Каким, дьявольским, непонятным способом, он мог скрывать ТАКОЕ от нее?…
Не то, что Рина всегда хотела ощущать такое в своей…, в их общей сущности…
Однако, в этот момент, вот это … ошеломляющее, рассеивающее понятие о самой возможности чьего-либо существования, ощущение — приносило уверенность, что у них есть хоть что-то, обладание чем, можно противопоставить тому, как оказалось, основному врагу…
Наверное, не только Сирина ощутила всю полноту гнева Михаэля.
Грегор, просто исчез из зала, стремительно теряя плотность, возможно, не в первый раз сталкиваясь с подобными проявлениями темперамента друга.
Максимилиан же, проклиная все и матерясь, резко, причиняя не меньшую боль своим движением, чем и то, отчего он закрывал ее, выдернул Элен со стула. К спинке которого, девушку, буквально придавило, бушующей во всем здании, стихией. Не обращая внимания, и не давая спасенной им увидеть, как в спину мужчины, врезаются обломки гранита, способного убить ее.
Сирина не смогла расслышать, за воем ветра, и ударами бури о камень стен, что именно втолковывал ее друг Хелен, вполне вероятно, что это, ни в коем разе, не касалось Рины. Но, девушка, не выглядела счастливой. Скорее, ее лицо было искажено болью.
Кто, Михаэль или Макс, были причиной ее, Сирина утверждать была не в силах…
Трещины разбежались паутиной, грозя обрушить на них своды потолка, однако любимый, будто и не замечая творимого им, все так же крепко, сжимал в своих объятиях Рину. И, она знала, что чтобы ни произошло, Мастер сумеет защитить от всего любимую,… чтобы ни случилось с ними.
Хоть, и ценной смерти… Пусть и не понравилась ей подобная, явно пораженческая идея…
Просто, она никогда не знала и не ощущала той… хотя бы подобной увиденному, тьмы.
— Ты будешь находиться в безопасности, Сирина. — Михаэль твердо и непререкаемо смотрел на девушку, четко указывая на то, что это — не обговариваемый приказ.
Нельзя сказать, что Рину в этом все устраивало.
Собственно, если подумать, то совершенно нет.
Абсолютно!
И она, очень старалась донести это до мужчины.
Вот только, тот совершенно не желал слушать ее.
И это… сердило…
Если сознательно преуменьшить интенсивность испытываемых чувств.
Спор продолжался около двадцати минут.
С тех пор, как Михаэль, осознав, что замок вполне может не выдержать такого его гнева, перенес любимую в местность, которая не была знакома ей. Просто сказав, что слуги все исправят. Им — не впервой.
Сначала, Сирина восхищалась окружающей ее красотой.
Они находились в подножии горы, которая была окружена лесом. У небольшого озера с кристально чистой водой, которое наполнялось родником, бьющим из глубин земли под этой же вершиной.
Михаэль же, просто пытался взять себя в руки. И, было даже удивительно, насколько быстро тому это удалось.
Хотя, стоило ли удивляться? У вампира был долгий опыт жизни за спиной.
А потом, и начался этот спор.
Сумев совладать со своим гневом, Мастер решил немедленно отправляться к Аристарху, вместе с Максом, справедливо предположив, что есть очень большая вероятность там же встретить и Ротана, а, возможно, и Теодоруса.
Бессмертный не желал ждать.
Он жаждал немедленно выяснить все о том, кто стоял позади этих исполнителей. Не намереваясь быть тем, на кого нападают.
Всегда и во всем, Михаэль сам предпочитал делать первый ход. Сирина могла, и более того, она понимала его.
Однако, не желала оставаться в стороне.
В конце концов, опасность грозила именно ей. Так почему же, любимый должен был в одиночестве рисковать, тем более, что девушке было, чем помочь.
Но, Михаэль даже не пожелал слушать подобных доводов.
И, пусть Рина ощущала, что все его отказы, обусловлены только бешеным волнением за нее, она не могла с подобным согласиться.
И от того — сердилась.
— Я не подумаю, даже, взять тебя на территорию врага, своими руками приводя пред очи Ротана и Теодоруса. — Михаэль и не думал внимать ни ее просьбам, ни ее гневу. Мужчина уже все решил за Сирину. — Не дам даже шанса Рохусу, хоть на грамм больше узнать через них. Нет. Я уничтожу его посыльных, а после, и его самого. Но, ты, все это время, будешь в безопасности. — Михаэль жестко зажал ее подбородок пальцами, не давая любимой отвести своих зеленых глаз от его, черных, с багровыми всполохами гнева. — Ты поняла меня? Я просто не смогу рисковать тобой, любимая. — И, смягчая резкость и жесткость своего тона, мужчина наклонил голову, целуя девушку, так и не отпуская ее лицо.
Не давая, разгневанной на него Сирине, отстраниться.
Он ласкал ее губы, пусть и прикусывая, пусть и проводя по грани боли, не давая ей сосредоточиться на своем гневе. Не давая Рине, вообще, осознать хоть что-то, кроме него одного.
Девушка пыталась удержать разум на поверхности затапливающего ее возбуждения. Хотела не поддаться, но, их чувства, их объединенная жажда один одного, были сильнее воли одной лишь Сирины.
А потому, страсть все сильнее окутывала ее мозг и тело, стирая мысли, заставляя забыть, что понукало спорить с вампиром.
Его руки скользили по ее шее, дразня и рождая предательскую, но, такую сладкую дрожь. Его губы так и продолжали терзать ее уста, щекоча и натирая, прикусывая клыками.
Собрав, последние остатки разбившейся вдребезги воли, она попыталась оттолкнуть Михаэля, почти уверенная в провале своей попытки.
Но, мужчина поддался напору ее рук, вперемешку с их силой, направленной против него, пусть, это и было уступкой с его стороны.
Даже, пожалуй, шалостью.
Но Сирина осознала это секундой позже, когда руки мужчины, обвитые вокруг тела девушки, потянули любимую за собой, в толщу темной воды, под покров опавших багрово-желтых листьев, укрывающих тихую водную гладь.
Она напряглась, боясь не холода… нехватки кислорода.
Но, ладонь мужчины обхватила затылок любимой, еще настойчивей прижимая ее губы к его рту. Холод прошел по их коже, но он не нес в себе дискомфорта, лишь обостряя ощущения прикосновений.
И голос Михаэля ласкал ее разум, убеждая девушку покориться ему.
«Тебе нет нужды в дыхании, нет необходимости хоть в чем-то.
Есть только я.
Всегда.
Единственное, что надо тебе для существования.
Бери лишь мое дыхание.
Покорись мне, Сирина».
Она не хотела,… но не смогла отстраниться.
Михаэль, как и всегда, очаровывал, околдовывал ее.
И следующий вздох Рины — был его вздохом.
Руки Михаэля ласкали тело любимой, уже давно избавившись от того, что лишь недавно было одеждой девушки.
Не давая Рине отклониться.
Не давая глотнуть воды, хоть это и не представляло опасности.
Пальцы мужчины обхватили ее грудь, дразня и натирая соски, а его зубы, прикусили губы Рины, не отпуская.
Мучая и подчиняя такой лаской.
Она ощущала, как его напрягшаяся плоть, упирается в ее живот, зажигая тело пламенем нужды и потребности. И мужчина не собирался отступать, не смотря на столь … необычное окружение.
Он не дал ей закричать, когда резким, но смягченным водой, толчком, ворвался в тело Сирины. Даже этим, добиваясь ее подчинения.
Показывая, насколько Рина покорена ему во всем. Каждым вздохом, каждым проявлением удовольствия завися от Михаэля, который держал ее.
И лишь, в его…, в ее…, в их разуме, она не сдерживала свои стоны от каждого его проникновения.
Мужчина наполнял ее жар своими толчками…
Растягивая…, заполняя жаждущую его плоть…
Усиливая наслаждение, заставляя зависать каждый раз на его краю, … и, вновь, ввергая в водоворот предвкушения…
И, когда, наконец, он позволил ее телу взорваться в удовольствии, Михаэль поднял их над поверхностью озера, только теперь, позволяя Сирине закричать, откидывая голову, накрывая его лицо покрывалом ее влажных волос, нарушая тишину леса этим криком…
А его зубы вонзились в шею девушки, глотая кровь, упиваясь вкусом ее удовольствия, содрогаясь в своем собственном оргазме…
— Вот видишь, все не так и сложно, любимая. — Михаэль уложил девушку на кровать, мягко лаская ее кожу. Целуя волосы. — Ты просто дождешься меня, и я буду знать, что ты в безопасности, Сирина. — Его глаза были полны усмешки и нежности.
Но, это не очень утешало ее.
Пусть тело и растекалось медом от удовольствия, которым он, буквально наполнил каждую клеточку существа девушки.
Михаэль, в очередной раз, добился ее покорения ему.
Он забрал ее кровь, ослабляя девушку. Пусть и для того, чтобы обеспечить то, что, как считал мужчина, гарантировало сохранность Рины.
— Это нечестно, и несправедливо, Михаэль. — Едва слышно прошептала она, пытаясь отвернуться.
— Ничто, даже твое неудовольствие, не помешает мне защищать тебя. — Длинные пальцы Михаэля не отпускали ее лицо, не позволяя избежать его взгляда. — Ничто. Ибо ты — единственное, что имеет значение для меня. — Мужчина мягко накрыл ее губы, лаская, прекращая любое сопротивление, заменяя его жаждой и удовольствием.
Максимилиан проклинал себя.
Вампир не знал, какого безумного дьявола он делает?! Какого черта?!
