Против этой коалиции, усиленной немцами, выступал всесильный и талантливый полководец Едигей. Но надежды Витовта не оправдались: его русско-литовско-немецко-монгольское войско потерпело страшное поражение в бою при Ворксле. Тохтамыш бежал от гнавшегося за ним Едигея за Волгу, потом в Сибирь и в ордынской жизни больше участия не принимал.
В битве погибло множество русских князей (для Москвы – литовских): «Глеб Святославич Смоленский, Михаил и Димитрий Данииловичи Волынские, потомки славного Даниила, Короля Галицкого – сподвижник Димитрия Донского, Андрей Ольгердович, который, бежав от Ягайла, несколько времени жил во Пскове и возвратился служить Витовту – Димитрий Брянский, также сын Ольгердов и также верный союзник Донского – Князь Михайло Евнутиевич, внук Гедиминов – Иоанн Борисович Киевский – Ямонт, Наместник Смоленский, и другие».
Не слишком долго сохранялся мир и между «друзьями» Василием и Витовтом. Проблемы начались в 1406 году из-за псковских территорий. У Пскова границы княжества литовского и псковской республики находились впритык и бывали предметом спора между соседями. После размолвки с Новгородом Витовт решился идти на новгородцев войной.
Но идти он должен был через псковские земли, поэтому послал новгородцам разметную псковскую грамоту и стал захватывать псковские крепости. Псковичи рассердились и ответили Витовту войной. Поскольку у них были одновременно проблемы с рыцарями, за помощью они обратились к московскому князю.
«Василий, называясь их Государем, – пишет Карамзин, – решился доказать истину сего названия; отправил к ним брата, Константина Димитриевича, и, требуя удовлетворения от Витовта, начал собирать полки. Его
Воеводы возвратились без успеха: огорченный сим худым началом и думая, что Витовт со всеми силами устремится на Москву, Василий Димитриевич решился возобновить дружелюбную связь с Ордою, вопреки мнению старых Бояр; требовал вспоможения от Шади-бека и представлял, что Литва есть общий их враг. Не было слова о дани и зависимости: Василий искал только союза Татар, и юный Шадибек, управляемый доброхотами Государя Московского, действительно прислал ему несколько полков.
Выступив в поле, Великий Князь сошелся с Витовтом близ Крапивны (в Тульской Губернии). Вместо битвы начались переговоры: ибо ни с которой стороны не хотели отважиться на случай решительный, и Герой Литовский, помня претерпенное им бедствие на берегах Ворсклы, уже научился не верить счастию. Заключили перемирие и разошлися».
Но отношения были испорчены. Война перетекла на запад от самой Москвы. Тянулась она еще два года с вялым успехом и снова завершилась столь же бесполезным миром. Псковичам от этого легче не стало. Их били то немцы, то литовцы.
Еще один мир был заключен в 1417 году. Витовт был недоволен, но псковские земли трогать перестал, зато в Псков стали садиться на стол московские наместники. От них псковичи помощи видели немного. Биться с рыцарями им приходилось больше своими силами.
В отношениях с Ордой Василий думал поддерживать в ней разногласия и мешать приходу к власти сильного правителя. Это у него не получилось. Едигей тоже желал поддерживать вражду между Витовтом и Василием. Для этой цели он использовал тот же способ, что и московский князь, – решил ослабить одного из своих противников (поддерживая милые отношения с Василием, он тем не менее вовсе не желал роста его власти).
В 1407 году он вдруг послал грамоту, чтобы Василий готовился идти в поход против Литвы. Посланного к нему боярина он задержал, чтобы Василий не проведал об истинных целях могущественного полководца.
Между тем Едигей шел на Москву. И что же сделал Василий? Ровно то же, что и Дмитрий: «уехал с супругою и с детьми в Кострому, оставив защитниками столицы дядю, Владимира Андреевича Храброго, братьев Андрея и Петра со множеством Бояр и Духовных сановников».
Карамзин и здесь пытается оправдать поведение князя: «Великий Князь надеялся на крепость стен Московских, на действие своих пушек и на жестокую тогдашнюю зиму, неблагоприятную для осады долговременной. Не одна робость, как вероятно, заставила его удалиться. Он мог скорее Боярина или Наместника подвигнуть северные города Российские к единодушному восстанию против неприятеля для избавления столицы, и Татары не могли спокойно осаждать ее, зная, что Великий Князь собирает там войско».
Но используя текст летописи, он не может не добавить: «Но граждане Московские судили иначе и роптали, что Государь предает их врагу, спасая только себя и детей».
По испытанному методу Владимир Андреевич приказал сжечь посады, чтобы врагу было негде укрыться, жители посадов вошли в город, и город приготовился к осаде. Едигей вошел в село Коломенское и из этого лагеря стал посылать отряды четырьмя языками. Были сожжены и взяты Переславль Залесский, Ростов, Дмитров, Серпухов, Нижний Новгород, Городец. Зная, что тверской князь ненавидит московского, Едигей думал использовать его ненависть для взятия Москвы и велел звать князя вместе со стенобитными орудиями. Тот сделал вид, что едет, но с дороги повернул назад, сославшись на нездоровье.
Наученный опытом Тохтамыша, Едигей послал один из отрядов и в Кострому, но великого князя настичь не удалось, монголы вернулись назад. Едигей решил осаждать Москву, но тут ему способствовало невезение: в Орде начались новые распри, и ему пришлось срочно поворотить коней. Москвичи верили, что это было чудесное спасение от неминуемой гибели. Но прежде он потребовал дать окуп: удовлетворился Едигей куда меньшей суммой, чем московский князь в аналогичной ситуации, – ему хватило всего 3000 рублей.
Из Орды Едигей послал Василию укорительное письмо, упрекая князя, что он забыл туда дорогу. Василий на письмо не ответил, но через пару лет, когда смена ханов слегка приостановилась и на престоле оказался ханыч из дружественных, Орду посетил. Хана он как следует обласкал, а тот обещал, что «бывшие Владетели Суздальские не найдут в нем (Хане) покровителя, а Витовт друга, особенно ко вреду России».
В другое посещение Василий и вовсе обязался платить дань, как делалось это раньше. С неудовольствием он отмечал, что, хотя Едигей и Витовт еще раз столкнулись в бою, они пришли к согласию и заключили мир. А при мире Литвы и Орды отнимать территории у Литвы было глупостью. Так что при разногласиях с Витовтом Василий тоже старался не вести напрасных войн. Он даже помогал Витовту в его войнах с Орденом.
Но наибольшую неприятность приносил ему Новгород. Когда он поссорился со своим братом Константином, не желавшим согласиться на передачу великокняжеской власти его пятилетнему сыну, Новгород принял этого брата к себе на княжение. Это упрямство заставило князя примириться с братом. Однако после смерти Василия Константин власти так и не получил. Наследником был объявлен Василий Васильевич, по прозванию Темный. По легенде, этот несчастливый и жестокий князь получил звание великого еще в утробе матери. Будто бы один священник, когда княгиня мучалась родами, услышал голос: иди и нареки именем великого князя Василия. В эту легенду верили все – и народ, и мать, и сам князь. Новорожденного нарекли Василием и стали ожидать от него удивительных поступков. Никакими подвигами этот князь не прославился.
В год смерти отца ему было около 10 лет. Поэтому на место великого князя претендовал его дядя Юрий, который, исходя хотя бы из возраста, был к этому более пригоден. Сразу же, как только Василий умер, к этому его брату отправили гонца с велением прибыть во дворец и принести присягу сыну покойного. Юрий не только не поехал, но вовсе удалился в Галич и оттуда имел сказать, что все равно сведет мальчишку со стола. К этому мероприятию он и стал готовиться.
Следом за ним отправился с войском князь Константин, который вынужденно согласился признать наследника, он пытался брата урезонить, но тот от признания отказывался и требовал отсрочки на год. В течение этого года он обещал не искать великого княжения, а потом просить разрешения спора в Орде.
Начало правления было печальным. Витовт решил использовать момент, и то, что он не сделал с новгородцами раньше, начал теперь. Неожиданно литовский князь вошел в псковские земли, прошел их насквозь, пленяя и пожигая, добрался до земель Новгорода и так напугал горожан, что те предпочли откупиться, заплатив 10 000 рублей. Сам он объяснял, что отплатил за обиду (тут он был прав: новгородцы ругали его в своих посланиях, и нехорошо ругали, обидно). Но к Василию он относился с нежностью, и это вполне понятно: Василий Васильевич приходился грозному князю внуком. Он попросил московского князя не вмешиваться в его дела с Новгородом и Псковом, не считая эти земли частью Московской Руси. Витовт, хотя и преследовал личные цели, но опекал Василия, пока тот не перешел в возраст сознательный.
Дядя Юрий тоже на время забыл о своем обещании согнать князя с московского стола. Но когда тому исполнилось лет 16, Юрий вдруг объявил племяннику войну. Василий решил, что лучше согласиться ехать в Орду и отдать свою судьбу на милость хана. Он боялся только, что Юрий сможет его обойти или что хан прикажет его убить.
По Карамзину, «был у него Боярин хитрый, искательный, велеречивый, именем Иоанн Димитриевич: он умел склонить всех Ханских Вельмож в пользу своего юного Князя, представляя, что им будет стыдно, если Тегиня один доставит Юрию сан Великокняжеский; что сей Мурза необходимо присвоит себе власть и над Россиею, и над Литвою, где господствует друг Юриев, Свидригайло; что сам Царь Ординский уже не посмеет ни в чем ослушаться Вельможи толь сильного и что все другие сделаются рабами Тегини. Такие слова уязвили как
Весною [1432 г. ] дядя Василиев приехал из Тавриды в Орду; а с ним и Тегиня, который, сведав о расположении Царя, уже не смел ему противоречить. Махмет нарядил суд, чтобы решить спор дяди с племянником, и сам председательствовал в оном. Василий доказывал свое право на престол новым уставом Государей Московских, но коему сын после отца, а не брат после брата, долженствовал наследовать Великое Княжение. Дядя, опровергая сей устав, ссылался на летописи и на завещание Димитрия Донского, где он (Юрий), в случае кончины Василия Димитриевича, назван его преемником.
Тут Боярин Московский, Иоанн, стал пред Махметом и сказал: «Царь верховный! Молю, да позволишь мне, смиренному холопу, говорить за моего юного Князя. Юрий ищет Великого Княжения по древним правам Российским, а Государь наш по твоей милости, ведая, что оно есть твой Улус: отдашь его, кому хочешь. Один требует, другой молит. Что значат летописи и мертвые грамоты, где все зависит от воли Царской? Не она ли утвердила завещание Василия Димитриевича, отдавшего Московское Княжение сыну? Шесть лет Василий Василиевич на престоле: ты не свергнул его, следственно, сам признавал Государем законным».
Сия действительно хитрая речь имела успех совершенный: Махмет объявил Василия Великим Князем и велел Юрию
Племянник и дядя благополучно возвратились в Россию, и Вельможа Татарский, Улан-Царевич, торжественно посадил Василия на трон Великокняжеский в Москве, в храме Богоматери у златых дверей. С сего времени Владимир утратил право города столичного, хотя в титуле Великих Князей все еще именовался прежде Москвы».
Но решение хана счастья Василию не принесло. Юрий начал против него войну. Тем более что вдруг созрела и причина ссоры: сыновья Юрия Василий Косой и Шемяка были обвинены в краже царского пояса. Юрий с войском вступил в Москву и пленил Василия. Себя Юрий нарек великим князем, а племяннику выделил в удел Коломну. Юноша плакал, но ничего поделать не мог. Но как только Василий оказался в Коломне, он стал созывать народ, который уже привык считать его великим князем. И народ из Москвы потек в Коломну. Столица почти опустела.
Юрий увидел, что власть его иллюзорна, велел Василию возвращаться в Москву, а сам вернулся в Галич. Туда великий князь послал свою дружину и город разорил. Юрий набрал войско из вятичей, выступил против московского и наголову разбил его. Василий не знал, что делать. Он бежал сперва «в Новгород, оттуда на Мологу, в Кострому, в Нижний; а Юрий, осадив [в 1434 г. ] Москву, через неделю вступил в Кремль, пленил мать и супругу Василиеву. Василий трепетал и думал бежать в Орду..»
Тем временем Юрий снова назвался великим князем. Других князей он обязал составить договорные грамоты. Но в качестве великого князя он пробыл недолго и в том же году скончался.
Наследство стали делить между собой его сыновья. Титул великого князя присвоил себе Василий Косой, но его в этом качестве не признали даже братья, которые тут же передались на сторону Василия Васильевича и согласились ему подчиняться. Шемяка за эту поддержку получил назад все прежде отобранные земельные владения. Удел Косого тоже благополучно перешел Шемяке. Косой вынужден был скитаться, набрал где-то войско и вдруг появился под Костромой. Трусливый великий князь тут же заключил с ним мир и дал в удел Дмитров. Но долго это счастье не продлилось: Косой взял Устюг и убил там наместника, которого посадил Василий.
Тем временем ничего не подозревающий Шемяка пришел звать князя на какую-то свадьбу. Рассерженный Василий приказал заковать того в цепи и запер в Коломне. Между тем Косой пошел на Москву. Великий князь тоже готовился к битве. Однако они заключили перемирие. Косой хотел неожиданно напасть на князя и схватить, но Василий упредил удар и сам захватил Косого. По его приказу двоюродного брата тут же ослепили, как некогда Василька Теребовльского. Шемяку он на радостях выпустил и наградил городами. Но сам Василий и не предполагал, как повернутся события.
