меня замолчать.
— Вздохни поглубже, дружище! Все под контролем. Я узнаю все, что мне нужно, когда старик Уайтволл подъедет к девяти. Ему придется все мне рассказать; для него пришло время икс, и я не стану делать эту работу, если он не объяснит мне, почему я должен ее сделать.
— Для чего он приезжает сюда?
— Я дал ему в Стамбуле список необходимых вещей.
Чарли рассказал, что именно ему было нужно: оптическое оборудование из оптоволокна, большой вещмешок с приспособлениями для безопасного проникновения в здание, а также все те мелкие детали, которые никогда не покидают голову эксперта.
Чарли заулыбался как идиот. Он любил говорить о работе и чувствовал себя при этом, словно лошадь, которую выпустили из конюшни.
— Ты чего такой удивленный, дружище? Я знаю, что это оборудование и гроша ломаного не стоит, но оно нужно нам, чтобы прикрыть наши задницы и не проколоться на мелочах.
Я слушал его, но в эту минуту оборудование не имело ни малейшего значения.
— Я о твоей заднице беспокоюсь. И о своей. Чарли, да пошло оно все к черту. Сделав эту работу, ты ведь можешь оказаться по уши в дерьме, дружище.
Глава шестая
— Я знаю, что это рискованно. Именно поэтому я и хочу, чтобы ты пошел со мной. Мне кажется, что если колеса начнут отваливаться, то ты сможешь помочь поставить их на место. Больше ты узнаешь после девяти…
Я не ответил; я хотел, чтобы он поработал и узнал побольше об Уайтволле и Базе и почему нужно украсть те документы из сейфа.
— Смотри, я уже начал защищать себя и отправил Хэйзл первую кассету с записью разговора с толстяком с помощью «Федерал экспресс». Я сказал ей не открывать конверт, а только сохранить его. На кассете не все, но это уже что-то. — Он поднялся и направился к кофеварке возле минибара. — Все в порядке, Ник, в самом деле. — Он указал на кровать. — Устраивай свою задницу, и я сделаю нам по чашечке отличного чая. — В этот момент он напоминал мне чьего-то дедушку. Хотя он и на самом деле был им.
Я убрал карту и снова сел. Лицо горело. О чем я так переживал — о работе или о его безопасности? Я никак не мог этого понять.
Закипел маленький электрический чайник. Чарли стоял ко мне спиной.
— Так что, дружище, ты со мной?
Он резким рывком разорвал два разовых бумажных пакетика с чаем и бросил их в две маленькие кофейные чашки. Не очень-то мы из них напьемся.
— Как в старые добрые времена, да?
— Нет, Чарли, это не старые добрые времена. Мы используем свои настоящие паспорта. И мы ни фига не знаем о том месте, куда суем свои головы. Мы не держим все под контролем. — Я пристально смотрел ему в спину. — Я не возьмусь за это дело до тех пор, пока не узнаю больше…
Я раздраженно умолк.
— Какого черта нам там нужно?
Чарли это нравилось. Его плечи задвигались с такой амплитудой, что мне показалось, будто все его тело затряслось.
Спустя пару минут он успокоился и начал перемешивать в чашке молоко чайной ложечкой.
— Ты думаешь, я этого не знаю? Именно поэтому ты мне и нужен там, дружище, как я и сказал. Мне нужно, чтобы ты прикрыл меня.
Он обернулся и вручил мне чашку чая.
— Что ты сказал? — В его глазах появились маленькие капли слез, и я не был уверен, что это только от смеха. — Как два пальца об асфальт, если вдвоем поедем…
Я сделал глоток чая, самого жидкого из всех, что я пробовал в своей жизни.
— Скажи еще раз, как его зовут.
— Зураб то ли Базашвили, то ли Базакидзе. Что-то типа того, в любом случае.
— Твою мать, ты даже не помнишь его фамилии. Ты что, обкурился?
— Постой, я вспомнил. Его фамилия Базгадзе. Но имя ведь не имеет значения, не так ли? Я знаю, где он живет, и мы не на торт к нему собираемся. Мы проникнем к нему в дом сегодня ночью и сегодня же улетим отсюда. Я в дьюти-фри даже бутылочку куплю, порадую Хэйзл. Ты в курсе, что вино изобрели в этой стране?
Я еще дальше отодвинул карту, чтобы иметь возможность растянуться на кровати, и поставил чашку на стоящий рядом столик.
— Как у нее дела?
— Немного раздражена, но она знает, что ты со мной. — Он снова заулыбался на все тридцать два. — Силки с Джули в это время катались на лошадях.
Я вдруг понял, что я тоже улыбаюсь. Прошло всего несколько дней, но мне ее не хватало. Я привык быть рядом с ней. Проводить время с ней было гораздо интереснее, чем с этим старым пердуном.
Чарли зацепил меня за живое, и он знал это.
— Если хочешь, ты можешь даже вернуть себе расположение Хэйзл, сказав, что везешь меня домой и что мы даже не принялись за работу. Как считаешь? — Он набрал номер на мобильном. — Давай, позвони ей. — Он бросил телефон на кровать. — Я говорил, что ты попытаешься отговорить меня в любом случае.
Я не прикоснулся к телефону.
— А что, если нам не удастся проникнуть внутрь сегодня ночью? У нас есть план «Б»?
— He-а. Сейчас или никогда. Давай же, позвони ей.
Он оставил свои попытки пить то, что пить было нельзя.
— Я остаюсь, старик. У меня нет выбора. Кстати, она считает, что мы все еще в Турции. Скажи ей, что завтра же привезешь меня домой. — Улыбка исчезла с его лица. Это было серьезно. — Пожалуйста!
Я взял в руки телефон и нажал на кнопку вызова. Целая вечность прошла, прежде чем раздался гудок; трубку сняли после первого же сигнала.
— Чарли?..
— Нет, — сказал я, — это Ник.
— Когда ваш рейс? Вас встретить в аэропорту?
— Завтра. Он наконец-то пришел в себя.
— Огромное спасибо, Ник. — Я не думал, что когда-либо услышу, чтобы кто-то говорил с таким облегчением. — Спасибо! Спасибо! Когда вы прилетаете?
— Это зависит от того, есть ли прямые рейсы из Стамбула. Это кошмар. А Силки рядом?
Я услышал приглушенный ответ Хэйзл, после чего раздался голос Силки:
— Я скучаю по тебе, Ник Стоун. Ты завтра возвращаешься?
— Гм, послушай, я по сотовому говорю, это стоит сумасшедших денег. Я позвоню тебе, когда достанем билет на самолет, о'кей?
— О'кей.
— Силки?
— Что?
— Я тоже по тебе скучаю!
Я выключил телефон и бросил его обратно на кровать.
— Слава Богу, это не видеофон!
— Ты не хочешь, чтобы она видела, каким несчастным ты выглядишь?
