Вот опять нет от вас ответа, и я уже понял, что снова написал вам ерунду. Сегодня у нас здесь все по Пушкину, «мороз и солнце», в парке и правда чудесно, да и весь Петергоф такой уютный, заваленный снегом, словно шкурами белых медведей... На льду Ольгина пруда резвятся ребятишки... А у рынка на снегу — мандариновые корки, еловые иголки, Новый Год послезавтра!
Утром (как хорошо, что сегодня мне не надо в город!) я проснулся без будильника, поставил «Отель Калифония», потом полез в шкаф за елочными игрушками — и наткнулся на ваш рисунок, о котором совсем забыл в предновогодней беготне. Я даже не успел подумать о неприятных лицах, потому что сразу увидел там совсем другое — третий домик! Его не было на рисунке на самом деле, там были нарисованы по-настоящему только те два домика, что я видел сначала. Но третий как-то образовался теперь из веток и горы (или это облако такое угловатое?) Не знаю, как это у вас получается, но домик действительно ясно виден мне теперь, и даже что-то вроде мостика через ручей рядом...
Немного поразмыслив, я решил, что никаких чудес тут нет. Просто в разном настроении мы видим разное. Или не видим каждый раз что-то такое, что увидели бы в другой раз. Поэтому простите меня еще раз, пожалуйста. Я опять неверно истолковал ваше послание! И как я теперь понимаю, виноват в этом только я сам, со своими дурацкими настроениями, которые мешают правильно видеть то, что вы мне присылаете. Знаете, я сейчас вспомнил очень похожий случай. Это было два года назад, я тогда встречался с одной девушкой, и как-то спросил ее, смотрела ли она фильм «Мужчина и Женщина». Она сказала, что да, смотрела, и что ей больше всего понравилась там собака... А я тогда сказал, что не было там никакой собаки — гонщик был, и женщина, у которой муж-каскадер погиб, и дети их... но какая собака? А вот сейчас я припоминаю — да, была, там был человек с собакой, который появлялся время от времени, совсем ненадолго...
И еще я решил послать вам стихотворение. Оно написано давно, и конечно в нем звучит какое-то юношеское нытье, которого я не допустил бы в своем теперешнем возрасте и в сегодняшнем предновогоднем настроении. К тому же я осознаю, как это глупо — читать стихи художнице. Но в них есть что-то созвучное с тем исчезающим домиком на вашем пейзаже, смотрите сами:
Мне снились стихи, написанные синим мелом на чем-то белом, и лес, и огромный мост, а глядя с моста — такие места... Но некто меня разбудил, тряхнув за плечо. «Ну что вам еще?» сказал я злобно ему, и стенам, и потолку, впадая в тоску, как свойственно всем, позабывшим о чем-то в прошлом, чем-то хорошем, как свойственно всем, нарисованным синим мелом на чем-то белом.
Пишите, буду ждать.
ваш С.»
Здравствуйте, незнакомка!
Спасибо, что откликнулись, да еще так весело! Я не мог не улыбнуться, глядя на это чудное существо вроде маленького бегемотика с огромными глазами, сидящего на туче. И каждый раз, когда гляжу на него снова, я снова улыбаюсь. А главное, он нарисован синим пастельным мелком на белом листке, совсем как в моем стихотворении! Значит, не только грустные существа живут в том нарисованном мире!
Все-таки вы удивительно хорошо умеете удивлять, незнакомка! Каждый новый рисунок — нечто совершенно неожиданное для меня. Словно я действительно учу иностранный язык, и только мне покажется, что я что-то понимаю, как тут же новое слово!
И знаете, со мной что-то происходит из-за этого обучения. Я начинаю замечать, как много всего мы (и в первую очередь я сам) видим и истолковываем неправильно! В прошлые выходные бродил по Питеру, зашел в Эрмитаж и с удивлением заметил, сколько нового я вижу в картинах, которые казались такими привычными! У статуи танцующего Шивы девица- экскурсовод рассказывала о значении предметов в каждой руке этого индийского бога. Не знаю почему, но мне это показалось ужасной чушью. «Но у него же не шесть рук, а только две, разве вы не видите?!» — не выдержал я. Все приняли это за шутку и пошли дальше, только один пожилой (и похоже слегка поддатый) дядька задержался, подмигнул мне и сказал: «Вроде как кино из глины, точно?»
И еще: мне теперь частенько попадаются какие-то удивительные вещи — даже и не в музеях, а просто так, на улице или дома. Но их простота и есть самое удивительное! Знаете, это ведь не какие-то там «глюки», а совершенно обычные вещи... но стоит задержаться на них взглядом — и тут же чувствуешь, что есть в них какойто особый, скрытый смысл. Скажем, вчера в парке я видел такую сценку: молодая мама учила своею маленькую дочку делать мыльные пузыри. Было в этом что-то необъяснимо милое и в то же время грустное. Или вот такая история: я шел мимо высотного дома, остановился на углу, чтобы перейти улицу, и вдруг заметил, что вокруг меня на тротуаре валяются разбитые вдребезги шахматные фигурки, причем только черные — видимо, их бросали с балкона.
Конечно, таких примечательных «картинок» не стало больше в моей жизни, просто раньше я их не замечал. А теперь вижу, и это здорово!
Жду новых писем-рисунков,
С.
P.S. Кстати, мне на днях пришло еще одно письмо в ответ на мое брачное объявление. С фотографиями в бикини, «ищу мужественного и обеспеченного», «готова стать верной»... Смешно! Ведь именно такого «нормального» письма я требовал о вас несколько месяцев назад, а теперь сам понимаю, как это скучно. Выкинул «верную в бикини» в мусоропровод.
Здравствуйте, незнакомка!
Помните, я писал вам в прошлом письме, что вижу теперь какой-то скрытый смысл в разных простых явлениях? Теперь мне кажется, что называть это «смыслом», пытаться интерпретировать виденное как символ — вообще неправильно. Может быть, и нет в них никакого смысла в нашем «логическом» смысле... Но есть что-то... может быть, какое-то ощущение, причем ранее не известное?
Об этом я задумался, когда получил ваш новый рисунок. Если бы не прошлая наша переписка, я бы вообще, наверное, не назвал бы это рисунком. Но теперь я вижу, как это здорово! Это, как я догадываюсь, тушь. Конечно, можно было бы насочинять целую кучу интерпретаций для этих нечетких мазков — след длиннопалой лапы, или бабочка, вылетающая из разбитой хрустальной вазы... Но это ведь ерунда, главное — именно чувство, которое принесла мне эта картинка. Не знаю, как описать... да и надо ли? Это чем-то похоже на легкое головокружение, когда качаешься на качелях или смотришь в звездное небо. Притом ощущение это кажется цветным, хотя ваш рисунок — черно-белый.
Но самое интересное — примечательных моментов, о которых я вам писал, стало в моей жизни значительно больше, они теперь идут сплошным потоком! Вот только что, когда я возвращался домой, навстречу прошла девушка в плеере, она шла с закрытыми глазами, медленно жуя резинку... Обалденно!
Некоторые из этих «картинок» неожиданно вызывают во мне воспоминания далекого детства, другие просто очень впечатляют, хотя непонятно, почему. Особенно странно, что я начал находить любопытными сценки, которые еще недавно счел бы просто противными — вроде того одноногого флейтиста, игравшего «Полет Кондора» в темном подземном переходе под Невским. Или вот: сегодня же утром в автобусе напротив меня села женщина с ужасными шрамами-язвами на лице — словно варенье разбрызгано вокруг рта и носа. Вдруг она складывает руки «лодочкой» и изящным, очень естественным движением прикрывает низ лица... зевает... и тут же снова открывает страшные язвы.
<Picture>А сейчас я лежу на диване, пишу это письмо и разглядываю узор на потолке — это меня однажды залили соседи сверху, и на потолке появилась такая забавная медуза из отслоившейся штукатурки, пятен и трещинок, она имеет ужасно любопытную форму, она просто очень красива (хотя раньше она меня раздражала, и больше всего в этой квартире я мечтал о хорошем ремонте).
И похоже даже, что все эти маленькие «видения» действительно стали происходить со мной чаще, то есть они происходят именно со мной, а не с любым человеком, кто их заметил. Недавно любопытная вещь случилась, когда я гулял в парке. Хотя зима уже кончилась, фонтаны открывают только через месяц, и в парке пока никого нет, кроме ворон. Статуи упрятаны в деревянные ящики, похоже на пасеку, только Самсон стоит голый посередине, и я невольно улыбнулся, заметив человека в спецовке, который уселся в объятиях Самсона, словно маленький ребенок у отца, и ковырял каким-то инструментом в огромной пасти льва. Но то, о чем я хочу рассказать, случилось позже, у каскада «Золотой Горы».
Там внизу есть два фонтана, они — мои любимые во всем парке. Возможно, это потому, что в них нет никаких статуй, просто два круглых бассейна, а в центре каждого — куча камней, из которой и бьет фонтан. Так вот, когда я проходил мимо, один из них заработал. Конечно, можно сказать, что это случайное совпадение, какая-нибудь там плановая профилактическая проверка фонтанов началась именно в этот момент... Со мной и раньше бывали такие случаи — идешь ночью по городу, и вдруг тот фонарь, что прямо над тобой, гаснет, а ты идешь себе дальше. Но в последнее время, как я уже вам писал, таких совпадений случается со мной чересчур много, и я как-то по-особому воспринял этот взлетевший в небо столб воды, почувствовал что-то такое... вроде необходимости ответа. Я снял ботинки и носки и пошел к фонтану. Вода была прохладной, но только вначале, а потом мне даже понравилось — она как будто оживляла. И подойдя ближе к центру, я увидел радугу — сначала кусочек, а чуть повернувшись, всю. Она была круглой, метра два в диаметре, начиналась и кончалась у моих ног. Рубашка и брюки уже намокли от водяной пыли, ничего не было видно сквозь эту белую завесу, но чем ближе я подходил к водяному столбу, тем ярче разгоралось передо мной радужное кольцо...
Грубый окрик вернул меня к действительности, и видя, что ко мне идет какой-то человек и грозит кулаком, я вылез из фонтана и ушел. Но все-таки...
Ого, сколько уже накатал! Не знаю, интересно ли вам читать такие длинные письма. Поэтому закругляюсь, спасибо за очередную картинку, с нетерпением жду новых!
Ваш С.»
«Привет!
Знаешь, мне казалось, я уже привык, что в каждом твоем ответе — «новый поворот». Но твое последнее послание все-таки вывело меня из равновесия, хоть и ненадолго. Ей-богу, нормальные человеческие реакции так трудно вытравить! Я уверен, что любой нормальный человек, получив в ответ связку своих собственных писем, реагировал бы однозначно. И я, надо признаться, не отличился оригинальностью. Решил, что ты совершенно разобиделась и отослала мне обратно весь мой бред вместо нового рисунка. Долго перечитывал все эти письма, особенно последнее, стараясь понять, что же я сделал неправильно. В конце концов решил, что все это — совершенно дурацкая игра двух скучающих психов, и хорошо, что она закончилась, пора уже! Тем более что мне пришло еще два письма от женщин в ответ на мое объявление. Письма, конечно, довольно нудные, но ведь это настоящая жизнь, я сам должен делать ее веселее.
Вот в таких примерно думах я ходил и злился целых два дня. А потом у меня заболел зуб. Я был в это время в городе, поэтому зашел в поликлинику около Некрасовского рынка, там как-то раз лечила зубы одна моя знакомая. Врач оказался и вправду неплохой, только все время жевал мятную резинку, даже когда сверлил, и на яблоке правого глаза у него была какая-то нехорошая точка с отходящей от нее красной сетчатой жилкой.
Мне запломбировали сразу два зуба, я вышел из кабинета совершенно выжатым, и на лестничной площадке увидел бабочку. Бабочка из твоего последнего рисунка! Только тут она была уже ярче и крупнее. Она сидела на стеклянной двери, слегка шевеля крыльями... Через пару минут кто-то, проходя мимо, задел меня, и я понял, что стою и разглядываю обратную сторону таблички «Выход», наклеенной на стекло. То, что я принял за бабочку, было узором растекшегося и застывшего клея. Я тут же бросился домой, поскольку мне пришла в голову одна мысль... и оказалось, что я прав!
Как же я мог этого не заметить! Среди моих писем, которые ты прислала обратно, оказался чистый листок бумаги! Вернее, письма были завернуты в него. Я вынул стеклянную дверцу из книжного шкафа, потом развел на палитре несколько акварельных красок и стал капать ими на стекло, не особенно думая о том, какой рисунок образуют капли, но подчиняясь каким-то внутренним импульсам. Когда я почувствовал, что достаточно, я отложил палитру, прижал к стеклу листок и тут же перевернул его...
Ха! До этого момента я писал письмо, думая, что пошлю его тебе вместе с этим чудным рисунком. Какой дурак! Я опять собирался похвастаться, и чуть было не сделал очередную глупость. Ведь эта акварель, отпечатанная со стекла — это и есть письмо от тебя мне!.........»
На этом заканчивалось последнее письмо — его, похоже, не дописали, зато в нескольких местах на бумаге виднелись бледные разноцветные пятна. Я бросил его на стол к остальным. Было тихо, только во дворе ветер кружил сухие листья. Но овладевшее мной ощущение — тревожное, хотя и любопытное находилось в странном контрасте с этим внешним спокойствием. Казалось, я сижу в мягком и неподвижном кресле самолета, который в это время беззвучно разгоняется и отрывается от земли. Или я нахожусь в уютной теплой комнате, где-то в детстве, в мягком свете настольной лампы, и вдруг замечаю, что по стене, оклеенной аккуратными розовожелтыми обоями, бежит трещина, и в ней что-то непрерывно движется, мерцает... Только сейчас все было наоборот снаружи все пребывало в неподвижности, но что-то летело, менялось внутри...
<Picture>Я вынул чистый лист бумаги из большой пачки около компьютера и положил его перед собой. Белоснежный прямоугольник подействовал успокаивающе: видение с
