институт советников президента. Считаю, что это способствовало и развитию реальной демократии, коллективного начала, включению в дело интеллектуального потенциала страны. Мне было важно сконцентрировать этот потенциал. Вот самое главное. Первым делом мы в ходе острых дискуссий постарались определиться: как дальше жить, какой должна быть программа действий президента, каких целей мы должны достичь в развитии государства, экономики?
В ноябре 1994 года я представил Верховной Раде свою программу, оформленную в виде официального Послания «Путем радикальных экономических реформ». Позже этот документ был представлен дипломатическому корпусу. Его я презентовал и во время своих многочисленных поездок в другие страны. Послание стало моей визитной карточкой. Это было мое официальное, так сказать, резюме - резюме политика, главы государства. Что бы ни говорили обо мне мои оппоненты, но могу с немалым удовлетворением сказать, что за десять лет моего президентства я ни разу не поступился принципами этой программы.
Я определил шесть основных направлений реформирования страны.
Во- первых , это стабилизация финансово-денежной системы. Главную роль должны были сыграть сбалансированный бюджет и введение национальной денежной единицы -гривни.
Во- вторых -коренное реформирование отношений собственности, читайте - приватизация.
В- третьих -глубокая либерализация экономического процесса, прежде всего ценообразования, валютных отношений.
Четвертое - радикальная земельная реформа (понятно, прежде всего - это введение частной собственности на землю).
Пятое - сохранение высокотехнологического потенциала страны.
Шестое - социальная поддержка незащищенных слоев населения.
Под эту программу действий начал искать людей и в администрации, и в Кабинете Министров, и на местах. Мне нужны были люди, готовые работать над осуществлением того, что я провозгласил целью развития государства. Я не брал людей по таким признакам, как личная преданность, симпатичность, политическая окраска. Я, между прочим, знал, что рано или поздно обо мне станут говорить, что подбираю кадры именно по этим признакам, что не терплю самостоятельно мыслящих, не боящихся мне возражать и так далее. Эти обвинения обязательно должны будут появиться, считал я, как только образуется некая критическая масса не справившихся с работой и по этой причине мною уволенных лиц. Когда их наберется столько, что их хор станет слышным в обществе, тогда ко мне и «пришьется» репутация властолюбца, которому требуются только безгласные и тупые исполнители. Чем темнее ночь, тем, мол, ярче звезда.
Так и вышло. Но обвинения, которые раздаются до сих пор, не подтверждаются фактами. У меня в правительстве первым вице-премьером был Юхновский. Своими указами я назначил вице-премьерами Жулинского и Пинзеника, министрами - Лавриновича, Костенко, Удовенко, Зайца, Головатого. Все эти люди - представители национально-демократических сил, Народного руха Украины. Они никогда не относились к бывшей партийно-советской или хозяйственной номенклатуре. Я всегда ценил их как авторитетных профессионалов, политиков, которые болеют за дело, способны решать сложнейшие управленческие проблемы. Далеко не всех я знал лично до их назначения. Так что разговоры о «личной преданности» совершенно абсурдны.
Это совсем не то, что было после победы Виктора Ющенко, когда из членов «президиума» Майдана сформировали правительство, из начальников областных избирательных штабов «Нашей Украины» - губернаторов, из начальников районных штабов - глав райадминистраций.****
Главным идеологом намеченных нами экономических преобразований был профессор Анатолий Степанович Гальчинский. Он был и практическим куратором всего дела. Он выдвигал основные идеи, он исследовал решающую проблематику, он излагал свои и общие наработки, готовил наиболее принципиальные указы по ключевым вопросам экономики, распоряжения и доклады. Все это он делал собственноручно, на своей пишущей машинке, потом - на компьютере. Он из тех исследователей и организаторов науки, которые пишут сами. Человек исключительной работоспособности, творческой плодовитости и последовательности. Украинец до мозга костей, бескомпромиссный поборник нашей независимости и убежденный демократ-рыночник.
Больше всего мы с ним сошлись на двух вещах. Оказалось, что мы оба одинаково преданны идеалу частной собственности и свободного предпринимательства (знаменитый указ о земельной реформе делался в его кабинете), а с другой стороны - решительно не желаем прилагать к Украине те реформаторские «матрицы», которые в свое время были разработаны для стран Латинской Америки и Африки. Иными словами, мы считали, что рынок рынком, а для того, чтобы он не свел на нет индустриальные и научные достижения Украины, не разрушил отрасли высоких технологий, нужно включить в дело государство.
Гальчинский создал прекрасный коллектив специалистов. Мне кажется, это была команда, способная обеспечить научные тылы рыночного реформирования любой страны. Не было ни одного сколько-нибудь значительного проекта, предложения, докладной записки, тезисов или набросков президентского доклада, который я не отправил бы на экспертизу, на доделку- переделку Гальчинскому непосредственно или в его «контору» - в Институт стратегических исследований. Мы понимали друг друга с полуслова. Среди сотрудников Гальчинского и его креатур в Администрации Президента были довольно молодые люди. Какое это удовольствие - деловое общение с талантливыми, серьезными, государственно мыслящими, преданными Украине молодыми людьми!
При этом, заметьте, Гальчинский формировал свою команду в НИСИ, когда ему было уже за шестьдесят пять. Иные люди в этом возрасте панически боятся конкуренции со стороны тех, кто моложе, подсознательно отсекают от себя всех потенциально более перспективных. Надо было видеть, насколько иначе действовал Гальчинский! За короткое время он смог собрать вокруг себя команду, в которой здоровое честолюбие и амбиции были подкреплены основательной профессиональной подготовкой. Полтора десятка докторов наук и немного больше кандидатов успели за несколько лет многое - они проводили экспертизу законопроектов и правовых актов, разрабатывали модели развития страны, оптимизировали методологию принятия социально-политических решений, координировали исследования по вопросам национальной безопасности, проводимые разными научно-исследовательскими учреждениями.
Одной из самых основательных работ, к примеру, стала Программа экономического сотрудничества Украины с Российской Федерацией до 2007 года.
И сейчас, когда есть возможность оглянуться, - пожалуй, о чем я серьезно жалею, так это о том, что, решая прагматические, приземленные задачи, диктуемые политическими обстоятельствами, мы не всегда до конца использовали те наработки, которые были в нашем распоряжении.
27 февраля
1995- й -это год глубокой либерализации цен и как следствие - стремительный их рост. Это было очень сложное решение. Я не имел права на ошибку в этом наиболее чувствительном для каждого жителя страны вопросе. Потом меня не раз спрашивали разные люди, как я не побоялся пойти на такой шаг. Имелась в виду возможность массовых волнений. Я мог бы сказать, что перед нашими глазами был опыт такой же либерализации в других странах, в том числе в России. Но если бы даже не было такого опыта, мы бы все равно сделали то, что сделали. Не было иного выхода. Прежде всего на нас давил внешний рынок. На нас давили цены на нефть, газ и на другие виды сырья, которое мы получали от России. Хочу напомнить читателям, что цены на нефть и нефтепродукты подскочили в 1000 раз, на газ - примерно так же. Россия не стала играть с нами в рабоче-крестьянскую или славянскую солидарность. Заработал рынок. Во-вторых, с каждым днем становилось очевидно, что с ценами «от власти» экономика не может нормально существовать. Вечно будет черный рынок, очереди и все, что бывает в таких случаях. Мы это хорошо знали по советским временам.
Общественная реакция на освобождение цен была предсказуемой. Трудно представить себе, чтобы люди обрадовались после того, как было объявлено, что коммунальные услуги подорожают в 7 раз, а электроэнергия - в 5 раз. Но то, что простительно и понятно в устах простых людей, непростительно политикам. Они ведь знают (или должны знать) положение дел в стране, понимать, какие пути выхода из конкретной кризисной ситуации будут реальными, а какие - прожектерством. Поэтому когда опытные политики заводили песню о народных страданиях и кровопийцах-реформаторах, это выглядело как верх цинизма и лицемерия.
Например, Иван Чиж, бывший в ту пору первым заместителем руководителя Социалистической партии Украины Александра Мороза, обвинил меня в том, что я стремлюсь к утверждению частной собственности, класса предпринимателей и крупного национального капитала. Трудно было удержаться от горькой улыбки. Человек словно очнулся после долгого сна. Он не заметил, что прошло то время, когда за одно подозрение в симпатиях к «частнособственническим инстинктам» ставили к стенке. О либерализации цен отзывался так: «Правительство Л. Кучмы под видом либерализации цен узаконило создание системы для обогащения достаточно узкого круга лиц посредством утверждения запредельного диспаритета цен». Приведя статистику роста цен (эти цифры не озвучивал только ленивый), Чиж «наехал», конечно же, на посреднические структуры, а затем сделал феноменальный вывод: мол, еще больше бед, чем освобождение цен, принесла стране финансовая стабилизация. «Неоправданно жесткая монетарная политика, направленная на сокращение денег в обороте, вызвала в стране денежный голод, обернувшийся для народа массовой невыплатой зарплат-пенсий, а для производства - шлейфом дополнительных бед», - писал он. И что предлагал конкретно? Во-первых, «консолидацию всех демократических сил общества для реформирования разбалансированного экономического пространства», во-вторых, отказ от политики жесткого монетаризма: «Необходимо существенно пополнить размер денежной массы в экономическом обороте». То есть печатать больше денег и таким образом и дальше раскручивать инфляционную спираль. Конечно, в условиях обнищания населения такие заявления ложились на благодатную почву.
Я взял для примера выступление Чижа, потому что это было выступление представителя социалистов. Их неизменно агрессивное невежество причинило Украине много вреда.
Развал Советского Союза - великое историческое событие, вернувшее к исторической жизни Украину, но и трагедия века. Миллионы людей остались ни с чем, даже «гробовые» деньги потеряли. И тем не менее либерализация цен стала важным звеном в системе рыночных реформ. Мы показали обществу и всему миру, что в прятки с рыночными преобразованиями играть не собираемся. Либерализация стала важным звеном последующей макроэкономической стабилизации. В конечном итоге, как мы и ожидали, стабилизировались и цены, но это произошло уже на иной - естественной, рыночной - основе.
28 февраля
Я считал, что мы должны пройти определенный путь, чтобы установились более-менее спокойные, нормальные отношения между властью и печатью. В то же время было очевидно, что объективности у нас в журналистике нет. СМИ еще долго будут зависимыми - до тех пор, пока не вырастет до какой-то достаточно высокой отметки экономика.
У меня сложилось такое впечатление, что этого не понимают на Западе. Тамошние наши критики думают, что если они добьются полной независимости наших СМИ, то у нас со свободой слова, с «четвертой властью» будет американский «о'кей». Но мы же знаем, что на самом деле до «о'кея» все равно будет очень далеко. Основные наши СМИ принадлежат «олигархам». Мало ли появляется заказных телесюжетов или статей? Причем таких явных, откровенных, что не остается никаких сомнений.
Сначала поднимается кампания в прессе, потом приступают к решению соответствующей экономической задачи. Это бы еще полбеды, но «олигархи», не секрет, занимаются не только бизнесом, но и политикой. Они соперничают и даже воюют друг с другом не только на экономическом, но и на политическом поле. Для этого в первую очередь им, собственно, и нужны свои СМИ. Газеты, журналы, телеканалы в значительной степени служат средствами общения их хозяев друг с другом. Они посылают друг другу «мэсиджи» по важным для них поводам. Таким же образом они вступают в определенные отношения с властью.
Так что мне, чтобы одним махом обеспечить европейские стандарты в этой сфере, пришлось бы отобрать СМИ у частного сектора, где есть и иностранный капитал. Это то же самое, что отобрать завод. Но, во-первых, - по какому праву? У Президента Украины нет права отнимать собственность у кого бы то ни было. Во-вторых, что я с ними делал бы, с отнятыми СМИ? Как их содержать? У государства таких денег нет, а наш рекламный рынок прокормить их не в состоянии. В общем, если спокойно пройти по всей логической цепочке, то придется смириться с тем, что до европейских стандартов нам просто надо дорасти. Не случайно приходилось давать прямые указания - упорядочить, например, налоговые проверки средств массовой информации, установить четкий график, не допускать внеочередных проверок.
Но проблема, и проблема большая, конечно, оставалась до самого конца моего президентства. Не надо лицемерить. Я считал и считаю, что государство должно иметь возможность проводить свою политику через СМИ. К сожалению, нам не удалось наладить для этого нормальный, с моей точки зрения, диалог со СМИ. Виновата, наверное, одна сторона: власть.
Мы многого не понимали. Должен сказать, что и новая - «оранжевая» - власть, кажется, понимает не больше нас. Начали с того, что выпустили обращение к прессе. Слава Богу, что не дал себя втянуть в эту акцию президент Виктор Ющенко. Или к нему не обратились. Обращение подписали премьер Тимошенко, глава парламента Литвин, вице-премьеры Безсмертный и Томенко, министр юстиции (!) Зварич и лидер социалистов Мороз. Последнему принадлежит инициатива письма. Обвинив журналистов в
