги не вывешивают.
Это говорит об истинном отношении демократов к народу.
Я не принимал новую постгорбачевскую власть. А люди не понимали, как это можно не любить демократов? Можно. И это совсем не означает, что я разделяю большевистские взгляды. Просто демократы — это не те люди, которых я могу уважать, оценивая их поступки на уровне «хорошо — плохо».
Плохо, что страна обнищала? Плохо. И никакие обоснования тут неуместны. Цель не может оправдывать средства, все это демагогия. Беспризорники — это плохо? Плохо. Проститутки — тринадцатилетние девочки — хорошо или плохо? Плохо. А раз плохо, то, значит, все, что связано с этими людьми, именующими себя демократами — плохо. Значит, они не просто где-то ошиблись, а запальчиво кинули народ, огромную нацию в бездну, пропасть. Не надо было бежать впереди прогресса и кричать: «Мы знаем, куда идем!» Не знаете! Весь мир живет так, а в России надо было по-другому. Как по-другому, не знаю. Я не звал никого в новую жизнь, хотя понимал, что старая остро нуждается в корректировке.
Конечно, как сказал недавно Вадим Непомнящий про все эти знаменитые гайдаровские «будем, как они, научимся…» Не научимся никогда! Вот в чем дело: другая, как это не пошло звучит, ментальность, другое геополитическое нахождение. Миссия и задача России были в том, что она служила буфером между развивающимся Западом и крайне агрессивным Востоком. И на такой огромной территории Восток просто «заблудился». Это, конечно, было неосознанной миссией, но так получилось. И так будет всегда. Потому что, если эта территория станет такой же, как Запад, или такой, как Восток, образуется некая «черная дыра», которая вообще взорвет мир.
Хочешь, не хочешь, но я никогда не ощущал себя «гражданином Советского Союза». Как-то прожил себе и жил. Не было у меня такого ощущения, что я в какой-то семье. А с годами оно появилось. Можно объяснять это постарением, осентименталиванием, но я думаю, что в свое время это происходит у многих. Виной этому, в первую очередь, конечно, разобщенность. Это и на культуре сказывается, и на качестве языка — на всем. И самое главное — это, конечно, наши бедные русские люди, которые остались там, за пределами нынешней России. Там другое, неблагодарное отношение к своим согражданам.
Как ни печально, но все объяснимо. Диалектика, сколь ни банально это звучит. И хаять при этом кого-то — довольно глупое занятие. Узбеки, к примеру, вдруг очнулись: самосознание у них национальное проснулось и все такое, этот момент неизбежен. Или киргизы — так много у них в республике было сделано, так хорошо они говорили по-русски — и вдруг такое отторжение. Пусть не враждебное, но национальное, оно все равно сидит в человеке. И хотя желание как-то воспрять самому за счет других — это, конечно, недальновидно и глупо, но это происходит естественно, как бы само собой. Поэтому не укоришь, такого следовало ожидать.
Не хочется говорить о вещах, которые без конца можно обсуждать — об ущемлении людей не только в национальном плане, но и вообще о бедности, о нищете. Все это общие места. Но в первую очередь это сказалось на состоянии культуры. Мне кажется, что сегодня культурный уровень падает, и не только в бывших республиках, но и в России тоже. Говорят: вот будет экономика, будет и культура… Чушь! С чего это она вдруг возьмется? От нищеты? Бедность, бывает, рождает гениев, нищета — никогда.
У меня в спектакле «Еще раз о голом короле», который идет в «Современнике», есть такой диалог:
— Не учинили мы переворота.
— К победе нас не вывела стезя.
— Мы не учли специфику народа.
— Такой народ планировать нельзя.
Так что в своих прогнозах обломились все глыбы павловские и иже с ними — политтехнологи всех мастей. Русский народ нельзя прогнозировать. Так же, впрочем, как и осколки советского народа, то же самое можно сказать и о киргизах, и о белорусах — обо всех.
В Белоруссии, конечно, будет по-другому, там другой народ. Или возьмем Украину. Ее геополитическое положение рождает такие амбиции! И вроде бы возможности большие, а умения ими распорядиться нет. Кто виноват? У нас всегда — евреи, а там, конечно, москали. Кто же еще? И на этой почве возникает национализм. И в национальные герои выходят Бандера, Мазепа… А Богдан Хмельницкий, конечно, предатель. Вот оно, это самое великодержавие при отсутствии реальной основы. Ну, хорошо, раньше вам москали мешали, но сейчас-то уж никто не мешает, даже русский язык упразднили, а умения как не было, так и нет.
Новое поколение уже не назовешь «другой Россией». Скорее, они будут тем, чем мы хотим называть себя сейчас: граждане мира. Они не будут бояться ассимиляции. Правда, обидно, если забудется русский язык. В нем слишком много русской культуры. Слишком много.
Таганка
Еще студентом вместе с одним из педагогов пришел к Любимову. Этот театр уже был успешным, уже были там свои имена, в общем, считался очень интересным. Я показался, понравился. Хотя некоторые мои педагоги говорили: «Ну, зачем ты туда идешь? Пойми, Таганка — это индустриальный театр, там органично разговаривающему артисту делать нечего. Там все орут, перекрикивая вращающиеся балки, скрипы, шумы,
