Джордж Мартин, будучи в высшей степени серьезным человеком, ничего не оставлял на волю случая. В проекте под названием 'The Beatles' не могло быть никаких неожиданностей. Все детали проекта должны были быть взаимозаменяемыми. Работа велась с английской тщательностью. Очевидно, что до какого-то момента было даже неясно кто чей дублер. Битлы стали The Beatles только в тот момент, когда было принято решение, что именно они появятся на экранах телевизоров во время концерта в Палладиуме. До этого момента соперники шли ноздря в ноздрю. Почему Битлы? Не знаю… Может быть в нужный момент у Джерри заболел живот, он слег и проиграл свое Ватерлоо. Может быть все было еще проще: 'Ну не нравишься ты мне, не нравишься!' Лично я думаю, что все дело было в названии уже сложившихся к тому времени образов. У товарища Мартина всегда был хороший вкус, а Beatlemania по всякому звучит куда лучше, чем Gerrymania. Как бы то ни было, в путешествие из пушки на Луну отправились Битлы.
Part Seven. Scherzo
Ну вот мы наскоро и пробежали историю появления на свет феномена под названием The Beatles. Созданный вначале как заглушка к ширившемуся политическому скандалу, грозившему похоронить под собою тогдашний английский истэблишмент, проект 'The Beatles' неожиданно для своих создателей оказался чем-то гораздо, гораздо большим, чем просто средством по отвлечению внимания обывателей. В руках у Англии оказалось оружие, которого не было больше ни у кого. Англичанин вырвал из камня магический меч Экскалибур, что было не под силу больше никому. Это выглядело как дар небес. Ну, или как дар преисподней. Кому что больше нравится.
Как это у них получилось? Вопрос интересный. Вообще-то первыми на эту золотую жилу напали американцы. Напали нечаянно, неожиданно для самих себя, известно ведь, что дуракам везет. Однако и использовали они открытые прииски тоже как дураки. Из феномена Элвиса Пресли американцы извлекли лишь деньги. Большие, правда, деньги, но это были всего лишь доллары. Завоеванию мира американцы предпочли Грэйслэнд. Если взглянуть на неиспользованные возможности во взаимоотношениях между США, как государством, и 'Элвисом Пресли', то это выглядит как история о подростке, нашедшем волшебную лампу, потершим ее, а потом попросившим у явившегося огнедышащего джинна двадцать пять центов на мороженное. Да это и понятно. Слишком легко, играючи, получала Америка все, что она хотела. В прошедшие с войны годы она лишь приобретала, причем даже не прилагая к тому особых усилий. Так все складывалось. Америка расслабилась. В явлении 'Элвис Пресли' американцы увидели лишь возможность заработать и повеселиться.
Англия же в те же годы лишь теряла. К началу шестидесятых было потеряно все, кроме чести, которая тоже была потеряна. Но у англичан оставалось то, чего не было, похоже, больше ни у кого в целом мире. У них осталось отточенное веками имперского прошлого ВООБРАЖЕНИЕ. Изощренное воображение вчерашних владык мира. Кроме этого выяснилось, что по-прежнему в силе старое правило, согласно которому Англия проигрывает все сражения, кроме последнего. При взгляде назад, в прошлое, создается впечатление, что тогдашние властьимущие в Англии сознательно загоняли страну в угол, в кризис, и чем сильнее был этот кризис, тем было лучше. Только загнанный в угол человек, получивший в кровь литр адреналина, мог найти неожиданный выход. И выход был найден. Тогдашняя английская верхушка бешено заработала, как одна команда. В разыгрывавшемся не только перед своим собственным народом, но и перед всем миром спектакле ролью статистов не гнушались даже коронованные особы. 'Надо, Федя, надо!' Загнанная в угол Англия совершила то, чего весь остальной мир меньше всего ожидал – Англия совершила Великую Октябрьскую Культурную Революцию. Масштабы этой революции были беспрецедентны. Революция была совершена в мировом масштабе.
Весь мир тогда (и мы, черт возьми, и мы тоже!) потешался над китайцами с их 'культурной революцией', ловлей воробьев и дадзыбао. И пока вся мировая деревня сплетничала и с увлечением следила, догонит ли Китай, построивший в каждом дворе глинянную доменную печь, Англию по выплавке чугуна, истинная культурная революция произошла в Лондоне. Битлз были тараном, которым пробили брешь в стенах всех государств Земного Шара. Поздней осенью 1963 года была разом сменена культурная матрица человечества. Англия, как допотопный танк Виккерс, с ревом и чадом проехалась по ухоженнему и чистенькому культурному ландшафту человечества. В результате произведенной революции мир получил новый язык, на котором тут же заговорило человечество и новые образы, с помощью которых человечество начало мыслить. Джеймс Бонд прокрался к суперкомпьютеру, управляющему нашей жизнью и подменил диск с операционной системой на другой. И код новой операционной системы был написан в Англии.
Англия разом вернула себе утраченные позиции. Остальной мир по старинке продолжал играть в солдатики, продолжал воевать танками и самолетами. Продолжал завоевывать некие 'территории', продолжал получать и выплачивать 'контрибуции', продолжал делить дурацкие 'сферы влияния'. Англия же брезгливо отряхнула с себя этот мусор, как аристократка смахивает зажатой в руке кружевной перчаткой семечную шелуху, невесть как попавшую на подол ее платья. Смахнула и забыла. Ведь впереди – вечер в Опере, позолота ложи, ровный шум собравшегося там общества, бриллианты, чернота фраков и белизна манишек. Впереди – жизнь. Пусть другие борются за обладание грубой вещественностью нашего мира. Англия же предпочла воздушное, эфемерное, Англия застолбила участок в наших головах. Мы сами ее туда пустили.
Еще совсем недавно Англия воевала с помощью дредноутов. Просто потому, что тогда дредноуты были супероружием. А что является супероружием сегодня? Атомная бомба? Да полноте… Здорово помогла атомная бомба СССР в 1991 году? Здорово помогает атомная бомба России сегодня против, скажем, чеченцев? Какое уж из бомбы оружие…
Товарищ Джордж Мартин, будучи очень занятым человеком, выкроил время и написал книгу. Называется она 'All You Need Is Ears' ('Все, что вам нужно – это уши'). Откровенно, ничего не скажешь. Я бы, правда, заметил, что еще и глаза неплохо бы иметь. Ну и хоть чуть-чуть здравого смысла тоже не помешает. Мы, конечно, понимаем, что глаза и здравый смысл позволить себе могут не все, что это, безусловно, предметы роскоши, но все же, все же… Ну так вот. В книжке своей крокодил, сладко жмурясь, делится с нами сокровенным: 'Из всех искусств музыка является самым великим, самым могущественным, она трогает сердце каждого человеческого существа… По моему убеждению – это самое мощное оружие.' Понятно, что всяк кулик свое болото хвалит, но дело в том, что товарищей ведь много. Кроме бескорыстно любящего музыку товарища Мартина, с которым нам любезно позволили познакомиться, есть еще много неизвестных нам товарищей, которые с любопытством заглядывают и в другие потаенные уголки нашей с вами души. Предоставив кому-то другому держаться за атомную бомбу и при этом до смерти же бояться 'ядерной зимы', товарищи, вздохнув и закатав рукава, перепоясались фартуком, взяли в руки мастерок и начали строить стену нового храма. 'Камень на камень, кирпич на кирпич…' И одним из первых, старательно обтесанных камешков, тех, что положены во главу угла, и стали наши знакомцы – The Beatles.
Люди, жившие в начале шестидесятых, не поняли, что произошло. Они по прежнему сидели на береговых батареях, втирали глаз в окуляр подзорной трубы, вглядывались в туман, ждали появления оттуда броненосца, ждали пушечного огня. А из тумана неожиданно донеслась песня. 'Об-ла-ди, об-ла-да!' Ох уж эти мне англичане… Они что там, с ума посходили на своих островах? Эх, милые… До октября 1963 года в каждой стране были свои обычаи, свои моды, свои традиции. Были свои 'стереотипы поведения', свои кумиры, свои песни. СВОИ, НАЦИОНАЛЬНЫЕ ПРИЕМЫ МАНИПУЛИРОВАНИЯ СОБСТВЕННЫМ НАСЕЛЕНИЕМ. 'DIFFERENT STROKES FOR DIFFERENT FOLKS'. Мир жил своими маленькими интересами. Никто знать не знал, и, главное, знать не хотел, что на свете существует такая вещь как 'английская эстрада'. Знали, что есть автомобиль Роллс-Ройс и толстый Черчилль с сигарой. Ну, еще Агата Кристи. А тут как прорвало. И ведь и в самом деле прорвало – Hollies, Troggs, Searchers, Animals, Manfred Mann, Who, Kinks, Spenser Davies Group, Peter and Gordon, Herman's Hermits и прочая, и прочая, и прочая… Имя им – легион. А прошло всего несколько лет (ВСЕГО НЕСКОЛЬКО ЛЕТ!) и мир содрогнулся. Земля всех континентов задрожала под поступью монстров. Led Zeppelin, Deep Purple, Uriah Heep, Pink Floyd, Nazareth, Humble Pie. 'Получи, фашист, гранату!' И ведь против этой напасти не было никакого противоядия. Не было лекарства! Ни в каком окопе не отсидишься. Англичане сделали себе прививку, а потом принялись заражать всех остальных! Матрица работала на славу. Теперь нужно было только upgrad'ить программу и зорко следить за тем, чтобы на этом поле чудес не появились конкуренты. Ах, какая веселая пошла жизнь. Обхохочешься…
Part Eight. Allegro molto
Зададимся вопросом – что означает в несовершенном нашем мире культурное доминирование? Люди, полагающие, что в написанном ранее речь идет всего лишь о популярной музыке совершают непростительную ошибку. Кроме того, сводя вопрос к тому, хороша или плоха эта музыка, мы уходим еще дальше от сути проблемы. Плевать на музыку саму по себе, на музыку by itself. Музыка эта может быть хороша и может быть плоха, она может кому-то нравиться, а кого-то оставлять равнодушным. Речь вовсе не о том. В данном, конкретном случае, который мы обсуждаем, музыка была лишь фрагментом феномена 'The Beatles', которые, в свою очередь, были лишь фрагментом культурной революции 60-х. О Битлз мы говорим лишь потому, что они были ПЕРВЫМИ. Битлз были пушкой с крейсера 'Аврора', они были той стенобитной машиной, которая пробила первую брешь. Их музыка была революционной просто потому, что они сами были частью революции. Если бы Великая Октябрьская Культурная Революция захлебнулась, то это означало бы лишь то, что мир продолжал бы говорить на старом, 'дореволюционном', языке и люди, говорящие на нем, искренне не понимали бы, что мы имеем в виду, говоря о каких-то ничтожных неудачниках Битлз.
Вернемся к нашей dominatrex по имени Culture. Представьте себе следующую ситуацию – возьмем какую-нибудь европейскую страну начала шестидесятых. Любую страну. Желательно, для наглядности, покондовее, попатриархальнее. Скажем, Испанию. Представим себе жизнь испанского подростка тех лет. Круг его интересов, католическую школу, таких же, как он, чумазых друзей, футбол после уроков, церковь по выходным, исповедь, непререкаемый авторитет отца, ну и так далее… Очевидно, что у него, как и у всякого подростка в мире, есть какие- то кумиры. Дебил-переросток с соседней улицы, тайком показывающий мальчишкам свою наваху, какой-то футболист местного клуба, какой-то тореро в расшитой золотом жилетке, может быть даже и какой-нибудь испанский эстрадный певец или певичка. Этакая вертлявая реплика Лолиты Торрес. В его подростковом сознании довлеет испанский мир. Мир этот кристально ясен и говорит со своими обитателями на испанском языке. Другие страны, включая старую и добрую Англию, существуют лишь на задворках его испанского сознания, это что-то глубоко вторичное по отношению к каждому элементу окружающей его реальности. Нелишним будет упомянуть, что Испания начала шестидесятых, в которой живет наш подросток, – это самая настоящая фашистская страна, в которой железной десницей правит диктатор Франко. Испания – это страна, где все схвачено.
И вот, начиная с 1964 года, страну, начиная со столицы, а потом и далее, по всем испанским городам и весям, захлестывает волна битломании. Спасу от этого нет никакого, так как сбившаяся в кучу и ощетинившаяся против 'русских' послевоенная Европа представляет собой единое информационное пространство. И вот наш испанский мальчик начинает слушать местное радио, которое он раньше слушал вполуха, в воскресенье, после церкви, он выпрашивает у матери сколько-то там песет 'на мороженное', бежит в магазинчик, торгующий пластинками и покупает первую в своей жизни эстрадную пластинку, сингл, сорокапятку, с такими непривычными, играющими небывалую, чужую музыку, 'жуками'. Вот наш мальчик делится своими впечатлениями с одноклассниками и неожиданно обнаруживает, что и они уже слышали эту песенку, и им она нравится именно своей необычностью и полузапретностью, так как нашему мальчику и его друзьям ясно, что ни священник, ни родители этого 'сумбура вместо музыки' никак не одобрят. Школьники начинают следить за жизнью своих новых кумиров, они отращивают себе такие же прически, они вырывают из журналов страницы с фотографиями знаменитостей, они увешивают стены своей комнаты красочными плакатами, отец, обнаруживший по доносу младшей сестренки все это безобразие, с криком рвет и топчет бумажное великолепие, лишь усиливая тайную, но уже неодолимую страсть. Школьники щеголяют невесть как ставшими им известными подробностями из жизни звезд, в классе появляются свои мученники за идею, остракизму подвергаются те, кто ко всей этой чепухе равнодушен, мальчишки забывают и футболиста, и тореро, и Лолиту Торрес… Более того, поскольку они хотят знать, о чем там говорится в песенках, которые уже вовсю крутятся по радио, они начинают старательно переводить эти песенки со словарем, они, пыхтя, ХОТЯ ИХ НИКТО НЕ ЗАСТАВЛЯЕТ, учат английский, они начинают щеголять друг перед другом английскими словечками, они волей неволей впускают Англию в себя. Англия становится частью их испанского мира.
В Испании происходит еще вчера неслыханное – появляется ИСПАНСКАЯ группа Los Bravos, которая выпускает сингл Black Is Black НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ. И сингл этот расходится в ИСПАНИИ небывалым тиражом. Какая уж там Лолита Торрес… Black Is Black становится популярным в самой Англии и вновь возвращается в Испанию, раздутый уже до какой-то неимоверной величины. Музыка здесь опять же не при чем. Дело совсем в другом. В нашем случае речь уже заходит о такой штуке, как национальная гордость. Ну как же – сам старик
