— Я так и знал! — возвестил он. — Не обошлось без верных псов Шактир! Что ж, при всем моем к вам непочтении, сегодня жалкие щенки оказали мне услугу. — Он махнул рукой и расхохотался. — Но благодарить не буду, вы же не меня спасали.
Миген слабо пошевелилась, очнувшись. Бросив затравленный взгляд на харца, сильнее прижалась к Чилве. Та с изумлением прошептала:
— Я всегда знала, что Алодлор ненормальный, но не думала, что до такой степени…
— В него вселились слуги Мороса! — белыми губами проговорила харцесса, растирая посиневшие отпечатки пальцев на запястьях.
— Они в него давно вселились, — безапелляционно заявила Чилва. — Не хотела говорить, но теперь все равно — это Алодлор убил Сориана и увез Коту в лес! — Миген покачала головой, но служанка продолжала: — Я слышала, как он приказывал Нерсту найти верных людей для осуществления злодейского умысла. Только я думала, что он сожжет башню вместе с вами обоими. Прости, я не смогла предупредить — меня тут же схватили приспешники Нерста. Каждую ночь я снова переживаю ту ночь… — Чилва запнулась и сглотнула комок, вставший в горле. — Боги дали мне шанс спастись.
— Нет… — Миген в отчаянии кусала ногти. — Я не верю! Убить собственного брата… он не мог!
— Открой же ты глаза, посмотри на это чудовище! — Чилва встряхнула госпожу за плечи и развернула к харцу.
Тот медленно приближался к замкнутому кругу, не делая никаких усилий — будто бы плыл по полу.
— Я чую, что камень рядом, — Алодлор с удовольствием втянул носом воздух. — Видимо, девчонка передала Сердце хранителю. Умно!
Он обошел круг неподвижно стоявших воинов. Никто из стаи даже не пошевелился, но напряжение ощущалось даже в голосах, ни на миг не прекращающих петь слова древней молитвы. Лай спиной ощутил, как харц протягивает к нему руку. Юноша стиснул зубы и сильнее сжал ладони братьев. Он почуял то, отчего стая испытывает такие эмоции. В харца вселился Локк, изгнанный из Вии щитом Дороса! Силы исходила от локки мощной волной, проливаясь водопадом на окружающих. Магия была настолько мощной, что тошнота подступала к горлу, а перед глазами плясали разноцветные круги.
Так вот о чем говорила Шактир! — осенило Лая. Локк каким-то непостижимым образом может проникать в других людей. Не только управлять мыслями. Но даже влить в них свою силу — его подозрения оказались верны! Ведь он испытал воздействие на себе. Конечно, лишь малой части духа Локка. А теперь он полностью вошел в тело харца. Неудивительно, что тот сейчас едва жив, — в смысле, его тело. Красные глаза почти выкатились из орбит, ноги волочатся по полу, — вряд ли он сам смог сделать хоть один шаг. Лишь сила Шактир могла удерживать локки в себе без вреда для тела. Но щит Дороса не пускал Локка обратно в тело последней из чистокровных шакти.
Локк, оказавшись вне Вии, поспешил обзавестись новым телом. И для этого проник в мозги очередной жертвы… Очередной ли? Может, не зря все в замке так боятся слуг Мороса. Сам Лай никогда не видел их и не верил в существование привидений. Теперь стало ясно, что так называемые слуги Мороса — это лишь части духа Локка. И, похоже, харц был излюбленной жертвой локки. Алодлор порой вел себя исключительно жестоко, — казалось без всякой причины, — мог приказать уничтожить деревню или повесить солдат, якобы предавших честь харца.
Вздох разочарования за его спиной отвлек Лая от раздумий. Да, конечно! Ведь камень еще недавно был у него, — видимо, остался след, улавливаемый магией. Но… Локк не узнал его! Может, вместе с обличием Лунного волка он утратил силу, раз другой маг не учуял ее? Это бы не слишком огорчило юношу. Будь у него выбор, Лай бы и сам предпочел жить в стае, чем пытаться покорить мир магией.
Локк снова поплыл по кругу, разыскивая хранителя, и Лая вновь накрыло волной чужой силы. Такой сладкой, такой манящей… Юноша помотал головой, избавляясь от наваждения, и зарычал от бешенства. Он узнал силу, уничтожившую за одну ночь сразу два племени! Разрушенные скалы и море крови. Вот что он оставил за собой, когда проклятый локки проник в его голову! Кота тогда говорила про слуг Мороса. Часть духа Локка отыскала в его душе неутоленную ненависть, детскую обиду. И он позволил себе утонуть в силе, сметающей все с пути. Подумал, что равен богам. Нет, это не его мысли. Так считает Локк, опутывая злодейской сетью все вокруг. Что же ему нужно?
— Спокойней, сохраняйте тишину духа, — прошептал Солдес едва слышно. И Лай еще раз поразился великолепному слуху, который он обрел вместе с возможностью быть одним из этих невероятных существ. — Он ничего не сделает. Но, несомненно, попытается. Помните — боги на нашей стороне.
Лай постарался унять гнев, который рос внутри, сметая осторожность, заставляя забыть все наставления. Солдес прав: Локк не камень ищет! Он надеется найти слабину в круге воинов. Старается почуять злобу, ненависть, жажду власти. Если они не будут испытывать этих эмоций, то он не сможет ничем повредить. Что же он может противопоставить дикой ненависти к злодею, пронизывающей все тело? Любовь…
Отвлекшись, Лай не следил за происходящим внутри сферы. Он чуть приоткрыл один глаз и украдкой глянул на Коту. Девушка сидела рядышком с Шактир и что-то тихо рассказывала. Та рассеянно улыбалась, глядя куда-то вверх, и лишь изредка кивала. О чем они говорят — он не понимал, как будто слова внезапно перестали иметь значение. Поэтому вновь закрыл глаза. Но Кота осталась перед внутренним взором. Милая, славная, дикая, жутко упрямая девчонка, которая завладела его сердцем с такой же легкостью, как и орудовала тяжеленным мечом. Теплая волна с ноткой горечи подкатила к горлу, защипало глаза. Она жива и это самое главное. Он готов на все, лишь бы ощущать свежесть дыхания, лишь бы нежные черты не сковывала печаль, лишь бы темные глаза светились лучами счастья. Мощная сила наполнила все тело от макушки до кончиков пальцев, гудение перешло почти в грохот. Свет как бы вытолкнул юношу вверх, откуда он мог наблюдать все, что происходит в комнате.
Круг воинов. Сжавшиеся в уголке женские фигурки. Обездвиженные, словно мертвые статуи, вельможи. Харц, скользящий вокруг сферы. Врадес, без движения лежащий на полу. И рядом, на роскошных носилках, труп с синей кожей.
Но теперь Лай видел больше, чем раньше. Например, вокруг голов вельмож струилась легкая белая дымка, харц же был весь в коконе белых змей, которые постоянно перемещались вокруг, и даже сквозь него. Передернувшись от омерзения, он отметил, что раненый щитом Дороса воин все еще жив, он точно находился в глубоком сне. А странное неподвижное тело было объято голубоватой дымкой. Тонкой, — толщиной с палец, не более, — но она была повсюду, обтекая труп, как вторая кожа.
Кота наклонилась, намереваясь уточнить у Шактир, что это за тело. Кулон качнулся, сверкнув острыми гранями. Маг замер, пораженно уставившись на них.
— Невероятно! — воскликнул он и тут же расхохотался. — Какая хитрая девочка.
И шагнул к щиту Дороса. Лай испугался за Коту и снова оказался внизу, в круге. Как во сне он видел, как Локк протягивает руки, пытаясь разорвать круг воинов. Никто из стаи даже не пошевелился, и Лай тоже остался на месте. Локки же так и не смог коснуться рук братьев. Он стучал кулаками по воздуху, словно натыкаясь на невидимую стену. Разозлившись, он вскинул руки и закричал:
— Вы призвали силу стай, надеясь защитить шакти стеной?! Как опрометчиво. Тогда и сами становитесь стеной!
Внезапно пол ушел из-под ног, а вместо потолка зияла огромная дыра, наполненная синим светом. Воины висели над бездонной пропастью, в которой в беспорядке метались лучи яростной силы. Но ни один из братьев так и не сдвинулся с места, мужчины будто бы приросли друг к другу. Лицо их остались спокойны, глаза — закрыты. Лай тоже сделал вид, что висеть в воздухе — обычное дело. Попытался сосредоточиться на незнакомых словах, которые звучали в голове, но тут…
— Что это? — вскрикнула Кота, вскакивая на ноги. Помогла подняться Шактир и указала куда-то рукой. — Смотри!
— Свет, — растерянно пробормотала та, щурясь так, будто в глаза били яркие лучи. — Он растет.
— Да нет, — отмахнулась Кота, — в середине смотри, словно дыра. А в ней…
— Кто-то есть, — кивнула взволнованная женщина. — Какие-то фигуры… держатся за руки.
— Братья! — радостно вскрикнула Кота и бросилась вперед.
Лай весь съежился, ожидая, что девушка прикоснется к щиту и упадет, как Врадес. Но Кота все бежала и бежала. Так быстро, как могла это делать только она. Но удивительным образом оставалась на месте. Вия, печально покачала головой и тронула девушку за плечо, показывая, что та никуда не движется.
— Что это? — разочарованно спросила Кота и оглянулась. — Почему я не могу приблизиться? — И тут встретилась глазами с юношей. Радостно воскликнула: — Лай!
Шактир встрепенулась, шаря жадным взглядом по лицам. Лай явственно ощутил колючую нетерпеливость голубых глаз. Увидев сына, женщина подалась вперед и несмело протянула руку. Разные эмоции сменялись на ее лице со скоростью несущихся диких лошадей. Страх, недоверие, надежда… Глаза потемнели и скоро стали совсем синими, как у Врадеса. По щекам вновь заструились слезы, но это уже были слезы радости.
— А это кто? — странным, как будто деревянным, голосом спросила Кота, столкнувшись взглядом с красными глазами харца. Тот жадно смотрел на кулон, покачивающийся на ее груди.
Шактир с ощутимым трудом оторвала от Лая взгляд, полный невысказанной нежности, и оглянулась. Плечики шакти опустились.
— Локк, — просто ответила она и тяжело вздохнула. — Странно только, что он нашел другое тело, а не вернулся в мое.
— Я бы с большим удовольствием, — вмешался локки в разговор. Пусть магия не смогла убрать барьер, отделяющий от заветной добычи, но зато сделала щит проницаемым для образов и слов с обеих сторон. Воины защитили сферу от Локка. А он сделал так, что никто из стаи не сможет покинуть круг, пока щит Дороса скрывает шакти. — Проклятый щит богов не пускает меня обратно. И оставить бы все, как есть. Но у вас, милые дамы, есть нечто необходимое мне.
— О чем он? — обернулась Кота. Вия хмурила брови.
— Его душа, — буркнула она, как бы нехотя.
— Погоди, — совсем растерялась девушка. — Ты же говорила, что дух локки ушел. Вон он Локк, в чьем-то страшном теле!
— Тело не страшно, — зло усмехнулась Шактир, — страшно содержимое. Человек выглядит так потому, что Локк не только проник в него частью духа, но и привнес магические силы. Такое мало кто выдержит. Я имею в виду, если жертва — не прирожденный локки. Очень странно, что человек еще жив.
— А жив ли? — сомневаясь, девушка окинула взглядом фигуру, словно подвешенную в воздухе: ноги безвольно болтались, глаза выпучены, рот, когда локки не говорил, широко раскрыт, язык вывален…
— Жив, — Шактир отвела взгляд, полный омерзения. — Иначе бы Локк не смог его использовать. Злодей, проникнув в тело, поддерживает остатки слабых человеческих сил. Если бы я была человеком, то в момент, когда заперла душу Локка, мгновенно бы распалась на части, не выдержав мощной силы.
— Бедняга, — вырвалось у Коты.
— Добрая девочка, — с издевкой протянул Локк и ухмыльнулся. — Тело, между прочим, принадлежит, а точнее, некогда принадлежало харцу этого замка.
— Харцу? — удивилась Кота, недоверчиво вглядываясь в искаженные черты. В памяти возник день, когда она чуть не попала под копыта лошади Алодлора. Высокий светловолосый мужчина с жестким взглядом серых глаз был совсем не похож на распухшее чудовище, что сейчас предстало перед ней. — Теперь мне понятно, почему он хотел смерти Лая. Чтобы избавиться от неродного сына.
— Кстати, о семейных узах, — красные глаза осветились безумной радостью. — Позволь, я представлю тебе мамочку!
Он прошел вглубь комнаты и, отпихнув ногой Чилву, которая пыталась своим телом защитить госпожу, схватил Миген за волосы. Высокая, тщательно уложенная прическа распалась. Не церемонясь, маг вытащил харцессу к сияющему кругу и бросил перед собой. Женщина упала на колени и замерла, не в силах двинуться.
— Какая встреча! — воскликнул Локк. — Мать и дочь, которые не видели друг друга целых шестнадцать лет! Просто слезы на глаза наворачиваются, не правда ли? — Он смахнул несуществующую слезу и притворно всхлипнул.
— Я не понимаю, — прошептала Кота, в ужасе рассматривая тоненькую фигурку, черные волосы, огромные темные глаза, полные боли. Душевной не меньше, чем физической.
— Куда тебе, — снисходительно усмехнулся Локк. — Все вы были пешками в моей игре! Наконец, близок конец этой чудовищной агонии! Да, я гениален! Проклятые боги все время ставили палки в колеса. Но в итоге все равно все получилось именно так, как я рассчитывал! Это ли не смирение небес?
Он воздел руки к небу и расхохотался. Потом метнулся в сторону неподвижно лежащего собственного тела. Почтительно коснулся груди, объятой тонкой синей дымкой, словно проверяя его реальность.
