Но Изяслав не мог ни на что решиться, и бунтовщики действительно освободили Полоцкого Князя: тогда оба Ярославича в ужасе бежали из столицы, а народ объявил Всеслава Государем своим и разграбил Дом Княжеский, похитив великое множество золота, серебра, куниц и белок».
Негодование народа было так велико, что Изяслав бежал в Польшу. Но и Всеслав не смог удержаться у власти. Он тайно бежал назад, в Полоцк.
Между тем Изяслав подошел с польским войском. Киевляне, наученные горьким опытом, поляков в город не пустили. Зато послали послов к Святославу и Всеволоду: «Врата Киева для вас отверсты, – говорили Послы, – идите спасти град великого отца своего; а ежели не исполните нашего моления, то мы, обратив в пепел столицу России, с женами и детьми уйдем в землю Греческую».
Святослав обещал за них вступиться, но требовал, чтобы они изъявили покорность Изяславу. «Когда брат мой, – сказал Черниговский Князь, – войдет в город мирно и с малочисленною дружиною, то вам нечего страшиться. Когда же он захочет предать Киев в жертву Ляхам, то мы готовы мечом отразить Изяслава, как неприятеля».
В то же самое время Святослав и Всеволод известили брата о раскаянии Киевлян, советуя, чтобы он удалил Поляков, шел в столицу и забыл мщение, если не хочет быть врагом России и братьев. Великий Князь, дав слово быть милосердым, послал в Киев сына своего, Мстислава, который, в противность торжественному договору, начал как зверь свирепствовать в столице: умертвил 70 человек, освободивших Всеслава; других ослепил и жестоко наказал множество невинных, без суда, без всякого исследования. Граждане не смели жаловаться и с покорностию встретили Изяслава, въехавшего в столицу с Болеславом и с малым числом Поляков.
Но долго Изяслав не продержался. Святослав стал распускать слух, что Изяслав сговаривается с полоцким Всеславом. Про Всеслава ходила легенда, что он чародей, так что полоцкого князя боялись.
Всеволод струхнул. Вместе с братом он отправился брать Киев. Изяслав снова вынужден был бежать и снова в Польшу. На его место сел Святослав. В свободный от князя Чернигов перешел Всеволод.
Через три года Святослав умер, на его место в Киеве сел Всеволод. Однако не усидел: из Польши с войском выдвинулся законный киевский князь Изяслав. Всеволод предпочел решить дело миром и отдал ему Киев. Но против этого возмутились племянники, началась междоусобица, в одном из боев Изяслав погиб.
Тогда в Киев снова сел Всеволод (он из сыновей Ярослава теперь остался один). Всеволод «утвердил Святополка на Княжении Новогородском: другому сыну Изяславову, Ярополку, отдал Владимир и Туров, а Мономаху Чернигов».
Но правление Всеволода было очень неспокойным. Он любил мир, как пишет Карамзин, но видел беспрестанное кровопролитие. То нападет полоцкий Всеслав и захватит Смоленск, а сын Всеволода Владимир пойдет отбивать город, но застанет одно пепелище. То Ростиславичи захватят Владимир. То Давид Игоревич вопреки всем договорам начнет грабить на южных окраинах греческих купцов. То Ярополк начнет интриговать. То нападут камские болгары. То вроде все уладится с искателями уделов, но придет голод. В 1092 году «от беспрестанных, неслыханных жаров везде иссохли поля, и леса в болотных местах сами собою воспламенялись, к ужасу сельских жителей; голод, болезни, мор свирепствовали во многих областях, и в одном Киеве умерло от 14 Ноября до 1 Февраля 7000 человек».
И не было этому конца. В последний год Всеволод стал избегать общения с князьями, бояр видеть не желал, напротив, приблизил совсем молодых людей, на управление махнул рукой, о нападениях врагов слышать не желал, то есть от дел отошел и почти впал в детство. В самом конце жизни он призвал в Киев старшего Владимира и Ростислава, у них на руках и умер.
После его смерти в 1093 году на стол претендуют уже внуки Ярослава. По правилу занять стол должен старший сын старшего сына. Всеволод не был старшим сыном, его Владимиру и Ростиславу ожидать великокняжеской власти было нечего. Стол занимает старший сын старшего сына Ярослава (Изяслава) – Святополк Изяславич, вошедший в историю как Святополк (в крещении Михаил).
Святополк был князем Туровским. Прежде он сидел в Новгороде, но горожане были им недовольны и прогнали его. Ладить с народом этот князь не умел.
Перебравшись из Турова в Киев, он обрадовался власти, его хорошо встретили и ожидали от него улучшения жизни, но князь надежд не оправдал. Первое, что он сделал, будучи нрава горячего, – принял половецких послов, выслушал и тут же отправил их в поруб. Половцы обиделись, Святополк одумался – но дело было сделано. Кочевники пошли на Русь.
Князья стали собирать войско. Противники сошлись у речки Стугны. Осторожные воины предупреждали, что не стоит переходить речку, нужно просто устрашить половцев блеском оружия, а потом завести переговоры о мире. Но молодые князья решили атаковать врага.
«Святополк вел правое крыло, Владимир левое: Ростислав находился в средине. Они поставили знамена между земляными укреплениями Трипольскими и ждали неприятеля, который, выслав наперед стрелков, вдруг устремился всеми силами на Святополка. Киевляне не могли выдержать сего удара и замешались. Великий Князь оказал примерную неустрашимость; бился долго, упорно и последний оставил место сражения. Средина и левое крыло, не умев искусным, быстрым движением спасти правого, еще несколько времени стояли, но также уступили превосходству неприятеля.
Земля дымилась кровию. Россияне, спасаясь от меча победителей, толпами гибли в реке Стугне, которая от дождей наполнилась водою. Мономах, видя утопающего брата, забыл собственную опасность и бросился во глубину: усердная дружина извлекла его из волн – и сей Князь, оплакивая Ростислава, многих Бояр своих, отечество, с горестию возвратился в Чернигов, а Святополк в Киев. Несчастная мать Ростиславова ожидала сына: ей принесли тело сего юноши, коего безвременная смерть была предметом всеобщего сожаления.
Половцы снова осадили Торческ. Граждане оборонялись мужественно; но, изнуренные голодом и жаждою, напрасно требовали съестных припасов от Святополка: бдительный неприятель со всех сторон окружил город, который держался более двух месяцев. Половцы, оставив часть войска для осады, приближились к столице. Святополк хотел еще сразиться и, вторично разбитый под Киевом, ушел только с двумя воинами. Торческ сдался [23 Июля 1093 г. ]: стены и здания его обратились в пепел, а граждане были отведены в неволю».
Святополк не знал, что предпринять. Средством решения проблемы он выбрал династический брак: князь женился на дочери хана Тугоркана. Это не помогло: у половцев было много ханов. Если Святополк замирился с одной половецкой ордой, то Олег Святославич, желая отвоевать себе Чернигов, привел на Русь другую. Для него половцы были союзниками.
Владимиру Мономаху пришлось срочно налаживать свои отношения с другой половецкой ордой, он даже отдал в аммонаты (заложники) своего сына Святослава. Итларь и Китан заключили с Мономахом союз. Но Мономаха уговорили хитростью и вероломством освободить Святослава из плена. Ночью на лагерь половцев напал вооруженный отряд, хана Китана вместе с вооруженной охраной зарезали, а утром был убит и доверившийся князьям хан Итларь. Святослава вернули в Киев.
В этот год русские князья впервые осмелились не отражать удары половцев, а сами пойти на половцев в степи. Как замечает Карамзин, после такого вероломства терять им было нечего. Из похода они вернулись с богатой добычей. Но половцы в отместку пожгли городок Юрьев.
У Олега, черниговского князя, содержался половецкий знатный юноша. Владимир и Святополк стали требовать, чтобы Олег либо убил этого кочевника, либо выдал его на расправу. Олег отказался. «Святополк и Владимир, – повествует Карамзин, – действуя во всем согласно, вооруженною рукою отняли у Давида Святославича, брата Олегова, Смоленск, отданный ему, как вероятно, еще Всеволодом, и послали его княжить в Новгород, откуда Мономах перевел сына своего, Мстислава, в Ростов; но своевольные Новогородцы чрез два года объявили Давиду, что он им не надобен, и вторично призвали к себе, на его место, Мстислава.
Лишенный Удела, Давид прибегнул, может быть, к Олеговой защите: по крайней мере ему возвратили область Смоленскую. Юный сын Мономахов, Изяслав, Правитель Курска, подал новый ко вражде случай, нечаянно завладев Муромом, городом Черниговского Князя, и взяв в плен Олегова наместника. В сих обстоятельствах Святополк и Владимир прислали звать Олега в Киев, на съезд
Взяв Чернигов, они приступили к Стародубу, где находился Олег, и более месяца проливали невинную кровь в жестоких битвах. Наконец Черниговский Князь, смиренный голодом, должен был покориться и клятвенно обещал приехать на совет в Киев вместе с братом своим Давидом».
Олег на княжеский суд так и не явился. Вместо этого он отобрал у Изяслава Муром, Суздаль и Ростов. Изяслав по случайности погиб в бою с Олегом. Брат Изяслава, новгородский князь Мстислав, разбил Олега и принудил того заключить мир. Олег оставил Суздаль. Но каково ж было удивление Мстислава, когда через короткое время Олег снова явился под стенами города.
Карамзин считает, что Олег не ожидал, что его молодой племянник сможет быстро собрать войско. Но Мстислав смог. В сражении против Олега выступили не только русские князья, но и союзные половцы. Олег был разбит. Мстислав, впрочем, разрешил ему вернуться в Муром.
А скоро князья вынуждены были собраться в городке Любеч на съезд, чтобы разобраться, кто кому друг, кто враг и как жить дальше. В историю эта встреча князей так и вошла под названием Любечского съезда. На съезде князья клялись поступать по закону, не нарушать права наследования и владения и целовали крест, что не нарушат обещания.
Но как только съезд завершился, «Давид Игоревич, приехав из Любеча в Киев, объявил Святополку, что Мономах и Василько Ростиславич суть их тайные враги; что первый думает завладеть престолом Великокняжеским, а второй городом Владимиром; что убиенный брат их, Ярополк Изяславич, погиб от руки Василькова наемника, который ушел к Ростиславичам; что благоразумие требует осторожности, а месть жертвы».
Святополк поверил. Он приказал схватить Василько и заковать в цепи, а потом вывел на площадь и всенародно объявил то, что Давид рассказал ему о заговоре. Сам казнить князя он не желал и передал его слугам Давида. В Белгороде Василько вырезали ножом оба ока, а потом перевезли во Владимир, где Давид заточил его в тюрьму.
Об этом вероломстве узнали другие князья. От Святополка требовали ответа. Тот рассказал, как было дело, и что ослепили Василько люди Давида. Только ради сохранения мира между князьями Мономах согласился простить Святополку обиду, но князья постановили: Давида поймать и наказать.
Однако Давид предполагал, как может обернуться ситуация. Он решил торговаться, имея в своем застенке Василько. Но тут ему не повезло. Желая захватить земли Василько, он столкнулся с Володарем Ростилавичем и был рад, что остался жив. А тем временем на него шел уже Святополк, поклявшийся наказать клеветника. Давид бросился за помощью к польскому королю, но тот золото взял, но сговорился со Святополком. Пришлось Давиду отдать Святополку Владимир, а самому уехать в Польшу.
Ослепленный Василько тем временем был освобожден из темницы. Между тем Святополк решил воспользоваться землями Василько и пошел на них войной. Но ни Перемышля, ни Теребовля он не отвоевал, напротив, был разбит и бежал в Киев. Этим воспользовался Давид и пошел воевать Святополковы города, но был разбит.
Усобица нарастала. Князьям пришлось снова встречаться, уже имея перед собой Давида, от которого потребовали высказать все неудовольствия и подозрения прямо в глаза. После чего все снова вроде бы примирились… до новой стычки. Такие стычки продолжались все правление Святополка до его кончины в 1113 году. На киевский стол после Святополка взошел Владимир Мономах.
МОНОМАХ И МОНОМАШИЧИ
Карамзин считал князя Владимира Мономаха одним из лучших правителей древней Киевской Руси. Особо он отмечал, что Владимир, понимая, что не является старшим из наследников, не желал получить киевский стол помимо своих родичей. «Вероятно, что он боялся оскорбить Святославичей, – пояснял историк, – которые, будучи детьми старшего Ярославова сына, по тогдашнему обыкновению долженствовали наследовать престол Великокняжеский. Сей отказ имел несчастные следствия: Киевляне не хотели слышать о другом Государе; а мятежники, пользуясь безначалием, ограбили дом Тысячского, именем Путяты, и всех Жидов, бывших в столице под особенным покровительством корыстолюбивого Святополка.
Спокойные граждане, приведенные в ужас таким беспорядком, вторично звали Мономаха. «Спаси нас, говорили их Послы, от неистовства черни; спаси от грабителей дом печальной супруги Святополковой, собственные наши домы и святыню монастырей».
Владимир приехал в столицу: народ изъявил необычайную радость, и мятежники усмирились, видя Князя великодушного на главном престоле Российском. Даже и Святославичи не противились общему желанию; уступили Мономаху права свои, остались Князьями Удельными и жили с ним в согласии до самой их кончины. Они счастливее отцев своих торжествовали вместе принесение [2 мая 1115 г. ] мощей Св. Бориса и Глеба из ветхой церкви в новый каменный храм Вышегородский: сим действием Владимир изъявил, в начале своего правления, не только набожность, но и любовь к отечеству: ибо древняя Россия признавала оных Мучеников главными ее небесными заступниками, ужасом врагов и подпорою наших воинств. Еще будучи
