— Да никакой я не специалист! Просто у меня есть глаза, и я все это вижу. Думаю, лучше всего было бы для нее сменить обстановку, и немедленно. Думаю, я смогла бы вам помочь.
— Джейн, я был бы тебе весьма признателен, если бы ты не лезла не в свое дело, — холодно откликнулся он.
— Не обещаю. Черт побери, ведь речь идет о моей лучшей подруге! Я не могу сидеть сложа руки и молча наблюдать за тем, как она доходит до ручки. Если твоему отцу Сандра не нравится, это еще не основание, чтобы так ее изводить! — взволнованно сказала Джейн.
— Мой отец не имеет к этому никакого отношения, — отчеканил Джастин, складывая газету.
— Твой отец, если уж на то пошло, и провоцирует подобное ее состояние. Господи, разве ты не понимаешь, что он даже внуков настраивает против нее?!
— Очередная чушь! Да как только у тебя язык поворачивается? И вообще, черт тебя побери, кто ты такая, чтобы читать мне нотации о том, как относиться к жене и как вести хозяйство?! Ты на себя-то посмотри. Каких таких успехов добилась ты в этой жизни? Ишь, разрушила собственную семью и не успела еще выйти из дурдома, как начала других учить! Да как ты вообще смеешь меня критиковать?!
— Вот как раз потому, что я только что, как ты выразился, из дурдома. Я замечаю то, что, возможно, пока скрыто от тебя. В больнице…
— Похоже, Джейн, ты слишком самонадеянна. Если ты каким-то дуриком приобрела титул, это еще не основание для того, чтобы совать свой нос в чужие дела. Ишь, королева выискалась… Думаешь, я не замечал твоих презрительных усмешек? Вчера, когда мы ужинали у моих родителей, ты за весь вечер даже рта не раскрыла. И я отлично понимаю почему. Потому, что считала ниже своего достоинства снизойти до нашего уровня!
— Ну, по отношению к твоему отцу — немудрено. А вот мать твою мне очень даже жаль. Но я признаю: да, твой папаша мне совершенно не понравился. Напыщенный, самодовольный грубиян, который чудовищно относится к моей подруге. — Джейн вдруг с ужасом обнаружила, что незаметно для самой себя перешла на крик.
— Ладно, Джейн, — сказал Джастин, надевая пальто. — Если уж на то пошло, тебе не следовало сюда приезжать. Я так и знал, что ты все тут взбаламутишь. Надеюсь, вечером я уже не застану тебя в своем доме.
«Да, надо было держать себя в руках», — подумала Джейн, укладывая чемоданы. Сколько раз ей об этом говорили в больнице! Спокойствие и логика — вот чем она должна руководствоваться. А вместо этого она принялась оскорблять отца того человека, у которого гостила. Она, конечно же, хотела как лучше, но увы…
— О черт! — воскликнула Сандра, когда Джейн поведала ей о случившемся. — Но все равно, спасибо, что заступилась за меня.
— Да, но все вышло совсем не так, как я хотела. Стоило мне повысить голос, как он ожесточился. А я всего лишь хотела помочь. Ох, Сандра, я так виновата перед тобой!
— Очень жаль, что ты уезжаешь, но поверь, я горжусь, что моя подруга так вот бесстрашно защищала меня. — Женщины стиснули друг друга в объятиях.
— Хорошо бы найти какое-нибудь жилье.
И они принялись обзванивать агентства. Наконец договорились с одной хозяйкой, и все оставшееся до отъезда Джейн время проговорили, дымя сигаретами и попивая кофе.
— Во всяком случае, если ты снимешь квартиру в Кембридже, то мы окажемся соседями и тогда сможем время от времени собираться у тебя. Все-таки, знаешь, хорошо иногда посидеть, поплакаться… — бодро произнесла Сандра. Но, когда пришло время прощаться, не выдержала и разревелась.
Адрес, полученный по телефону, привел Джейн к большому дому в Ньюхэме. Сад в окрестностях представлял собой царство сорняков, а звонок на двери держался на честном слове. Открыла ей женщина лет за сорок, одетая в многоцветный, широченный восточный халат. В руке крашеная блондинка держала длинный дамский мундштук.
— Миссис Апнор? А, добро пожаловать! — Она распахнула дверь, пропуская Джейн. — Черт побери, все полнею и полнею. — Она засмеялась и повела Джейн через холл. Стены дома были увешаны картинами, на обшарпанном паркетном полу возвышались груды книг. В светлой кухне Джейн обратила внимание на то, что тут полно разбросанных книг, цветов в горшках и немытой посуды. — Вы уж извините, у меня такой бардак… — Женщина улыбнулась, согнав со стула дремавшего белого кота. — Брысь, Магнификот. Кофе не хотите? — Хозяйка принялась размалывать кофе. Несмотря на внушительные размеры, двигалась она с удивительной грацией.
— В агентстве мне, к сожалению, не сказали, как вас зовут, — произнесла Джейн, сделав глоток.
— Болваны! Я — Зоя Поттерсон. Старая, так сказать, перечница. — Она весело рассмеялась. — Вы никогда прежде не жили в Кембридже? — Джейн очень импонировал ее низкий, чуть хрипловатый голос, да и сама женщина несла в себе какую-то смутную радость.
— Я когда-то жила в Лондоне, но здесь у меня друзья. Теперь вот приходится решать вопрос с переездом.
— Вы разведены?
— Да.
— Полагаю, вы не за мужем сюда приехали? Тут, знаете ли, все такие странные. Да и место тоже — не всякий согласится жить. Правда, местные жители уже привыкли и не замечают.
— В данный момент замужество меня не прельщает, — откликнулась Джейн. — Хочу немного прийти в себя, видите ли, в последнее время мне нездоровилось. А теперь пора строить новую жизнь.
— В таком случае, вы выбрали весьма неподходящее для этого место. Такое впечатление, что тут у каждого мозги набекрень: в основном все эгоцентристы; интересуются только своими собственными делами. В этом городке сходить на вечеринку — все равно что выслушать с полдюжины различных монологов. — Зоя предложила Джейн пирожное, та отказалась. Хозяйка же, откусив, сказала: — Наверное, вы считаете, что мне не следовало бы есть мучное?
— Ничего я не считаю. — Джейн улыбнулась в ответ.
— Быть толстой — это что-то вроде моей собственной торговой марки. В этом городе пруд пруди восхитительной, потрясающей золотой молодежи. Я не в состоянии конкурировать с ними и потому давно уже оставила всякие попытки и сделалась просто необыкновенно полной женщиной. Впрочем, я не толстая, а недостаточно рослая для своего веса. Если бы вам удалось немножко меня растянуть, то я оказалась бы очень даже хорошенькой, не правда ли? — Она вновь заливисто засмеялась. — Вы согласны? — Джейн кивнула. — Курите?
— Постоянно, вынуждена признаться.
— А как с наркотиками?
— Господи, совершенно никак!
— Отлично! Мне вы нравитесь. Мне вообще по душе те, кто пьет и курит. От наркоты люди дуреют, но я никогда не сдавала жилье тем, кто не пьет и не курит. Потому как тогда совершенно неясно, какие же у него пороки? Ну, полагаю, вам хотелось бы взглянуть на ваши комнаты? — Женщина ни на минуту не умолкала, и странно было, что Джейн понравилась Зое: ведь она фактически ни слова не сказала.
— Вот, у вас будет свой собственный вход, — объявила Зоя, щелкая замком и распахивая дверь. Квартирка помещалась в глубине дома. Раздвижное окошко выходило прямо в сад, на каминной плите стояла большая почерневшая печка, приспособленная для топки дровами. Спиралеобразная лестница вела на балкон, который был переоборудован в небольшой кабинет. Рядом с кабинетом располагались две спальни. Превосходная кухня с мебелью из сосны, а также ванная дополняли квартиру. — В сад при желании можете выходить в любое время. Тут неподалеку озерцо, летом там все купаются. Ну, что скажете?
— Просто восхитительно, миссис Поттерсон. И какова же плата?
— Зовите меня просто Зоей. А сколько вы могли бы платить?
— Да я толком и сама не знаю. Мне надо сдать свой лондонский дом, пока непонятно, сколько я буду получать. А вы, наверное, рассчитывали на определенную сумму.
Зоя немного подумала.
— Знаете, как мы с вами сделаем: вы сдадите свой лондонский дом и, какова бы ни была сумма,
