— Вот ты где спрятался! Думал, что от меня утаишься, мерзавец!
Тарнак насмешливо посмотрел на младшего брата и снова намерился приложиться к его шее.
— Отпусти! — завопил Тартак, тщетно пытаясь вывернуться из лап Тарнака.
Тарнак был старше на несколько лет, а значит, и сильнее. Ему уже доверяли роль младшего загонщика на охоте, которую время от времени устраивало племя.
Вторая затрещина была еще обиднее первой.
— Чтоб тебя каменюкой шарахнуло! — крикнул Тартак со слезами на глазах.
Рука, державшая Тартака за шиворот, внезапно ослабла. Брат издал какой-то короткий всхлип и повалился навзничь. Рядом с его ногами лежал камень приличных размеров. По всей видимости, именно он и был причиной потери сознания братом. Тартак ошарашено завертел головой, осматриваясь вокруг. Откуда взялся этот камень? Ведь, не с неба же он упал? Но вокруг никого, кто мог бы этот камень кинуть, не было.
Тарнак слабо заворочался, приходя в сознание. Тартак, предчувствуя, что брат будет не в духе, когда придет в сознание окончательно, попятился, развернулся и быстро заскакал по камням, пытаясь как можно быстрее выбраться за пределы видимости и, тем более, досягаемости братца. Боль от затрещин прошла, а вместе с ней, прошла и обида. Приключение манило его, а то, что только что случилось, недолго занимало ум мальчишки. Братец жив! А по голове ему досталось — правильно! Нечего на младших лапы поднимать!
Скрывшись за деревьями леса, росшего у подножия скал, Тартак перевел дух. Скорее бы вырасти! Вот тогда он, Тартак, спуску обидчикам не даст! Тартак уже присмотрел и палицу себе. Вон, у отца, в закоулке пещеры стоит. Ею Таргум не пользуется. Она для него несколько тяжеловата. А вот Тартаку, если он вырастет таким же, как братец, будет в самый раз.
Мальчишка заскользил между деревьями. Он шел экономно, неслышно, но быстро. То, что уже темнело, не беспокоило тролля. Тролли хорошо видят и в темноте. А для задуманного, ночь как раз и была нужна. Пчелы ночью спят. Это всем известно. Да и люди, которые этих пчел стерегут, тоже ночью особо не шастают. Самое то, для того, чтобы один улей у людей позаимствовать. А что? Так уж сложилось, что тролли пчел разводить не умеют. А вот мед пчелиный есть — очень даже умеют. А Тартак был одним из ведущих специалистов в этом умении. Молодой тролль уже прикинул, что одного улья хватит на два раза “здорово подкрепиться”. Осталось только воплотить задуманное в жизнь.
Тартак притаился за деревом, осматривая открывавшуюся перед ним диспозицию. Ульи стояли ровным рядком. Невдалеке от крайнего улья, дымила трубой небольшая сторожка. Дым несло несколько в сторону от Тартака. Это хорошо! Пес, сидящий на цепи у сторожки, его не чует. Ох, уж эти собаки! Мелкие твари, а противные! И голосистые какие! То ли дело — волки! Те не гавкают! И троллей уважают. Вот как получат палицей по чему-нибудь, так сразу уважать и начинают. А если дать палицей собаке? Так она еще шумнее становится! Да и палицы под рукой нету. Тартак вздохнул про себя, укоризненно поглядывая на небольшой каменный топорик в руке. Ну, это он для тролля небольшим выглядит, а для человека — очень даже порядочный.
Первым делом надо отвлечь собаку. Быть может, швырнуть в нее топором? Впрочем, Тартак от этой заманчивой мысли отказался. Потом топор надо будет отыскать и забрать, а это требует времени. Да и собака, смотрит куда-то в сторону. Что-то ее там привлекло. Причем, настолько, что она ни на что иное не обращает внимания.
Тартак решил попробовать так стащить улей. Несколько мягких бесшумных шагов, и он уже рядом с вожделенным призом. Бережно обхватив руками теплый цилиндр, Тартак одним движением поднял его и закинул на плечо. Еще несколько шагов, и он уже в зарослях. Все было сделано настолько быстро, что собака даже не успела повернуть голову. Да и чего ей поворачивать? Шуму-то не было.
Тартак удовлетворенно засопел, направляясь в сторону гор. Но он не успел отойти достаточно далеко. На него ринулась из-за дерева какая-то темная тень. Здоровенный медведь, сердито мотая башкой, заворчал.
— Ты чего? — Тартак попятился от зверя.
Медведь заворчал еще более угрожающе и поднялся на задние лапы. Ясно было, что его привлекает улей на плече Тартака.
— Мое! — заявил Тартак, ставя улей на землю и вытаскивая из-за пояса топор. — Ты, давай, иди своей дорогой! Нечего на чужое пасть разевать!
Но медведь попался непонятливый. Наверное, потому, что слишком он был большой и сильный. Рыкнув, он бросился на Тартака, пытаясь подмять его под себя. Тартак прыгнул в сторону, уходя с пути движения медведя, и отмахнулся топором. …Эх, не попал! А вот медведь, проявляя неожиданную прыть, снова прыгнул, и таки достал Тартака лапой. Из глаз тролля посыпались искры. Тартак рухнул на землю, оглушенный сильным ударом.
Медведь, покачивая лобастой башкой, немного постоял над поверженным троллем, потом, удовлетворенно ворча, сгреб лежавший на земле улей и, поднявшись на задние лапы, исчез в чаще леса.
Тартак провалялся без памяти до самого рассвета. Но, наконец, он слабо зашевелился и, застонав, сел. Пощупал рукой тупо болящую голову, зашипел, нащупав здоровенную шишку. Одна сторона все еще болела от оплеухи, которой его наградил медведь, а вторая болела не менее сильно от соприкосновения с деревом, куда отлетел Тартак после удара.
Постойте! Это что же такое получается? У него, тролля, какой-то медведь отобрал мед? Нельзя об этом рассказывать в селении! Засмеют! Тролли покровительственно относились к медвежьему народу, но такого не допускали. Тролль, которого смог обставить медведь, становился объектом насмешек со стороны соплеменников. Хорошо, что никто не видел его позора!
Тартак, постанывая, встал, побродил по окрестностям в поисках топора, нашел, и двинулся к селению, раздумывая, каким образом объяснить свой несколько помятый вид.
Глава 2
Надо сказать, что еда в жизни тролльего племени занимает очень важное место. Но сама еда об этом не догадывается. Поэтому на еду надо охотится, и силой доставлять на это самое важное место. К охоте тролли относились очень ответственно. Все роли были распределены и множество раз отрепетированы. В коллектив охотников новички допускались очень неохотно. Ты докажи, что ты достоин! И доказывать приходилось раз за разом. Каждый начинал с первой ступени иерархии этой элитной части племени.
Первой ступенью числились загонщики. Задача сводилась к одному: мчаться по скалам к указанному месту и реветь, что есть мочи. Желательно, размахивая при этом, всем наличным оружием. Вы думаете, что это легкая задача? А вы пробежите по скалам! Можно даже без рева и размахивания оружием. …Ну, что — легко? А при этом же, надо еще добежать.
Конечно же, были и те, кто определял наличие добычи на пути загонщиков. Были и те, кто эту добычу встречал. Были и те, кто эту же добычу разделывал. Ну, а теми, кто эту добычу поедал — было все племя. Шаман Сафур призывал духов помогать охотникам. Сафур, конечно, был шаманом, не ахти каким. Но, за неимением лучшего, приходилось довольствоваться таким.
Вождь, Великий Тыр, уже подумывал о замене шамана. Тем более, что подрастал его собственный сынок, которому это дело нравилось. Да вот, поди ж ты! Объявился еще один претендент — сынок Таргума.
