И лишь в постели, по ночам, Джейн была счастлива. После ритуального попыхивания самокруткой, когда все тело делалось легким и свободным, неприятные чувства и мысли улетучивались сами собой. По утрам же она гнала их прочь. Страх одиночества заставлял ее держаться за Тома.
Он пилил ее все утро напролет. Что бы Джейн ни сделала, решительно все оказывалось «не так». Его раздражала запись, которую она включила, и Том нервно вырвал диск, затем он вдруг заявил, что она совершенно не кормит его и швырнул в нее яичницей. Он критиковал книги, что она читала, критиковал ее прическу, одежду. Выслушивая все эти обвинения, Джейн поражалась себе: ей и в голову не приходило заплакать, напротив, ее так и подмывало наорать на Тома, сказать, что он жестокий, противный скот, что у него мозги набекрень. Однако она держала язык за зубами. Ни слова не говоря, вытерла забрызганную яйцом стенку, подобрала с пола осколки.
— Это что еще такое?! — Он застыл в дверях с джинсами в руках. — Что это ты вдруг решила рыться в моих шмотках?
— Там была дырка, я ее просто заштопала.
— Не смей касаться моих тряпок! — заорал он.
— Но ведь я же хотела как лучше.
— А мне это самое «лучше» даром не нужно.
— Том, но это ведь глупо. Не можешь же ты ходить в рваных джинсах!
— Очень даже могу и буду. Я не хочу, чтобы ты присматривала за мной, мне вовсе не светят семейные сцены! Не желаю говорить «спасибо» за то, что ты для меня делаешь! — Он буквально исходил злостью.
Джейн насухо вытерла пластиковую чашку. Вытерла капли со стола. Затем взяла сумку, пальто и в тот самый момент, когда Том завелся в очередной раз, вышла из квартиры.
Она шла вдоль парков по берегу реки Кем и совершенно не замечала колледжей, не видела и деревьев. Опустившись на ближайшую скамейку, Джейн тупо уставилась на воду. И при этом женщина не плакала, даже слезинки не проронила.
И что вынуждает ее держаться за Тома? Она более не испытывала к нему даже симпатии. Он более не смешил ее, как бывало. Нет, она еще не дошла до крайности, она просто чувствовала себя опустошенной и безвольной.
Удивительно, что после такого человека, как Алистер, она связалась с каким-то Томом! Меж Томом и Алистером не было решительно ничего общего, не считая той мелочи, что оба одинаково откидывали волосы со лба. Может, Джейн просто-напросто хотела наказать себя таким образом? Она и сама толком не знала. Но если наказать — за что именно? За то, что не состоялась как жена Алистера. Она улыбнулась, представив, как обрадовались бы Найджел и другие психиатры, доведись им услышать из ее уст подобного рода трактовку своего поведения.
К берегу подплыл лебедь, выжидающе посмотрел на Джейн. Она тотчас же вспомнила другую реку и другого лебедя — все ее существо наполнилось страданием. Какой же она тогда была счастливой, Господи…
Но что же ей делать? Она знала, что не выдержит одиночества. Ну, и конечно же, секс… Да, Зоя оказалась совершенно права: они лишь совокуплялись, но, как бы то ни было, Джейн получала при этом огромное наслаждение. Более того, она нуждалась в сексе. Без сомнения, Том был превосходным любовником. Как же она будет теперь жить, может, он единственный в целом мире, кто доставляет ей истинное удовольствие? Она пообещала себе избавиться от Тома, но немедленно выгнать его — выше ее сил.
Джейн поднялась со скамьи, повела плечами, поплотнее укуталась в пальто и двинулась к городу.
Без особого труда она разыскала те самые секретарские курсы, на которых когда-то начинала учиться. Записавшись в число студентов, она тотчас поинтересовалась у ректора, можно ли приступить к занятиям немедленно, и вернулась домой. Тома опять не было.
Занятия по стенографии потребовали от Джейн таких усилий, что все житейские невзгоды отошли на второй план. Том, казалось, весьма обрадовался тому обстоятельству, что у Джейн появилось какое-то дело: он меньше зудел и почти перестал кричать на нее, вновь сделавшись вполне приятным молодым человеком.
— Не принимай слишком близко к сердцу, — попытался объясниться он. — Я просто препаршиво себя чувствую, когда изо дня в день вижу одно и то же лицо. Конечно, надо было предупредить тебя заранее. — Странно было слышать от него такое, равно как и странно было получить как-то раз полсотни фунтов стерлингов. Выдавив из себя сардоническую улыбку, он пояснил: — Приятно порой внести собственную лепту.
— Но в этом нет совершенно никакой необходимости! — воскликнула Джейн. Он принялся настаивать, а она задумалась, где и каким образом он сумел раздобыть эту сумму. После этого случая Том регулярно стал приносить кое-какие деньги.
Пока Джейн училась на курсах, он взял себе за правило приводить друзей. Друзья его ей не понравились. Она была уверена, что все они презирают ее, правда, о своем отношении она благоразумно умолчала, ибо Том вполне мог упрекнуть ее в паранойе. Впрочем, ее друзей он тоже не жаловал. Джейн как-то по глупости пригласила к себе на ужин Сандру и Джастина. Вечер превратился в сущий кошмар. Да и на что вообще можно было рассчитывать, сводя вместе таких людей, как Том и Джастин?
Джейн словно бы жила двойной жизнью. Днем она посещала занятия, встречалась с друзьями, а к вечеру превращалась совершенно в другую женщину, стенающую, алчущую. С Томом они встречались разве что в постели. Джейн отлично помнила, что контакты с Томом были сродни капкану, пусть даже этот капкан выдумала она сама.
С Алистером они не виделись месяца три. Снежная буря, эпидемия гриппа, еще что-то — казалось, природа решилась воспрепятствовать их встрече, Лишь в самом конце февраля забрезжила возможность встретиться с сыном. Джейн даже обрадовалась, когда Том заявил, что он оставит их наедине.
Алистер приехал один, и Джейн была весьма удивлена.
— А где Джеймс?!
— Он немного простудился. Я поэтому решил оставить его дома, так будет лучше для мальчика.
— В таком случае, мог бы и сам не приезжать, — сказала она, втайне радуясь его приезду.
— Давно тебя не видел, — без околичностей объявил он. — Как бы то ни было, но я подумал, что нужно привезти тебе картину Пикассо. Я сделал для нее новую рамку. — Он поставил на пол принесенный с собой пакет. — Впрочем, наверное зря. Верно? — Кивком головы он указал на развешенные по стенам полотна Тома. — Кто рисовал?
— Один мой друг. А за Пикассо спасибо. Мне он очень нравится. Это своего рода связь с прошлым. — Она застенчиво улыбнулась.
Алистер пригласил ее в «Паносиз», они пообедали. Из ресторана пошли пешком, не торопясь. Часто останавливались и любовались лебедями.
— А ты помнишь наших лебедей на Темзе?
— Да, и мистера Крысу. Помнишь, как он взглянул на нас своими кругленькими глазками? И тот давнишний завтрак. Мне кажется, это был самый замечательный завтрак в моей жизни, — выпалил Алистер.
Джейн с удивлением вдруг обнаружила, что они могут разговаривать о прошлом, вспоминать людей и события, участниками которых были.
— Тебе уже пора возвращаться?
— Ну, я особенно не спешу.
— Может, тогда заглянем в «Фитцбилиз», возьмем сдобных пышек с горячим шоколадом? Помнишь, мы так и делали, когда ты был еще студентом?
Он взял ее под руку, да так естественно, как если бы делал это ежедневно. Они купили себе пышек, пирожных и вернулись в квартиру Джейн. Казалось, между ними никогда ничего не происходило, ничего не изменялось. Джейн приготовила чай, подогрела на огне пышки. Алистер развалился в кресле, она же уселась прямо на пол. Они смотрели на каминное пламя.
