– Мулы любят собственный голос – почему бы и нет? Лишь бы тащили мою повозку. Бывает, кто и полезную мысль выскажет в кои-то веки. Сегодня, полагаю, этого не произойдет – ага, вот твой сын несет нам воду.
Деван поставил поднос на стол и наполнил две глиняные чаши. Король бросил в свою щепотку соли, Давос стал пить просто так, жалея, что это не вино.
– Вы говорили о вашем совете.
– Сейчас я скажу тебе, как все будет. Лорд Веларион предложит мне штурмовать замок на рассвете, с крючьями и лестницами против стрел и кипящего масла. Молодые мулы сочтут эту мысль великолепной. Эстермонт будет за то, чтобы уморить их голодом, как Тирелл и Редвин пытались уморить меня. Это может затянуться на целый год, но старые мулы терпеливы. Лорд Карол и прочие, любящие лягаться, захотят поднять перчатку сира Кортни и рискнуть всем в единоборстве – каждый из них уже воображает, что станет моим бойцом и покроет себя неувядаемой славой. – Король допил свою воду. – А что ты посоветовал бы мне, контрабандист?
Давос подумал немного и ответил:
– Идти на Королевскую Гавань.
– И оставить Штормовой Предел в руках неприятеля? – фыркнул король.
– Сир Кортни не в силах причинить вам вред в отличие от Ланнистеров. Осада может затянуться надолго, поединок – дело рискованное, а штурм будет стоить вам тысяч жизней без верной надежды на успех. Да и нужды в нем нет. Когда вы низложите Джоффри, этот замок отойдет к вам вместе со всеми остальными. В лагере говорят, что лорд Тайвин Ланнистер двинулся на запад – спасать Ланниспорт от северян.
– Твой отец замечательно умен, Деван, – сказал король стоящему подле мальчику. – Он заставляет меня пожелать, чтобы мне служило побольше контрабандистов и поменьше лордов. Но в одном ты заблуждаешься, Давос. Нужда есть. Если я оставлю Штормовой Предел невзятым у себя в тылу, все скажут, что я здесь потерпел поражение. А этого я допустить не могу. Ко мне не питают любви, как питали к моим братьям. За мной идут потому, что боятся меня, а поражение убивает страх. Замок должен быть взят. – Челюсти короля двинулись из стороны в сторону. – И быстро. Доран Мартелл созвал свои знамена и укрепил горные перевалы. Его дорнийцы готовы ринуться на Марки. Да и Хайгардену далеко еще не конец. Брат оставил у Горького Моста основную часть своего войска – около шестидесяти тысяч пехоты. Я послал женина брата сира Эррола с сиром Парменом Крейном взять этих солдат под мою руку, но они так и не вернулись. Боюсь, что сир Лорас Тирелл добрался до Горького Моста раньше моих посланников и забрал пехоту себе.
– Тем больше причин взять Королевскую Гавань как можно скорее. Салладор Саан говорил мне…
– У Салладора Саана на уме одно – золото! – вспылил Станнис. – Он только и мечтает о сокровищах, которые, по его мнению, лежат под Красным Замком. Слышать о нем не желаю. В день, когда мне вздумается держать совет с лиссенийским пиратом, я сниму с себя корону и надену черное. – Рука короля сжалась в кулак. – Чего ты хочешь, контрабандист, – служить мне или раздражать меня своими поперечными словами?
– Я ваш, – сказал Давос.
– Тогда слушай. Помощник сира Кортни лорд Медоуз – кузен Фоссовеев, двадцатилетний юнец. Если с Пенрозом что-то приключится, командование Штормовым Пределом перейдет к этому сопляку, и его кузены полагают, что он мои условия примет и замок сдаст.
– Я помню другого сопляка, командовавшего Штормовым Пределом, – ему в ту пору тоже было немногим больше двадцати.
– Лорд Медоуз не такой твердолобый упрямец, каким был я.
– Упрямец или трус – какая разница? Сир Кортни Пенроз жив и здоров.
– Как и мой брат перед смертью. Ночь темна и полна ужасов, Давос.
У Давоса встали дыбом волосы на затылке.
– Я не понимаю вас, милорд.
– Мне и не нужно, чтобы ты меня понимал, – мне нужно, чтобы ты послужил мне. Не пройдет и суток, как сир Кортни умрет. Мелисандра видела это в пламени грядущего – и умрет он, само собой, не в рыцарском единоборстве. – Станнис протянул свою чашу, и Деван снова наполнил ее водой. – Пламя не лжет. Смерть Ренли она тоже видела, еще на Драконьем Камне, и сказала об этом Селисе. Лорд Веларион и твой друг Салладор Саан хотели, чтобы я дал сражение Джоффри, но Мелисандра сказала, что если я отправлюсь к Штормовому Пределу, то лучшая часть войска моего брата перейдет ко мне, – и была права.
– Н-но ведь лорд Ренли пришел сюда только потому, что вы осадили замок. Он шел на Королевскую Гавань и готов был…
– Шел, готов был – это все в прошлом времени, – хмуро проворчал Станнис. – Что сделано, то сделано. Он явился сюда со своими знаменами и своими персиками, чтобы встретить свою судьбу… к счастью для меня. Мелисандра видела в пламени и другое – день, когда Ренли в своих зеленых доспехах разбил мое войско у Королевской Гавани. Если бы я встретился с братом там, погибнуть бы мог я, а не он.
– Вы могли бы объединиться с ним и свергнуть Ланнистеров, – возразил Давос. – Почему бы и нет? Если она видела два разных будущих… оба они не могут быть правдой.
Король поднял вверх палец.
– А вот тут ты ошибаешься, Луковый Рыцарь. Не всякий огонь отбрасывает одну тень. Стань ночью перед костром – сам увидишь. Огонь танцует и движется, не зная покоя. Тени перемещаются, длинные и короткие – на каждого человека приходится целая дюжина. Одни просто слабее других, только и всего. Человек и в будущем отбрасывает тень – одну или несколько, и Мелисандре видны они все. Я знаю, Давос, ты не любишь эту женщину, я ведь не слепой. И мои лорды ее не любят. Эстермонт считает огненное сердце дурным знаком и хотел бы сражаться под королевским оленем, как в старину. Сир Гюйард говорит, что эта женщина не должна нести мое знамя. Другие шепчутся, что ей не место в военном совете, что ее надо отправить обратно в Асшай, что грешно оставлять ее в моем шатре на ночь. Они шепчутся, а она делает свое дело.
– Какое? – спросил Давос, боясь услышать ответ.
– Нужное мне. А ты готов исполнить свое?
– Приказывайте. – Давос облизнул губы. – Что я должен сделать?
– Ничего такого, чего не делал бы раньше. Провести лодку в замок под покровом ночи, только и всего. Сможешь?
– Да. Этой ночью?
Станнис коротко кивнул:
– Маленькую лодку, не «Черную Бету». Никто не должен знать об этом.
Давос хотел возразить. Он теперь рыцарь, не контрабандист, а наемным убийцей и вовсе никогда не был. Но слова застряли у него в горле. Это ведь Станнис, его господин и повелитель, которому он обязан всем, что имеет. Да и о сыновьях надо подумать. Боги праведные, что она сделала с ним?
– Ты молчишь, – заметил Станнис.
«И правильно делаю», – подумал Давос, однако сказал:
– Государь, замок должен стать вашим, теперь я это понимаю, но ведь есть же другие способы. Более чистые. Позвольте сиру Кортни оставить бастарда при себе, и он наверняка сдастся.
– Этот мальчик нужен мне, Давос. Нужен. Мелисандра и это видела в пламени.
Давос лихорадочно подыскивал другой выход.
– В Штормовом Пределе нет рыцаря, который способен справиться с сиром Гюйардом, лордом Кароном и сотней других, присягнувших вам. Этот поединок… быть может, сир Кортни просто ищет способа сдаться с честью? Даже если это будет стоить ему жизни?