пока мы не узнаем его назначения.
— Что ж, логично, — кивнул Харнаан и вдруг изменился в лице.
— Я только сейчас начинаю понимать, зачем создана эта машина. Предполагалось, что Тор неразрушим.
— Нет ничего абсолютно неразрушимого.
— Знаю. Но дюралой… гм-м-м. Посмотрите, там линза. Может быть, она здесь для того, чтобы фокусировать какие-то мощные лучи, разрушающие атомную структуру сплавов? Нет. Ведь от Тора-то остался дюралой! Значит, не в этом дело. А все-таки… Берегись!
Он пригнулся и быстро отскочил в сторону, потому что прибор, висевший в воздухе, начал медленно вращаться.
Ван Дамм нырнул в дверь.
— Вы привели его в действие! Уйдем отсюда!
Но он опоздал. Прибор пронесся у него над головой, выдернув на лету клок седых волос, и стукнулся о металлическую перегородку, разделявшую помещения подвала. Харнаан и Ван Дамм стояли в проеме двери, которая вела в мастерскую робота, и смотрели, как прибор медленно прогрызал себе путь сквозь твердую сталь.
И вот он исчез.
Харнаан взглянул на телевизор, стоявший позади него. Экран был разбит взрывной волной. Главный инженер вздрогнул.
— Нам лучше пойти вслед за ним. Не думаете ли вы…
Он осекся.
Ван Дамм испытующе посмотрел на него.
— Что?
— Нет, ничего. Пожалуй… Но… Я думаю о механической мутации.
— Вы сошли с ума, как наши роботы, — убежденно заявил Ван Дамм. — Механическая чушь!
— А все же подумайте! Когда жизнь достигает какого-то кульминационного пункта, происходит мутация. Это биологический закон. Предположите, что Тор создал робота еще более совершенного, чем он сам, и… и…
— Эта штука, — сказал Ван Дамм, указывая на дыру в стене, — может быть чем угодно, но только не роботом. Это машина. И машина мыслящая. Но она обладает силой, огромной силой. Наше дело определить, как применять эту силу. — Он помолчал.
— Могли бы мы записать мысли Тора?
Харнаан покачал головой.
— Не выйдет. Его мозг сгорел. Я это проверил.
— А роботы не оставляют записей. Но ведь можем же мы как-то выяснить назначение этого прибора.
— Пока что мы знаем, что он прожигает отверстия в стали, — заметил Харнаан.
— И останавливает часы, — добавил Ван Дамм, посмотрев на свой ручной хронометр. — Мы должны поставить себя на место робота и понять, что ему могло прийти в голову.
Харнаан взглянул на инженера аварийной службы и поспешно вышел в соседнюю комнату. Там не было никаких признаков машины. Но дыра в потолке объясняла все, что здесь произошло.
Они поднялись по лестнице и на экране телевизора, стоявшего в холле, увидели, что прибор висит неподвижно в одном из цехов. Он оставался в том же положении, когда Ван Дамм и Харнаан вошли в цех. Пятьдесят металлических станков были выстроены в ряд; рабочие с удивлением смотрели на плавающий в воздухе предмет.
Подошел мастер.
— Что это такое? — спросил он. — Новая выдумка Лаксингэма? Может быть, бомба?
— Как она действует?
— Никак. Только станки не работают.
Ван Дамм взял длинный шест с металлическим наконечником и приблизился к загадочной машине. Она медленно поплыла прочь. Загнав ее в угол, он ткнул в нее шестом — никакого результата. Тон гудения не изменился.
— Теперь попробуйте включить станки, — предложил Харнаан.
Они по-прежнему не работали. Но прибор, будто почуяв, что может завоевать новые миры, скользнул к двери, прожег себе путь сквозь нее и исчез.
Теперь он вырвался из большого здания. С балкона, выступавшего над высокой, как утес, стеной, Харнаан и Ван Дамм могли, глядя вверх, видеть, как прибор плавно поднимается к небу. Он исчез где-то в вышине, на голову им полетели осколки флексигласа. Они едва успели спрятаться.
— Он наверху, — кратко сказал Харнаан. — Чует мое сердце, что в кабинете Туилла.
Все было ясно. Джозеф Туилл был одним из совладельцев Компании, богоподобным существом, пребывавшим в разреженной атмосфере, в самых высоких башнях.
Встревоженная охрана впустила их в служебные апартаменты Туилла. Как и предполагал Харнаан, случилось самое худшее. Загадочно гудящий прибор опустился на стол к магнату. Сам Туилл, оцепенев от ужаса, скорчился в своем кресле и тупо уставился на машину. Он то вздрагивал и бледнел как полотно, то снова приходил в себя с интервалами примерно в три минуты.
Ван Дамм выхватил пистолет.
— Дайте мне ацетиленовый резак! — крикнул он и решительно направился к прибору, который поплыл к Туиллу. Инженер аварийной службы, быстро повернувшись, выстрелил. Он промахнулся. Прибор поднялся вверх, помедлил, а потом пошел вниз сквозь письменный стол со всеми его ящиками, сквозь ковер и пол — и исчез. Гудение постепенно утихло.
Туилл вытер лицо.
— Что это было? — выговорил он. — Лаксингэм? Я думал…
Ван Дамм посмотрел на Харнаана. Тот перевел дух и сообщил шефу все, что они знали.
— Теперь мы уничтожим его, — закончил он. — Ацетиленовый резак быстро его расплавит — ведь это не дюралой.
Туилл снова напустил на себя важный вид.
— Стойте, — приказал он, когда Харнаан уже повернулся к двери. — Не уничтожайте его без надобности. Может, это все равно что взорвать алмазные россыпи. Эта штука, должно быть, стоящая, даже если это оружие.
— Она вам не причинила вреда? — спросил Ван Дамм.
— Собственно говоря, нет. Сердце у меня то сжималось и замирало, то опять начинало биться правильно.
— На меня она так не действовала, — заметил Харнаан.
— Нет? Может, и придется ее уничтожить, но помните — только в случае крайней необходимости. Тор был толковым роботом. Если мы узнаем назначение этой штуки…
Выйдя из кабинета, Ван Дамм и Харнаан посмотрели друг на друга. Разумеется, Туилл был совершенно прав. Если бы только можно было изучить возможности этого прибора! Вероятно, они неограниченны. По внешнему виду ничего нельзя было сказать. Он прожег металлическую стену, но это можно было сделать с помощью ацетилена или термита. Его неуловимое излучение подействовало на сердце Туилла. Но это тоже ни о чем не говорило. Не был же прибор создан только для того, чтобы испортить Туиллу самочувствие.
Прибором никто не управлял, но это не значило, что им нельзя было управлять. И все-таки только Тор мог сказать, для чего он так поспешно построил эту машину.
— Попробуем исследить, какие она дает побочные эффекты; может быть, это позволит установить ее назначение, — предложил Харнаан.
Ван Дамм возился в холле с телевизором.
— Подождите минутку. Я хочу выяснить…
Он резко заговорил в микрофон. Потом охнул с искренним огорчением.
Все часы на заводе остановились. Все точные инструменты пришли в негодность. Если верить
