– Никогда не видел, чтобы кто-то сделал это быстрее, Красный!
Рекруты закончили тренировку на сегодня и бодро маршировали по дороге. До магов донеслась походная песня.
– Идут на обед, – проговорил Хоркин. – Пойдём тоже, а то нам ничего не достанется. Проголодался, Красный?
К собственному удивлению, Рейстлин, всегда такой придирчивый к еде, ощутил, что может сожрать все на свете, даже стряпню лагерного повара. Подобрав пруты, они быстро пошли к казармам, пересекая грязное поле.
– Прошу прощения, мастер Хоркин, но ты так и не сказал мне, каким заклинанием смог отвлечь и ослепить меня.
– Ты прав, Красный, – согласился Хоркин. – Я этого не сделал.
Рейстлин ждал пояснений, но их не последовало, боевой маг шёл молча и только усмехался.
– Это, должно быть, очень сложное заклинание, – продолжал Рейстлин. – Пламя ползло по деревянному пруту, а потом взорвалось… Наверняка твоё собственное изобретение?
– Можно сказать и так, Красный, – торжественно сказал Хоркин и искоса посмотрел на Рейстлина. – Я вот только не уверен, что ты готов узнать истину…
Радостный смех бурлил внутри Рейстлина, Он давно не был в таком прекрасном настроении, как сейчас. Прислушиваясь к себе, юноша удивлялся такому настрою. Весь избитый, грязный и промокший, он парил на невидимых крыльях.
– Думаю, что уже готов, мастер Хоркин, – ответил он серьёзно.
– Вспыхивающий порошок! – Хоркин выбил прутами торжественную барабанную дробь. – Это вообще не заклинание!
У Рейстлина отвисла челюсть.
– Ты же не знал такого состава, а, Красный? Ловко я одурачил тебя? – зашёлся смехом Хоркин.
– Признаю, мастер Хоркин, – вздохнул Рейстлин, – целиком и полностью…
15
Дождь пролился и над Оплотом. Падая в кипящий лавовый поток, что медленно и лениво тёк с предгорий Властителей Судеб, он обращался в пар. Густой туман затянул все вокруг, смешав небо и землю. Казалось, жизнь остановилась. Пропали из виду посты охраны, караульные не видели друг друга даже в десяти шагах.
Тренировки армии в тот день не проводились. Начальство сидело в палатках, бездельничая, а солдат послали копать новые отхожие ямы, больше и обширней прежних. Солдаты глухо ворчали, но такова уж солдатская жизнь – всегда ворчать, но подчиняться.
Ариакас сидел в своём шатре, просматривая бумаги при свете масляной лампы. Вода просачивалась сквозь один из Швов и монотонно падала в подставленный шлем, который время от времени приходилось выплёскивать наружу. Ариакаса грызло непонятное беспокойство. Из-за тумана внутри шатра было так же сыро, как и снаружи. Белые языки вползали внутрь, облизывая броню, опоры шатра и мебель, заставляя их блестеть в свете лампы. Даже время, казалось, было проглочено туманом.
Всё вокруг было влажным и серым, серым и влажным.
Снаружи доносился хруст гравия, когда кто-нибудь проходил мимо, и проклятия в адрес тумана. Стараясь не обращать ни на что внимания, Ариакас работал. Он мог бы оставить этот сырой шатёр и вернуться в тёплый уют Храма Луэркхизис. Сидел бы сейчас за столом с кубком хорошего глинтвейна…
Но полководец выкинул подобные мысли из головы. Солдаты редко воюют в тёплых комнатах и с вином.
Ариакас хотел выносить трудности кампании вместе со своей армией.
– Милорд? – Один из помощников тронул полог шатра.
– Да, что? – произнёс Ариакас, не отрывая глаз от письма.
– Та женщина… Она вернулась.
– Какая ещё женщина! – раздражённо воскликнул Лорд, наконец отрываясь от бумаг. Приказы, над которыми он сейчас работал, должны быть максимально точны и ясны. Он не имеет права на ошибку, особенно сейчас.
– Женщина-воин, милорд, – сказал помощник. – Она просит разрешения вас увидеть.
– Китиара! – Ариакас отбросил перо в сторону. Работа была не закончена, но она могла подождать. Китиара не шла у него из головы весь последний месяц, и он обрадовался, что она возвратилась. Несмотря на то, что четверо погибли, выполняя его задание, Ариакас был уверен, что она вернётся живой. Конечно, не выполнив задания. Он сам не верил в то послание, считая его одной из мрачных шуток Её Величества.
Возможно, теперь Такхизис прислушается к его советам, а сейчас ему больше всего хотелось услышать оправдания Китиары. Несомненно, они будут убедительными, если она нашла в себе храбрость вернуться.
– Веди её сюда, – велел Ариакас.
– Она не одна, милорд, – добавил помощник. – С ней пришёл маг Ложи Красных Мантий.
– Кто? – удивился Ариакас.
«Что делать Китиаре в компании красного мага? – подумал он. – И как смела она привести его в лагерь? Кто это, неужели тот самый единоутробный брат?» После первой встречи с воительницей Ариакас
