– А вот и нет. Не едят они младенцев…
– Выйди вон, мальчик… и поучись молчать, когда взрослые разговаривают. – Йорен пихнул ее к боковой двери, ведущей на кухню. – Ступай и присмотри, чтобы конюх напоил наших лошадей.
Арья вышла, сама не своя от ярости.
– Не едят, – буркнула она и пнула камень, подвернувшийся ей под ноги. Он укатился под фургон.
– Мальчик, – позвал чей-то ласковый голос. – Славный мальчик.
Это был один из закованных. Арья настороженно приблизилась, держа руку на рукояти Иглы.
Узник, брякнув цепями, показал ей на пустую кружку.
– Человеку охота еще пивка. Эти тяжелые оковы вызывают у человека жажду. – Он был самый молодой из трех, стройный, красивый и всегда улыбался. Волосы его, рыжие с одной стороны и белые с другой, сбились в грязный колтун после тюрьмы и дороги. – Человек и в баньку бы с радостью сходил, – добавил он, видя, как смотрит на него Арья, – а мальчик завел бы себе друга.
– У меня уже есть друзья.
– Это вряд ли, – сказал безносый, толстый и приземистый, с мощными ручищами. Руки, ноги, грудь и даже спина у него поросли черными волосами. Он напоминал Арье картинку из книги, где изображалась обезьяна с Летних островов. Из-за дыры на лице на него нельзя было смотреть долго.
Лысый открыл рот и запищал, точно огромная белая ящерица. Арья отшатнулась, а он разинул рот еще шире – там болтался обрубок языка.
– Перестань, – вскричала она.
– Человек не выбирает, с кем ему сидеть в каменном мешке, – сказал красивый с бело-рыжими волосами. Что-то в его манере говорить напоминало ей Сирио, но и отличалось от него. – Эти двое невежи, и человек просит за них прощения. Тебя зовут Арри, правда?
– Его зовут Воронье Гнездо, – сказал безносый. – И он ходит с палкой. Гляди, лоратиец, как бы он тебя ею не огрел.
– Человеку остается только стыдиться своих спутников, Арри. Человек имеет честь быть Якеном Хгаром из вольного города Лората. Попасть бы туда снова. Товарищей человека по заточению зовут Рорж, – он указал кружкой на безносого, – и Кусака. – Кусака снова зашипел на нее, показав желтые заостренные зубы. – Нужно же как-нибудь называть человека, правда? Кусака не может говорить и не умеет писать, но зубы у него очень острые, поэтому его называют Кусакой и он улыбается. Тебе приятно с нами познакомиться?
– Нет. – Арья попятилась прочь от повозки. «Они ничего мне не сделают, – твердила она про себя, – они прикованы».
– Человеку впору заплакать. – Красивый перевернул кружку вверх дном, а безносый Рорж с ругательствами швырнул свою в Арью. Оковы сделали бросок неуклюжим, но тем не менее тяжелая оловянная кружка угодила бы ей в голову, если бы она не отскочила.
– А ну принеси нам пива, прыщ. Быстро!
– Захлопни пасть! – (А как поступил бы в таком случае Сирио?) Арья вынула свой деревянный меч.
– Поди-ка сюда – я суну тебе эту палку в задницу и отделаю до крови.
Страх ранит глубже чем меч. Арья заставила себя подойти к повозке. Каждый шаг давался ей труднее, чем предыдущий. «Свирепая, как росомаха, спокойная, как вода», – пело у нее в голове. Сирио не побоялся бы их. Она могла уже дотронуться до колеса, когда Кусака вскочил и дернулся к ней, гремя цепями. Кандалы остановили его руки в полуфуте от ее лица, и он зашипел. Она ударила его – сильно, прямо между его маленьких глазок.
Кусака с воплем отшатнулся назад и что было мочи дернул свою цепь. Она натянулась, и Арья услышала, как скрипит старое сухое дерево днища повозки, куда цепь была вделана. На руках, протянувшихся к Арье, надулись жилы, но цепь держала крепко, и колодник в конце концов повалился на пол. Из язв у него на щеках сочилась кровь.
– У мальчика храбрости больше, чем здравого смысла, – заметил Якен Хгар.
Арья попятилась. Почувствовав чью-то руку у себя на плече, она обернулась и вскинула деревянный меч, но это оказался Бык.
– Чего тебе?
Он примирительно поднял руки.
– Йорен никому из нас не велел подходить к этим троим.
– Я их не боюсь, – заявила Арья.
– Ну и дурак. А я вот боюсь. – Бык взялся за свой меч, и Рорж засмеялся. – Пойдем-ка отсюда.
Арья, вызывающе шаркнув ногой, позволила Быку увести себя. Они вышли к фасаду гостиницы, преследуемые смехом Роржа и шипением Кусаки.
– Давай подеремся! – сказала Арья Быку. Ей очень хотелось отлупить кого- то.
Он растерянно моргнул. Густые черные волосы, еще мокрые после бани, падали на его синие глаза.
– Я ж тебя побью.
– Не побьешь.
– Ты не знаешь, какой я сильный.
– А ты не знаешь, какой я шустрый.
– Ну, ты сам напросился, Арри. – Бык достал меч Прейда. – Сталь дешевая, но это настоящий меч. Арья вынула из ножен Иглу.
– Это хорошая сталь, так что мой меч всамделишней твоего.
– Смотри же не реви, если я тебя задену, – покачал головой Бык.
– Смотри сам не зареви. – Она ступила вбок, приняв стойку водяного плясуна, но Бык не шелохнулся, глядя на что-то позади нее. – Что там такое?
– Золотые плащи, – сказал он, и его лицо окаменело. «Не может быть», – подумала Арья, но, когда обернулась, увидела их. Они ехали по дороге, шестеро в черных кольчугах и золотых плащах городской стражи. На офицере был черный, покрытый эмалью панцирь с четырьмя золотыми дисками. У гостиницы они остановились. «Смотри своими глазами», – шепнул Арье голос Сирио. Ее глаза подметили, что кони взмылены, – их гнали долго и не щадили. Спокойная как вода она взяла Быка за руку и отошла с ним обратно, к высокой живой изгороди.
– Что ты делаешь? – сказал он. – Пусти.
– Будь тихим, как тень, – прошептала она, пригибая его вниз. Несколько людей Йорена сидели перед баней, ожидая своей очереди.
– Эй, ребята, – крикнул им один из золотых плащей. – Это вы собираетесь надеть черное?
– Ну, скажем, мы, – последовал осторожный ответ.
– Мы бы лучше к вам пошли, – сказал старый Рейзен. – На Стене, говорят, уж больно холодно. Офицер золотых плащей спешился.
– Я должен взять у вас одного парня.
Из гостиницы вышел Йорен, утирая косматую черную бороду.
– Кому это он понадобился?
Остальные стражники тоже спешились и стали рядом со своими конями.
– Почему мы прячемся? – спросил Бык.
– Это я им нужен, – прошипела Арья в его пахнущее мылом ухо. – Тихо.
