Зеркало для личности (версия 2009)

несмотря на то, что он пьян, создает впечатление, что это игра. Он очень хорошо видит свою жертву и принимает любую форму игры, которая поможет достичь цели. Очень холодный расчет, хотя внешне выглядит как пьяная эмоция. А женщина отмахивается, но как только она дала ему свой телефон, он тут же потерял всякий интерес к ней, а она начала его «строить». «Что ты такой пьяный? Приведи себя в нормальное состояние». У нее как будто появился собственнический мотив, а он как будто бы уже всё сделал и потерял к этому интерес. А она наоборот стала выступать в роли насильника. Причем она — достаточно эмоционально, а он — более расчетливо. И это мое собственное ощущение. Женщина очень жаждет раскрытого сердца, а мужчина то ли еще не определился, то ли еще что-то. И в связи с этим вопрос: «Какие-то изменения происходят, когда у внутренних мужчины и женщины есть сонаправленнось? Когда они стремятся к одному и тому же?»

— Они всегда стремятся к одному и тому же, только при низких вибрациях это всегда будет война. То, что ты описал, — он дал ей удавку, а она эту удавку зацепила и теперь давит ей его же. То есть на этом уровне общения у мужчины есть цель соблазнить, а у женщины — удержать. Так? В этом они сонастроены. Они никогда не войдут в какую-то игру, если у них нет сонастройки. Они этого не понимают, вернее, понимают по-своему, но каждый ищет актеров для своего собственного спектакля и находит их на том уровне вибраций, на котором он это делает. Он же из всех ее выбрал. Тоже совершенно не случайно. Ничего случайно не происходит.

Взять хотя бы серийных насильников. Я смотрел об одном из них фильм. Он убивает каких-то старушек. Все возмущаются, не понимают, как это можно так поступать. Когда его задержали, он стал рассказывать: «Я иду и чувствую, что я должен ее убить». Это же идет на уровне энергетического резонирования. Насильник встречает жертву, опознаёт ее и совершает насилие. Ничего случайного нет, только кажется, что есть что-то случайное. Он в одной деревне убил, в другой, в третьей. Он ходит, ищет и убивает.

— Каков механизм трансформации?

— Я постоянно говорю о нём. Если вы не будете видеть то, что есть, так, как оно есть, трансформация останется просто неким словом и не более того. Видеть то, что есть, так, как оно есть, как мы видим, крайне непросто. Я же замечательный, я гордый, и вдруг мне начинают говорить, что мне это просто кажется. Это и есть самое сложное — начать видеть то, что есть, так, как оно есть. Я это говорю без какого-либо осуждения, но у человека, которому это говорят, моментально возникает вина и осуждение, поэтому в эти области очень трудно входить. Вы пришли духовно развиваться, а тут начинается копание в сферах, о которых вы вообще и говорить не хотите. «Зачем мне всё это? Это не духовное развитие», — скажете вы. Но именно это и есть духовное развитие: видеть то, что есть, так, как оно есть.

Если я начинаю видеть нечто в себе, то оно начинает изменяться только оттого, что я его вижу. Но чтобы увидеть, надо много чего делать, между прочим. Вам надо начать делать то, чего вы не привыкли делать. Тогда вы будете драматизировать и видеть двойственность, потому что вы же не видите ее, вы ее не различаете. Через непривычные для вас действия вы можете начать драматизировать ее. Она начнет активизироваться, а это крайне неприятно, но именно это позволит вам начать чувствовать и видеть обе ее стороны. Потом вы начнете делать какие-то заключения по поводу того, что это за двойственность. Но перед этим вам надо иметь представление, как это делать, об этом я и говорю вам всё время.

Если вы не имеете представления о двойственностях и о тех вещах, которые связаны с осознанным вхождением в них, то вы будете блуждать в иллюзиях. Слышать звон, да не знать, где он. Но самоисследование требует очень большой страсти, большого мужества. Думайте, как хотите, но это требует чего-то экстраординарного. Это не будет вам давать возможности спать, потому что спать — значит быть в одной стороне самого себя и бороться с другой стороной себя же, но вовне. Это то, что делает большинство людей.

Здесь мы начинаем видеть противоположные стороны двойственности как полярности одного качества. Но это крайне непривычно. Весь семинар я рассказываю о том, как это будет происходить, какие этапы будут возникать, но я рассказываю для того, чтобы вы начали это чувствовать и делать сами. Но начнете вы это делать или не начнете — я не знаю, так как это зависит от вас.

Вы не можете уловить, что такое самоисследование умозрительно. Вы можете войти в процесс и начать в нём двигаться. Я и описываю, как это будет происходить. Дальше будут следующие вещи, а за ними еще какие-то, но вначале вам надо уловить общее направление движения к самому себе. Самое сложное — стронуть поезд, когда он стоит. Когда он покатился, его уже можно тащить и с большей скоростью, но когда он стоит, его нужно столкнуть с места. Сила инерции механического восприятия очень велика. Мы сейчас занимаемся инерцией вашего спящего сознания, которая мешает начать движение. Возможно, она и не даст вам двигаться.

«Что произошло после моего ухода с семинара…»

— Можно мне сказать? Я вернулась на семинар с чувством большой благодарности. Не успела уйти от вас, как вляпалась в историю. И выпуталась я из этой истории, считаю, благодаря тому, чему вы нас здесь обучаете.

— Ну вот, а вы хотели деньги забрать и уйти с нашего семинара навсегда.

— Я хотела вам тогда сказать, отблагодарить, но меня почему-то понесло совсем в другую сторону. А произошло вот что. Когда я ушла с семинара и вернулась домой, то узнала, что моя дочь не вернулась из Турции, где отдыхала с друзьями. Должна была в девять быть дома, а никого нет. Я позвонила ее друзьям, их родители сказали, что рейс задерживается, возможно, даже до утра. Сплю — не сплю. Здесь что-то со мной произошло, тоже какие-то переживания начались. Просыпаюсь утром, звонков нет. Накануне, когда я пошла на занятия, отправила машину встречать детей и назвала номер рейса. Оказалось, что рейс, который был предоставлен детям и на который у них были билеты, пустышка, его просто не существует. В итоге выяснилось, что никакой самолет за ними вообще не полетел. Я занервничала и начала бомбить ту фирму, где покупали путевки. А фирма работает через другую фирму. Деньги перечислили, а отправитель их не отправил. Мы с родителями поехали непосредственно на ту фирму и просидели там сутки. Нам сказали, что это по техническим причинам, но мы отказались уходить до тех пор, пока не узнаем, что наши дети сидят в самолете. Затем мы просто ворвались в кабинет, сказали, что мы больше им не доверяем и попросили отчитаться в том, что происходит. В кабинете находилась девушка и мужчина, похожий на турка. Оказалось, что директор сбежал в Турцию с огромной суммой денег. Я на них наехала, что им тут хорошо, тепло, уютно. Сигареты, вода, чай, кофе, а дети сидят в аэропорту, всё платно, в туалет сходить нельзя. Почему не принимается никаких мер? Женщина сказала, что они как раз над этим работают, и попросила меня выйти. Времени уже двадцать один час, сколько же можно над этим работать? Она обещала через полчаса выдать нам информацию, и мы опять стали ждать. Через полчаса я заглядываю и вижу, что этот «турок» начинает собираться и уходит. А он единственный представительный среди всех. Женщина говорит: «Мы вас не выпустим, если вы уйдете, то, что будет с нашими детьми?» Я говорю: «Почему же? Если мы его не выпустим, он не будет решать наши проблемы. Он куда-то направляется, чтобы сдвинуть их с мертвой точки. Мы его выпустим, но только в моем сопровождении». Мы сели в такси, и он говорит: «Вообще-то я к этой фирме не имею никакого отношения и пришел вернуть свои деньги. Дело в том, что директор фирмы взяла на себя обязанность самой сопровождать туристов в Турцию и обратно, хотя раньше этим занималась авиакомпания. Если кратко, то мы попали на заседание мафии, которая занимается туристическим бизнесом. Вопрос был только в оплате. Команда была готова, но кто будет платить? Директор же в Турции.

— Вы получили ту ситуацию, которую проиграли здесь. Вы мне говорили, что я лжеучитель, и получили лжерейс. Но тогда вы не были готовы понимать такие вещи.

— Мафия тоже отказывается платить, все постепенно расходятся, и я понимаю, что дети вообще там остаются.

— Вы сейчас рассказываете техническую сторону этой ситуации, психологическая ее сторона связана с тем, о чём я сейчас сказал. Вы это не поняли?

— Да, я сначала работала обусловленным умом.

— Я вам говорил, что я буду показывать то, что у вас есть. Вы тогда не хотели это слышать. Вы говорили, что я лжеучитель, что так не бывает, так не должно быть, хотели деньги забрать. Это же всё вы. И сейчас вы рассказываете ситуацию, которая создана вами исходя из этого восприятия. Вы попали в то, в чём обвиняли меня.

— Согласна.

— Эти вещи являются самыми главными. Их надо видеть, потому что просто волноваться как мама за своих детей — это замечательно, но вы будете всё время иметь эти истории и наверняка имеете.

— Но кончилось всё по вашей программе, поэтому я и пришла сюда опять. Когда все вышли, отказались платить, то я поняла, что рейса вообще не будет. «Турок» оказался из Баку, какая-то азербайджанская мафия. Мы возвращаемся обратно, разговариваем, надежды уже абсолютно никакой, и, сидя в такси, я думаю: «Господи, у меня же есть намерение, намерение освободить детей». Я начинаю себя прокручивать и понимаю, что я поганка и во мне полно всякого дерьма. «Господи, накажи меня, но помоги детям, которые совершенно безвинно попали в эту ситуацию».

— Дети попали не безвинно.

— Мы с ним разговариваем, и вдруг я в этой «мафии» обнаруживаю такое благородство. Он религиозный, одновременно мусульманин и еврей, и исповедует ту и другую веру. Я сижу и думаю, что я и христианка, и буддистка, во всё вляпалась и ничего не исповедую. И я начинаю понимать, что я его уважаю больше, чем себя. Он вроде бы ниже меня, мафия, а я вроде такая благородная женщина. А оказалось, что в нем столько благородства, что он совершенно на другом уровне находится.

— Чем закончилась ваша история?

— Закончилось тем, что мы, разговорившись, уже забыли об этой ситуации, отпустили ее, и вдруг он куда-то вышел, серию звонков сделал, мы с ним продолжаем разговаривать, потом он снова вышел, пришел и говорит: «В час тридцать самолет вылетает в Турцию за вашими детьми».

— У вас был долгий рассказ. Что именно вы поняли из этой ситуации?

— Я поняла противоположности. То, что я увидела в нём, это есть и во мне.

— Главное, о чём я вам всё время говорил с самого начала и продолжаю говорить: мир и люди таковы, какими вы их видите. Если вы видите его как мафиози, который хочет забрать деньги, то вы именно это и получите. Если вы увидите в нём другую сторону, а вы ее и увидели, то получите другое.

— Я даже ему сказала: «Какой вы интересный человек, откуда вы столько знаете? Что у вас за образование? Какой вы благородный».

— Но вы понимаете, что речь идет не о нём, а о вас? Вы изменили свое восприятие, перейдя на противоположную сторону, и получили ситуацию в соответствии с новым видением. Так кто меняет восприятие? И что было бы, если бы вы не изменили восприятие? Смотрите, когда вы были здесь, у вас было другое восприятие. Вы его четко держали, вы никак не хотели его менять. Вы чувствовали себя оскорбленной, обиженной, вы хотели забрать деньги и уйти отсюда.

— Там все родители кричали, что они заплатили.

— Ситуация та же самая. Вы всё время обсуждаете внешние перипетии вашей ситуации, а я постоянно склоняю вас к видению внутреннего процесса, происходящего в вас.

— Я еще не привыкла к таким рассуждениям. Я сейчас вас здесь слушаю и в свою жизнь вывожу это всё.

— Так вы увидьте самое главное — мир таков, каким вы его представляете. Он не является ни плохим, ни хорошим, он такой, каким вы его видите. Видите его ужасным — он будет ужасным. Но это вы ужасная. Видите его другим — он будет другой. Вы проиграли эту ситуацию. Вот вам пример из вашей жизни, который не заставил себя долго ждать.

— Спасись сам, и спасутся те, кто рядом.

— Что такое «спасись»? «Спасайся, кто может!» От кого спасаться-то надо, позвольте узнать?

— Я имею в виду, что человек изменил отношение.

— Я понимаю. Я просто показываю относительность лозунгов. Я понимаю, что вы имеете в виду. Я просто уточняю — в этом моя задача. Я не могу обходиться общими фразами. Хотя многим этого достаточно. Здесь это не получится. Всякий раз я буду спрашивать вас, что вы имеете в виду, говоря то, что вы говорите.

Как видите, здесь скорость движения очень большая. Может быть, вы еще несколько лет будете проживать эту ситуацию. Я же вам говорю: «Ситуация есть, давайте ее осознавать». Иначе мы будем тянуть резину. Я, может быть, через несколько лет вообще здесь не буду находиться, а вы только созреете к тому, чтобы сказать, что я был прав. Вы придете, а уже нет никого. Поэтому я использую время, которого не так много, и подталкиваю вас к тому, чтобы вы начали видеть то основное, что надо извлечь из этой ситуации.

— Но гордыню свою… Я осознала ситуацию, проверила, что механизм работает, мне так захотелось вас отблагодарить, но я же чувствую себя изгнанной.

— Если вы себя чувствуете изгнанной, то вы и будете здесь сидеть, как изгнанная.

— Решила, что на занятия я не пойду, а пойду, когда они закончатся. Но я забыла, во сколько они кончаются, и на следующий день приехала в десять, а уже никого не было. На следующий день бегу пораньше и встречаю ребят уже на дороге. Они мне сказали, что сегодня вы будете здесь. Тогда уже освобождение прошло полностью. Я была так счастлива, что их увидела, во мне что-то взорвалось и стало так легко, весело, я была просто счастлива.