прикажи охране снаружи выстроить защитный квадрат и никого не пропускать. – Он кинул на дракона и Китиару строгий взгляд. – Всё, что я скажу сейчас, страшная тайна. Если она выйдет из этих стен, вы поплатитесь жизнью.
Иммолатус удивился:
– Поплачусь жизнью? Из-за человеческой тайны? Хотел бы я посмотреть, как это у тебя получится!
– Тайна не моя, – продолжил Ариакас. – Тайна Королевы Такхизис. И перед ней, а не передо мной вы будете отвечать за её разглашение.
Иммолатус замолчал, не найдя что ответить. Он усмехнулся, но прошёл к столу и уселся на лёгкий стул, потом небрежно махнул рукой и скинул на пол все бумаги и карты Ариакаса, после чего забарабанил пальцами по деревянной крышке с выражением смертной скуки на лице.
Китиара быстро выполнила распоряжения Ариакаса. Он слышал, как воительница распустила охрану у шатра, приказав вызвать ещё людей и построить защитный периметр на расстоянии шагов в тридцать.
– Ещё раз убедись, что вокруг никого нет, – сказал ей Ариакас, когда Китиара вернулась.
Она вновь вышла, обошла шатёр, приглядываясь к каждому камешку. Вернувшись, она выжала воду из волос и встряхнулась.
– Никого, милорд. Можете начинать, я покараулю.
– Меня будет слышно от полога, Ут-Матар? – спросил Ариакас. – Я не хочу повышать голос.
– У меня изумительный слух, милорд, – ответила женщина.
– Очень хорошо. – Ариакас замолк на мгновение, собираясь с мыслями.
Иммолатус, заинтригованный приготовлениями, прекратил делать вид, будто его ничто не интересует.
– Давай не тяни, я не вечно буду оставаться в этой уродливой форме!
– Есть один город, расположенный в самой южной части Халькистовых гор, – начал Ариакас. – Город носит пророческое название Безнадёжность, он населён людьми и…
– Его надо уничтожить! – подался вперёд Иммолатус.
– Нет, достославный. Приказ Такхизис однозначен. Только несколько людей на Кринне знают о том, что драконы пробудились. День, когда вы обрушите свою ярость на мир, ещё не пришёл. Наши армии только создаются и ещё не готовы. Цель, с которой ты отправишься в Безнадёжность, гораздо важнее, чем просто разрушение города. – Ариакас понизил голос до шёпота. – Она касается яиц драконов Паладайна!
При звуках этого проклятого имени, имени Бога, который столько тысяч лет враждовал с Королевой Такхизис, Иммолатус вскочил, едва не начав менять форму.
– Я запрещаю упоминать это имя, человек! – прошипел он в ярости. – Произнеси его снова – и я прослежу, чтобы твой язык сгнил прямо у тебя во рту!
– Прости меня ещё раз, о, достославный! – непоколебимо сказал Ариакас. – Я был вынужден сказать так, чтоб подчеркнуть серьёзность задания. И у меня больше нет никакого желания повторять это. Согласно сообщениям от жрецов Её Величества, яйца драконов, которых я буду впредь называть «металлическими», лежат недалеко от Безнадёжности.
Огненные глаза Иммолатуса сузились. – Что за обман, человек? Я уверен, ты лжёшь! Не спрашивай меня почему, но я знаю это, – Он вскинул ладонь с паучьими пальцами. – Такое знание не для слизняков!
Ариакас из последних сил сдерживался, чтобы не задушить гостя.
– Достославный, видимо, намекает на события, происшедшие во время набега вашего рода на Драконьи острова в двести восемьдесят седьмом году. Там действительно было уничтожено много яиц металлических драконов. Много – но не все. Они оказались не такими глупцами, как мы думали, и спрятали самые редкие и крупные из золотых и серебряных.
– Тогда я должен их все уничтожить, – пророкотал Иммолатус. – Это будет большим удовольствием.
– С удовольствием придётся повременить, – сказал Ариакас холодно. – Такхизис требует их себе целыми и неповреждёнными.
– Зачем они ей нужны? Для чего? – взвился Иммолатус.
– Я предлагаю тебе спросить Её Величество лично, – улыбнулся Ариакас. – Если большой червь требует такой информации, она, конечно, предоставит её.
Ярость Иммолатуса выплеснулась наружу – в шатре стало жарко, капельки воды на броне Китиары зашипели и испарились. Воительница поняла, что все висит на волоске, и, выхватив меч, встала между Ариакасом и Иммолатусом. Её хладнокровная и уверенная поза выражала готовность защищаться и умереть за своего командира.
– Милорд не желал нанести тебе никакого оскорбления, великий Иммолатус! – крикнула она, хотя любому было понятно, что хотел – и ещё как.
– Да, достославный, – поддержал её Ариакас, – не желал. Даже в человеческой форме дракон мог применить огромное количество магических заклинаний, которых хватило бы, чтобы сжечь Ариакаса, лагерь, а заодно и весь Оплот. Они никогда не смогли бы справиться с этим огромным высокомерным монстром, поэтому в душе Ариакас гордился своей маленькой победой. Это привело его в доброе расположение духа, и он решил извиниться:
– Я солдат, достославный, а не дипломат. Мне привычней изъясняться прямо и просто, но если я задел тебя, то не специально. Приношу свои извинения.
Немного успокоившись, Иммолатус уселся на прежнее место. Жар дракона прогнал сырость, и в шатре стало гораздо уютнее. Ариакас быстро смахнул пот с лица, а Китиара вложила меч в ножны и вернулась к пологу шатра как ни в чём не бывало. Ариакас залюбовался её изящными, словно у дикой кошки, движениями. Никогда ещё он не встречал женщины, подобной ей. Свет лампы блестел на её броне,
