Зато технология закрепления зарядной камеры испытания выдержала успешно. Высокую оценку получил и новый комбинированный мост.
Общий вывод комиссии гласил: «В процессе испытаний выяснилось, что постановка мин заграждения с больших высот («ВОМИЗА») у комиссии не вызывает никаких сомнений. Парашюты действуют безотказно. Отделение парашютов … происходит свободно, действие механизмов «ВОМИЗЫ» не нарушается».
На эти испытания истратили почти все пригодные для применения мины. В декабре 1932 г. на всю страну их оставалось четыре – они находились на Черноморском флоте. Правда, на Балтике имелось еще 28 штук, но некомплектных или неисправных. Две боевых получили смещение зарядной камеры (очевидно, в ходе испытаний в 1931 году), восемь учебных (без тротила) и 18 боевых не были укомплектованы до конца, Но планом предусматривалось изготовление 130 мин МЛВ-1, а в марте 1932 г. добавили к этому количеству еще 200, доведя план до 330 авиамин.
В 1932 году постановлением Реввоенсовета СССР создали первые части отечественной минно торпедной авиации: на Балтике – 121-ю эскадрилью (из 12 ТБ- 1а на поплавках), на Черном море – отряд в составе 124-й эскадрильи (четыре ТБ 1 а) и на Тихом океане 1 -ю эскадрилью (12 ТБ-1 на колесах). На 7 декабря 1932 г. к этой технике имелись 10 минно торпедных мостов (на Черном море – три, на Балтике – четыре и в ВВС ОКДВА три) К 1 января 1933 г. поступили с Кировского завода в Ленинграде еще пять (три – на Балтику и два – на Дальний Восток), а на 1933 год заказали 25 мостов.
Основным носителем мины МАВ- 1 являлся ТБ-1 (как на колесах, так и на поплавках), но ее подвеску предусматривали и на ТБ-ЗРН (две мины), опытных КР-6Т(одна) и МК-1 (четыре). ЮГ-1 к моменту принятия системы на вооружение уже удалили из строевых частей как устаревший.
В 1933 году мину усовершенствовали. Парашютная коробка стала короче; ее длина уменьшилась в полтора раза (с 1450 до 950 мм). Теперь коробку не надо было отдельно крепить к самолету, она консольно висела на самой мине. Часовой механизм, задававший интервал между раскрытием третьего и четвертого парашютов, заменили на оттарированную пружину, т. н. «рвушку». Ликвидировали как лишний страховочный трос, крепившийся параллельно главному амортизатору парашютной системы. Время горения дистанционных трубок теперь можно было задавать в полете прибором ПУТ-1.
«В заграничной печати и в имеемых у нас материалах нет сведений о работе над высоким метанием мин. Это дает нам право предполагать, что мы владеем оружием, неизвестным за границей», – писали специалисты НИИ ВВС в 1933 году.
Как же собирались использовать эти мины? Предполагалось, что самолеты смогут ставить минные банки и линейные заграждения. Авиамины позволяли сочетать грозную мощь минного оружия с оперативностью авиации. Заграждение могло появиться в самом неожиданном месте за считанные часы.
Сброс должен был осуществляться группой самолетов из строя залпом по команде ведущего. При этом большое значение придавалось выдерживанию дистанций между машинами в строю. Самолеты должны были лететь фронтом или пеленгом. Дистанцию собирались измерять специальным дальномером конструкции А.Э.Столярского. Для прицеливания при сбросе с парашютом мин и торпед создали прицел СП- 123 (принятый на вооружение как ПВТБ-1). А в будущем рассчитывали получить от промышленности телемеханическую (радиоуправляемую) систему, при использовании которой бомбардир самолета-лидера мог сбросить одновременно все мины, которые несли машины группы.
Поскольку при тогдашних средствах аэронавигации определить точное место установки мины казалось довольно трудно, то заграждения собирались выставлять в узких проходах, у баз вражеского флота и на коммуникациях в тылу противника. Кроме того, предложена была тактика «динамического вомизометания» – сброса мин на пути движущегося корабля. При этом не очень рассчитывали поразить его миной. Ставилась задача сковать маневр корабля, ведущего артиллерийский бой или подвергающегося атаке торпедных катеров. При этом самолету отводилась роль «загонщика». «Маневренное применение ВОМИЗ может совершенно изменить характер морского боя, так и его исход…», – отмечалось в отчете НИИ ВВС.
Это тактика была опробована на первых учениях отечественной минно- торпедной авиации в октябре 1933 г. Они проходили на Балтике. Самолеты ТБ-1 а 121-й эскадрильи применяли торпеды ТАН 12 и мины МАВ-1. Учениями руководил начальник УВВС Я.И.Алкснис. 10 октября четыре машины с торпедами и четыре с минами (естественно, без боевого заряда) атаковали эсминец «Карл Маркс», изображавший финский броненосец «Вайнемяйнен». Удар поддерживали летающие лодки-дымозавесчики С-62Б и легкие бомбардировщики Р-5, подавлявшие легкими бомбами и пулеметным огнем зенитные средства. 15 октября цель была покрупнее – линкор «Марат». Ударная группа осталась той же, но часть Р-5 вооружили выливными приборами для имитации химической защиты. Добавили и истребительное прикрытие: ТБ-1 а сопровождали четыре И-4.
Опыт показал, что на «динамическое вомизометание» надежд мало – мина спускалась на парашютах так долго, что даже огромный «Марат» успевал отвернуть от нее.
Время падения МЛВ 1 попытались сократить путем беспарашютного ее сброса с малых высот. К маю 1932 г. ОТБ обязали предоставить образец модернизированной для этих целей мины, в 111 квартале провести его испытания. Эта мина, названная МАН- 1, продемонстрировала весьма низкую надежность и была отвергнута ВВС.
МАВ-1 должна была сменить более мощная мина ВОМИЗА-250 (МАВ-2). Она создавалась на базе якорной мины образца 1926 года (М- 26) с зарядом 250 кг. Проектирование ВОМИЗы-250 начали в 1930 году, опытные образцы изготовили весной 1931 года. ВОМИЗА-250 была больше и тяжелее ВОМИЗы-100. Мощный заряд позволял нанести серьезное повреждение и крейсеру, и линкору. Вес системы и сборе составлял 1420 кг, длина 3,5 м. Но общий принцип действия и все основные конструктивные элементы полностью копировали предыдущую мину с поправкой на размеры.
В июле 1931 г. ВОМИЗу-250 представили на войсковые испытания, но выяснилось, что Остехбюро еще ни разу не сбрасывало ее с самолета. Поэтому войсковые испытания отложили, дав возможность ОТБ отладить конструкцию после опробывания в воздухе. МАВ-2 испытывали в июле-октябре 1932 г. на Копенском озере, а затем в ноябре в Копорском заливе. Полигонные испытания тогда прекратили из- за неудовлетворительной работы механизма расцепки мины и якоря. Конструкцию доработали и вновь испытывали в Финском заливе в июле-сентябре 1933 года. Тяжелую и громоздкую МАВ-2 поплавковый ТБ 1 а поднять не мог, колесный ТБ-1 взлетал с ней, но за счет значительного сокращения запаса горючего, а, следовательно, уменьшения радиуса действия. После затянувшейся доводки ВОМИЗу-250 на вооружение так и не приняли.
МАВ-1 продолжала оставаться основной авиационной миной в нашей стране вплоть до начала 40 х годов. К этому времени ТБ-1 уже полностью заменили более современными ДБ-ЗБ и ДБ-ЗФ в торпедоносном исполнении.
Они сохранили возможность подвески МЛВ 1, но при несении мины более скоростные ильюшинские бомбардировщики испытывали в полете тряску.
В боевых действиях МАВ-1 впервые применили в январе 1940 г. в «зимней» войне с Финляндией. Авиаминами решили «завалить» фарватеры, пробитые ледоколами на подходах к финским портам Пори и Раума. 22 января самолеты 3-й эскадрильи 1-го минно- торпедного полка (мтап) совершили первый боевой вылет с минами. Всего в ходе операции сбросили 45 мин. Не все было удачно. Медленно опускавшиеся на парашютах МАВ 1 ветер временами сносил мины на лед, где они и оставались лежать, безошибочно указывая противнику место установки заграждения.
Точных данных об эффективности выставленных тогда мин нет, но предполагают, что именно на них подорвалось и затонуло одно из финских торговых судов.
В том же 1940 году была принята на вооружение новая мина АМГ-1, созданная под руководством А.Б.Гейро. Она предназначалась для сбрасывания без парашюта и имела заряд в 250 кг (как и МАВ-2). Но к началу Великой Отечественной войны АМГ-1 еще не успела вытеснить старую МАВ-1. Самолеты ДБ-ЗБ и ДБ-ЗФ, которыми были укомплектованы тогда минно- торпедные полки, оснащались подвесками под оба типа авиамин.
