Нас много, но мы одно (версия 2009)

— Или как я себя воспринимаю?

— Да. Поэтому все вопросы к себе.

— У него ко мне претензия: сколько можно жить чувствами, вернись на землю.

— Кто кому предъявляет претензии? Все вопросы к себе. Мы сейчас подходим к очень важному моменту — это мужская и женская части внутри нас.

Каковы ваши внутренние мужчина и женщина? Какие они внутри, такие и внешние мужчины и женщины, окружающие вас. Увидьте, что все окружающие вас являются внешними аспектами внутренних женщин и мужчин. У Божьей Матери много ликов, но это всё одна Божья Матерь.

Посмотрите, каждая женщина, живущая на Земле, — какой-то из множества ликов Божьей Матери. Каждый мужчина — один из ликов Христа. Так вот, когда мы смотрим на женщину, кого видим? Домохозяйку, дочь, любовницу, жену или Божью Матерь? И кого видим, когда смотрим на мужчину? Вот вопрос.

То, чего мы хотим на самом деле, можно назвать Царствием Божьим на Земле, и связано оно с совершенно другими отношениями. Не с теми, которые построены на разделенности и физическом распределении ролей, а на понимании единства и индивидуальных особенностей каждого.

Изменения и трансформация вашей личности — это возникновение новых отношений. И если вы не меняете свои отношения, но при этом говорите о собственных изменениях, то это подобно попытке усидеть на двух стульях, которые разъезжаются в разные стороны. Тогда у вас будет существовать разделение между тренингом и жизнью, между идеями и поступками, отсюда неустойчивость, разъединенность и конфликты.

— Ко мне сейчас пришло ощущение, что я хозяин своего внутреннего мира и могу мгновенно изменять своё состояние. Наблюдая за тем, что со мной происходит, я могу делать это без какой-либо внутренней зависимости. Хочу и меняю.

— Да. Без каких-либо технологий, систем и тому подобное. Вы намереваетесь и этого достаточно. Ваше намерение, выраженное в слове, — закон. Но только вы не понимали, что творили, и поэтому боялись собственного слова. Лучше найти гуру, который расскажет, что надо делать, или умную книжку почитать.

— Когда я сидела с закрытыми глазами, то поняла, что могу нарисовать любую картину, самую нереальную, очень много всего и еще, что сила в нас самих.

— Да. Будьте художником собственной жизни. Творите не на холсте красками, а создавайте прямо в реальности. Так творит истинный творец.

— Мы просто не доверяем себе. Придумали реальность и ждем, когда же она наступит.

— Когда разрешение дадут. Но сначала вам надо встретиться с программами собственной личности и познать её. Не отождествляйтесь с этой программой. Но вы не можете отменить её до тех пор, пока не осознаете её полностью.

Что вам мешает открыться?

— Если мы пришли сюда за тем, чтобы понять что-то о себе и других людях, нам надо открыться или хотя бы начать разбираться с тем, что мешает это сделать. Иначе наше нахождение здесь не имеет никакого смысла. Что мешает вам открыться?

— Вы писали свою книгу, исходя не из конкретного общения.

— Из совершенно конкретного. Все книги написаны по результатам тренингов. Я не сажусь за стол и не начинаю выдумывать что-то, меня интересует общение, обмен мыслями, чувствами, энергиями. Общение — это взаимообмен.

— Мы к вам со всей душой.

— Для того чтобы почувствовать всей душой или не всей душой, надо как минимум иметь способность чувствовать. Это основная проблема человека. Я могу вам сказать, что редко встречается человек, который чувствует глубоко, у большинства людей эмоциональный центр заблокирован.

— Зачем вы навешиваете чувство вины на всех здесь? Если все люди не умеют чувствовать, то они несчастны, а вы им за это — чувство вины.

— Каждый видит и слышит то, что он хочет видеть и слышать. Сколько здесь людей, столько и видений того, что я говорю. Когда вы высказываете своё мнение, то оно относится к вам или ко мне? А о ком мы вообще можем говорить, кроме себя? Но мы забываем об этом и думаем, что говорим о другом, не хотим видеть, что всё это относится к нам. При этом боремся с теми, кто, как нам кажется, обвиняет нас, обманывает, пугает. Если у вас нет страха, то вас не испугать, если нет вины — не обвинить.

— Но всё это есть у всех.

— У многих. Можно ли избавиться от этого — один из самых важных вопросов. Страх выражается во множестве форм, которые потом выливаются в конфликты, агрессию, войны, болезни.

Наверное, это общий вопрос, который есть у всех: в чём причина страха и как от него избавиться. Потому что именно страх порождает всё негативное, ужасное, тяжёлое в жизни людей. Конфликты, непонимание, одиночество — всё есть результат страха.

Нас здесь сегодня много, и я хочу, чтобы каждый ушёл отсюда с подарком. Для этого мы должны найти то, что является волнующим всех и важным для каждого.

— Я думаю, что страх всех интересует.

— Обратите внимание на формулировку: вы говорите, что страх интересует всех. Я могу сделать из этого вывод, что вас, например, интересуют фильмы ужасов. Как вы говорите, так и формируете для себя состояние, в котором находитесь. Мысль определяет ваше состояние.

— Как же избавиться от мыслей?

— Почему надо избавляться от мыслей? Если вам попался плохой стул, это не значит, что надо избавляться от всех стульев, достаточно заменить его хорошим. Может быть, надо научиться правильно мыслить?

Вы не можете сформулировать то, что хотите, не чувствуете этого, у вас внутри происходит что-то совершенно странное. Может быть, пришло время разобраться, что же там происходит. Но как вы можете это сделать, если не будете говорить, не будете искренни?

— Наверное, страх мешает открыть рот.

— Тогда хотя бы надо сказать, что вам страшно. Для того чтобы почувствовать, что есть любовь, полнота жизни, вам надо всего лишь убрать то, что мешает этому. Изначально у каждого есть всё. И на самом деле мне не о чем рассказывать вам, потому что вы всё знаете, но забыли по той причине, что есть личностные механизмы, которые не дают почувствовать, что вы находитесь и в любви, и в понимании так же, как и в страхе. Поэтому об этом рассказывать не надо. Единственное, что стоит делать, — убирать то, что мешает вам увидеть всё это.

— Почему вы думаете, что всегда правы? Спросите мнение окружающих, может быть, они думают по-другому.

— Если бы я спрашивал о чужом мнении, я бы здесь не сидел. Мне глубоко наплевать на мнение окружающих и, в частности, на ваше.

— Я понимаю.

— А что вы при этом чувствуете?

— Я думаю, что пытаюсь вам объяснить что-то, а вам наплевать на это. Мне неприятно.

— Вы чувствуете или думаете? А кроме мнения у вас что-нибудь еще есть? Я обидел ваше мнение. У вас есть что-то еще или вы исчерпываетесь мнением?

— У меня есть чувства.

— Какое чувство вы испытываете сейчас ко мне?

— Я думаю: «Дай Бог мне терпения».

— Вы думаете. А я чувствую и поэтому делаю именно то, что нужно делать.

— А что вы чувствуете?

— Любовь по отношению к вам.

— Любовь по-разному выражается. У вас она проявляется очень странно. Вам меня не жалко.

— А зачем мне вас жалеть? Я вообще не вижу здесь жалких людей. Здесь прекрасные, сильные люди, почему я должен унижать их жалостью? У меня нет жалости, но есть любовь.

— Немного жалости надо иметь.

— Зачем? Что она дала вам в жизни?

— Ничего. Я работаю в больнице, и мне кажется, что должна проявлять ее к приходящим туда людям.

— Когда вы жалеете человека, как он при этом себя чувствует? Что такое жалость? Это, когда вы думаете, что всё должно быть по-другому? Но оно есть вот так. То есть вы не удовлетворены тем, что есть. Вы будете жалеть человека, который доволен тем, что есть?

— Я говорю о том, когда у человека что-то болит.

— Хорошо. Вы не удовлетворены тем, что у него что-то болит. А вы знаете, почему? Потому что ему не нравится то, что есть. И как результат — возникновение болезни. Болезнь — это следствие непринятия жизни, самого себя, других людей такими, какие они есть. А жалость — это квинтэссенция непринятия. Вот и посмотрите, что такое жалость.

— Когда хорошо жалеют, хочется еще болеть.

— Да. И так вас доведут до могилы. Что дает жалость? Увеличивает ли она силы человека, делает ли его устойчивее? Посмотрите, как вы держитесь за нее, за боль, за страдание. На самом деле отодрать это от себя очень сложно.

Все приходят и говорят, что хотят любви, счастья, понимания, а потом, когда доходит до дела, держаться за свой страх мертвой хваткой. Я не философ, я — практик, и поэтому делаю то, что надо для того, чтобы вы увидели то, в чём сейчас находитесь.

Я не даю определений, мне это не нужно, я работаю. Если я хирург и вижу, что передо мной человек, который вот-вот умрет, я ничего не буду говорить, а сделаю ему операцию. Если вы теоретик, то будете рассказывать больному на смертном одре о его болезни. Так кем должен быть хирург: теоретиком или практиком?

— Практиком, и мне он нужен.

— Тогда что не так? Вы и пришли к нему, потому что я занимаюсь духовной хирургией.

— Ваша хирургия калечит.

— Если это так, то, что вы здесь сидите? У вас было время для того, чтобы разглядеть, что я из себя представляю. Я даю сейчас возможность всякому, кто хочет уйти в связи с тем, что его не устраивают мои методы, я сам или ещё что-то. Сделайте это, чтобы не терять время.

Самая большая авантюра

— Пожалуйста, кто готов поделиться своими чувствами по поводу происходящего.

— Я радуюсь.

— У меня было недовольство и страх, что произойдет что-то нехорошее, потому что люди не довольны.

— Вы ожидали хорошей встречи, и если кто-то уходит, то встреча плохая. Чтобы играть в футбол в команде должно быть двенадцать человек, а не тридцать. Если на поле выскочит тридцать вместо двенадцати, это не футбол. Для того чтобы произошла нужная работа, должны быть те, кто должен быть, — команда.

— Я часто говорила людям гадости и не испытывала при этом чувства вины. Я смотрю на вас, и мне нравится, как это у вас получается.

— Прошу отметить разницу между жестокостью и безжалостностью. Человек, который жалеет других тире себя, переходит в другую крайность, в жестокость. Если вы понаблюдаете, то увидите, как жалостливые люди проявляют себя очень жестокими. Жалость переходит в жестокость. Я говорю о безжалостности в смысле не жестокости, а в смысле отсутствия