Малдер удовлетворенно кивнул.
Когда через несколько минут они покинули лабораторию Чака, на лице Скалли читалось полнейшее недоумение.
— Я почти уверен, что этот сгусток — плечи, — констатировал Малдер.
— Не знаю, как это объяснить…
— А что если Леонард Беттс остался жив? — Малдер остановился и в упор посмотрел на Скалли.
— Малдер… — она предостерегающе подняла взгляд.
— Ты сказала, что его тело — сплошь раковые клетки, — продолжил он свою теорию, не обращая внимание на красноречивый взгляд напарницы, — а что такое рак, если не клетка, подверженная бесконтрольному росту по причине каких-то изменений в структуре ДНК?
В ее взгляде скользнуло непонимание.
— К чему ты клонишь?
Глаза Малдера загорелись, и в них появились фанатичные искорки.
Он чувствовал, что на правильном пути, оставалось втолковать это напарнице.
— Что если рак вызван не нарушением ДНК, не является разрушителем, а нормальное состояние организма.
Скалли опустила голову, вздохнув. Так… спокойно… не нужно взрывов научных лекций… Досчитай до десяти…
— Малдер, ему ведь г-о-л-о-в-у оторвало.
Похоже, этот факт его нисколько не смутил.
— Что если его жизненная сила, его шик или называй как хочешь, сохранила некий слепок человека и обеспечила быстрый рост. Не метастазирования, а регенерации.
Лицо Скалли вытянулось. Да, она слышала сотню безумных теорий, но эта… Эта берет главный приз…
— Ты хочешь сказать, что Леонард Беттс отрастил себе новую голову, — она посмотрела на него, как на маленького ребенка, который только начинает узнавать мир.
— Ванна в его квартире была наполнена йодоповидоном. В опытах над ящерицами его используют в качестве стимулятора к регенерации, — невозмутимо продолжил он, — известно что саламандры отращивают конечности.
— Саламандры — не аналогия, — принялась втолковывать Скалли, — млекопитающие не имеют таких способностей. Двуногое не может отрастить голову.
— В природе все возможно…
Скалли набрала побольше воздуха, чтобы начать длиннющую лекцию для начальных классов о строении и функциях млекопитающих.
Малдер принял воинственную позу младшеклассника, готового доказывать свою теорию. Развитию этой немой сцены помешала телефонная трель. Скалли выдохнула и достала сотовый.
— Скалли.
Следующие слова, сказанные Дейной были коротки и лаконичны.
— Да… хорошо… спасибо…
Малдер вопросительно взглянул на Скалли, которая что-то чиркнула в блокноте и убрала телефон.
— Видимо, кое-какие тайны у Леонарда Беттса действительно были.
— Например?
— Его двойник. Я попросила Дени проверить отпечатки пальцев. Он сообщил мне два имени. Второе — Альберт Тенер, но, в отличии от Беттса, у него есть мать Элен Тенер из Питсбурга.
Не сговариваясь, агенты дружно зашагали к машине
Дом Элен Тенер
Уолд Бэнк Роуд, 318
Спустя час
Дверь им открыла немолодая женщина лет шестидесяти с присущей большинству старикам добротой в глазах.
— Добрый вечер, извините за поздний визит. Вы Элен Тенер? — осведомилась Скалли. Если бы это делал Малдер, то он ограничился бы последней фразой, а не этим стандартным набором.
Женщина кивнула — Да.
Скалли раскрыла удостоверение.
— Я агент Скалли, а это агент Малдер. Мы из ФБР.
Малдер отметил, что на лице женщины не отразилось никаких эмоций. Не было удивления, будто она их ждала, не было страха, будто она ни в чем не была виновата. Сплошное безразличие, приправленное сладкими старческими глазами.
— Чем могу быть полезна?
— Ваш сын Альберт Тенер?
Элен молча кивнула.
— У нас есть несколько вопросов.
Женщина продолжала молча стоять в дверном проеме, вопросительно глядя на агентов. По-видимому, отвечать она собиралась прямо на крыльце.
— Вы не возражаете, если мы войдем?
— Конечно, проходите, — спохватилась она, посторонившись. — Одну минутку, я только выключу плиту.
Агенты вошли в тускло освещенный дом, который с первого взгляда больше напоминал музей, чем жилое помещение. Кругом стояли антикварные вещи, старые картины, керамические вазы, даже лампа, стоящая на столе, вероятно, была ровесницей хозяйке дома.
Единственной современной вещью на первый взгляд оказалась фотография, стоящая на столе.
— Скалли, — тихонько окликнул ее Малдер, протягивая рамку.
С глянцевой бумажки агентам улыбался Леонард Беттс. Здоровый, молодой, счастливый парень. Живой и невредимый.
— Простите, миссис Тенер, это ваш сын, — спросила Скалли у женщины, которая только что сбегала на кухню, а теперь стояла перед ними, в ожидании вопросов.
— Да, это Альберт, — в ее глазах запылали огоньки гордости.
Скалли нахмурилась, формулируя вопрос, который не так-то легко было задать.
— Видите ли… нам этот человек известен как Леонард Беттс.
— Что вы! — воскликнула старушка, — вы, наверное, перепутали. Это Альберт.
— Ваш сын не пользовался чужими именами, — в разговор вступил Малдер.
На лице Элен отразилось недоумение.
— Нет, а почему вы спрашиваете?
— Миссис Тенер, вы в курсе, что ваш сын недавно погиб? — Малдер решил перейти сразу к делу. Будь на его месте Скалли, она задала бы этот вопрос по-другому, чтобы не травмировать хрупкую старческую душу.
Однако, похоже, Элен это известие ничуть не расстроило. Она только вопросительно подняла бровь:
— Что значит недавно? Он же погиб шесть лет назад в автомобильной катастрофе, — глядя на недоуменные лица агентов, она сочла нужным добавить, — я же говорю, вы его с кем-то путаете.
Вперед вступила Скалли.
— У вас есть свидетельство о смерти?
— Сейчас принесу, — и она, неторопливым шагом, отправилась на верх.
Несколько секунд они молчали, переваривая полученную информацию.
