Алексей не поддался, за что и угодил в опалу. Не желал он участвовать во всем этом! А тут покатились события, поползли слушки. В том числе и про некий загадочный сайт, где можно оставить заявку с телефоном, что абсолютно безопасно для клиента. Парня уже тошнило при мысли о работе, ненавидел себя всеми фибрами. И совершил непоправимое — оставил заявку, на которую мгновенно отреагировали. Реакция последовала уже на следующий день. Алексею позвонили, сложилось ощущение, что он разговаривал с автоматом. Сказали быть в определенном месте в определенное время. Его подхватила машина и куда-то доставила — было темно, безлюдно, он не видел, кто сидел сзади. Слышал только голос. Велели не оборачиваться и поведать историю. Он рассказывал долго, подробно — страшно боялся, но говорил. Собеседник что-то уточнял, переспрашивал. Это был не бандит, не работник полиции. Судя по манере выражаться, это был образованный человек. Говорил тихо, почти шепотом. Получив все нужные сведения, пообещал разобраться, выставил молодого человека из машины, велел встать лицом к стенке и был таков. Ждать результата пришлось почти две недели, он уже начал терять надежду…
— Вам понравилось то, что сделали с вашей старшей коллегой? — перебил Неделин.
Алексей закрыл глаза, глубоко вздохнул и резко кивнул:
— Очень.
— Сейчас вы прослушаете четыре голоса. — Неделин вынул мобильный телефон, имеющий, среди прочих наворотов, функцию диктофона. — Слушаем внимательно, начинаем говорить только после полного прослушивания. При необходимости можно поставить запись заново. Если чей-то голос вам покажется знакомым, вы обязаны сообщить, Алексей Михайлович. Надеюсь, вы понимаете, что такое дальнейшее отягощение своей виной?
Провинившийся следователь обреченно кивнул. Он слушал, не шевелясь, с закрытыми глазами, но мимика лицевых мышц говорила лучше всяких слов. И еще неизвестно, кто из них двоих при этом больше волновался…
— Не нужно ставить повторно, — проговорил Вдовченко слабым голосом, прослушав записи. — Это голос третьего человека.
— Я обязан спросить: вы уверены? — Игорь Валентинович почувствовал, что становится трудно дышать.
— Я уверен. У меня абсолютный слух и тренированная память.
— Ну что ж, спасибо. — Игорь Валентинович спрятал мобильник и кнопкой вызвал конвоира. — Мы закончили, спасибо. Этого человека можете отпустить.
— Вы уверены, товарищ подполковник? — насторожился контролер.
— Что вы сказали? — вскинул голову прокурорский работник, изменившись в лице.
— Скажите, что так распорядился подполковник Неделин. Этот человек нам очень помог.
Инверсионный след самолета пересек темнеющее небо и начал расплываться. Донесся отдаленный гул. Двое стояли у окна. Мужчина обнимал закутанную в плед женщину — батареи в съемной квартире на краю мегаполиса были чуть теплыми. Она мурлыкала под нос: «Женское счастье — был бы милый рядом…» Единственным украшением пейзажа за окном была недавно сгоревшая «Волга» без колес. Хозяин бросил ее еще весной, и странно, что она не сгорела раньше. Все остальное было серым, неинтересным — бараки, сараи, свалки, постиндустриальная живопись.
— У Тролля плохи дела, он должен исчезнуть, — расстроенно пробормотал Никита. — Подполковник Неделин подобрался к нему вплотную.
Ксюша перестала мурлыкать и поежилась.
— Выходит, и наши дела плохи? Мы тоже должны исчезнуть?
— Мы можем не спешить, об этой квартире не знает даже Тролль. Он сам на этом настаивал, выпроваживая нас со съемной хаты на Преподавательской. Ведь будут допрашивать — никуда не денешься, расскажешь.
— Выходит, акция с детоубийцей была последней…
— Нет, дорогая, состоится еще одна — теперь уже наверняка последняя. Но это не встреча с председателем Законодательного собрания, как мы планировали. Слишком опасно, там уже ждут…
— Жалко. — Девушка вздрогнула. — Это ведь не Заксобрание, а ЗЭКсобрание какое-то, давно уж пора заставить их вернуть кредит доверия.
— Да тут так куда ни плюнь… Один день на подготовку. Помимо нас, будут участвовать еще трое, Тролль уверял, что люди надежные, но я с ними пока не встречался. Завтра обмозгуем и решим. Должно получиться — дело стоящее, резонанс гарантирован. И пусть все хренеют…
— Милый, у меня нехорошее предчувствие.
— У меня уже несколько месяцев нехорошее предчувствие. Окончательно забыл, что такое хорошие предчувствия. Мы справимся. Ты, кстати, можешь не ездить.
— Ну вот еще, — испугалась Ксюша, прижавшись к парню. — Без меня ты никуда не поедешь. Я здорова, полна сил и развита физически.
— И тебя не возьмешь на логику, факты и здравый смысл, — засмеялся Никита. — Те, кто руководствуется перечисленным, выступая против тебя, не имеют шансов. Последняя акция, дорогая, и мы уезжаем из этого города. Не знаю, куда, зачем и надолго ли… велика Россия, а толку-то от этого? Но в этом городе, мне кажется, у отдельных категорий населения мы уже не в фаворе.
— Дел-то сколько натворили… — покачала головой Ксюша. — Мы с тобой уже можем проводить консультации, устраивать мастер-классы, готовить подрастающую смену — как заслуженные мастера спорта по борьбе с антинародным режимом…
— Пойдем-ка лучше в постельку, — он начал разворачиваться, отводя девушку от окна. — Примем душ — и под одеяло.
— Мне надеть костюм медсестры? — улыбнулась девушка.
Он засмеялся.
— Кстати, напомни, что ты вчера кричала во время секса?
Она задумалась.
— «Помогите!»?..
Он вошел в собственный кабинет с первым раскатом грома. Гроза в октябре — случай, конечно, тяжелый, но лечится, а именно установившимся на следующий день снежным покровом. В полумраке кабинета его поджидали трое — один отсутствовал. Вадик Рехтин поднял на шефа воспаленные глаза. Скорчил скорбное выражение лица Мартынов. Вздохнул Вестовой и начал выбираться из-за стола, чтобы стоя поприветствовать шефа. Остальные, глядя на него, тоже завозились.
— Ой, сидите уж, — отмахнулся Неделин и четким шагом добрался до своего законного места. Сел и ястребиным взглядом обозрел собравшихся.
— Где Бродский?
— А мы ему не няньки, — грубовато отозвался Рехтин.
— Вот именно, — буркнул Вестовой.
— И не раз учили, между прочим, парня, — бросил Мартынов, — чем меньше должность, тем заметнее твое отсутствие на рабочем месте. Вот тебя, Валентиныч, не было — думаешь, возникли вопросы?
«Осмелели они у края пропасти, — недовольно подумал Неделин. — Надо усмирить».
— Итак, дорогие мои, сегодня вечер откровений, — голос подполковника зазвенел, и все присутствующие почувствовали себя крайне некомфортно. — Начнем с тебя, Вадим. На твоем банковском счету обосновалась сумма, в семь раз превышающая годовой оклад. Не возражаешь, если мы сегодня посчитаем твои деньги?
— И что? — физиономия старшего лейтенанта вытянулась от изумления.
— Это как-то неприлично, согласись. А в свете некоторых предшествующих событий…
— Ну, ёксель-моксель. — Вадик выдохнул с каким-то странным облегчением. — Разоблачили вы меня, Игорь Валентинович. Да о чем вы говорите? — Вадик изобразил неловкий протестный жест и чуть не свалился со стула. — Вы еще под подушку мне загляните. Ну, нельзя же настолько подозрительно. Если обвиняете, то могли бы выяснить, что моя родная сестра, проживавшая до последнего времени в Ханты- Мансийске, развелась с мужем, продала квартиру, а во избежание провокаций с его стороны перевела всю сумму на мой счет в местном банке, через который мы, кстати, получаем зарплату! Решает вопрос с переездом и покупкой жилья. Игорь Валентинович, ведь это элементарно проверяется! Или я должен был
