— Зато я не могу. Я тут приносила на работу растворимый кофе. Дорогой, между прочим. Неделю не заглядывала в банку, потом открываю — и цепенею.
— Все выпили? — предположил Жуков. Сотрудники редакции не слишком ценили право собственности в отношении продуктов питания.
— Хуже! Вместо гранулированного кофе в банке находилась угольно-черная твердая масса… нечто вроде окаменевшей смолы. Причем со странным запахом.
— Наверное, залезли мокрой ложкой.
— Возможно. Но у меня в желудке тоже не сухо. Вещество, способное на подобные превращения, я предпочитаю внутрь не принимать.
Сергей Васильевич засмеялся, напряженное лицо расслабилось. Замечательно, вот она, теплая, доверительная атмосфера, в которой мужчина скорее проболтается. А время от времени надо его подкалывать. Контрасты — самый действенный метод.
— Я как раз хотел поговорить о работе, Катюша. Слушай, давай перейдем «на ты»? И зови меня Сережей. Забудем субординацию.
«А ведь он тоже надеется что-то из меня вытянуть, — догадалась Катя. — Иначе откуда такой демократизм? Уверена, он из тех, кто не забывает субординацию даже в постели».
— Субординацию? — наивно удивилась Катя. — О чем ты? Я у тебя больше не работаю.
На секунду Жуков скривился, однако быстро взял себя в руки.
— Именно это я хотел обсудить. Мы еще не успели оформить документы на увольнение, а теперь это ни к чему. Возвращайся обратно.
— А Лайма не обидится? — стараясь, чтобы в голосе не прозвучало ехидства, осведомилась Катя.
— Пусть обижается, — с удовлетворением ответил Сергей. — Права на последний роман Арт Тура у нас уже куплены, а новых романов не будет.
Было видно, что ему и в голову не пришло соврать: ради тебя, о прекрасная дама, я готов пожертвовать частью прибыли. Он полагал, даже самая тупая из прекрасных дам вряд ли поверит в подобную чушь. И, как ни странно, что-то в этой простодушной прагматичности Кате импонировало.
— Но последний роман не закончен, — вспомнила она.
— Неважно. Турищев обсуждал планы с сыном, тот допишет за него.
— Федор? — удивилась Катя. — Почему не Лайма?
Жуков хмыкнул.
— Лайма не способна написать даже сочинение «Татьяна Ларина — русская душою». Она вообще не понимает, зачем люди читают художественную литературу. Дурью маются.
— А разве нет? — улыбнулась Катя. — Действительно, зачем читают?
— Чтоб отвлечься, — пояснил Сергей. — Столько втрюхивали нам этот соцреализм, а что от него осталось? Пшик, ни копейки не заработаешь. Люди платят, чтобы расслабиться, а не наоборот. Конечно, Турищев умел вкручивать мозги, но если убрать шелуху, его книги такие же. Чистый расслабон.
— А ты уверен, что Федор согласится дописывать за Турищева? Насколько я знаю, у него с Лаймой отношения напряженные.
— Это точно. Поэтому она и поручила дело мне. И дала довольно широкие полномочия в смысле денег. Конечно, просила поторговаться, но готова выплатить Федору хороший процент. Сама понимаешь, незаконченная книга — совсем не то, читателю это не нужно.
Становилось все интереснее.
— И Федор взялся?
— Конечно. Он не от мира сего. Я наплел ахинеи… светлая память отца и тому подобное. И предложил фиксированную сумму, на которую этот дурачок сразу согласился. Какой ему процент от прибыли, смешно даже! Сейчас сидит, строчит. Правда, настаивает, чтобы обязательно было упомянуто его имя. Ну, упомянем. Все равно никто не читает эти сноски мелким шрифтом. Так что немного терпения — и последний шедевр великого Арт Тура готов.
— Последний, — повторила Катя. — Издательству, наверное, предстоит сложный период.
— Не бойся, платить буду, как обещал, — успокоил Жуков. — Я уже подготовил Турищеву замену. Конечно, придется вкладывать средства в раскрутку, зато сэкономим на гонорарах.
— Нашел нового гения за один день? — скептически уточнила Катя.
— Нет, придерживаю четыре месяца.
Катя насторожилась. Четыре месяца назад Жуков предположил, что Турищев будет убит? Более, чем подозрительно.
— А зачем четыре месяца назад ты искал Турищеву замену?
Сергей снисходительно пожал плечами.
— Знал, что понадобится. — Потом, словно спохватившись, пояснил: — Конечно, я не думал, что его убьют. Просто он стал глупо себя вести. Раньше мы с Лаймой полностью контролировали ситуацию… она — высококлассный имиджмейкер… но он возомнил себя гением, которому пиар ни к чему. Телевидение для него примитивно, журналисты хамы. А этот его новый роман в другом стиле… не думаю, что многим понравится. Люди не любят, когда обманывают их ожидания. Арт Тур — так подавайте Арт Тура, а не заумную чушь. Пару-другую книжек нам еще удалось бы втрюхать по старой памяти, а потом был бы спад. Я человек предусмотрительный, вот и подготовил новый проект.
— А Турищев об этом знал?
— Конечно, нет. Никто не знал, и сейчас еще не знает. Сперва надо извлечь максимум из Турищева, а потом зарабатывать на другом дураке. — Жуков оживился. — Лайма долго пила нашу кровь, а тут пролетела, как фанера над Парижем.
— Почему?
— Я недавно купил права на переиздание старых книг Арт Тура. Недорого, поскольку рынок фактически исчерпан. Но теперь, когда его убили, на книги набросятся даже те, кто читает один «Космополитен». Сегодня Лайма потребовала бы раз в десять больше — и я б заплатил, куда делся. А поезд-то ушел…
Сергей самодовольно улыбнулся.
«Лайма не убивала, — поняла Катя. — Она слишком много потеряла со смертью мужа. А вот Жуков, оказывается, выиграл. Может, он и есть убийца? Не стану заговаривать об этом, первый начнет. Наверняка за тем и явился. Думает, я по женской словоохотливости сама ему выложу подробности о трупе. Нет уж, пускай проявит инициативу».
Жуков действительно несколько раз делал попытки навести разговор на нужную тему, однако Катя наивно не понимала. Наконец, он не выдержал.
— Я был просто поражен, когда узнал, что тело Турищева нашла ты.
Катя молча потупилась. Действительно, разве ей задан какой-нибудь вопрос?
— Как ты там оказалась? — без обиняков продолжил Сергей.
— Откуда ты знаешь, что тело нашла я? — тут же осведомилась Катя. А то выложишь этому типу все, что нужно, а сама останешься на бобах. Он не из тех, кто платит, когда есть шанс заполучить что-то даром.
— Я ж объяснил, мне звонила Лайма. Мы обсуждали раскрутку последней вещи. Придется срочно переигрывать. Кампания была рассчитана на публичные выступления Турищева, а теперь будем делать акцент на загадочное убийство.
— Наверное, продажи сильно подскочат и Лайма окажется в выигрыше? — не теряя надежды, спросила Катя.
— С этой книгой — да, а в целом, конечно, она пролетела. Никаких новых поступлений ее не ждет. Хватит о ней! Зачем ты поехала вчера к Турищеву на дачу?
— Ты часто ходишь на его сайт? — небрежно осведомилась Катя.
— Никогда. Это дело программистов.
— Я не имею в виду официальный… другой, критический.
— Первый раз слышу, — твердо заявил Жуков. — При чем тут с твоя поездка к Турищеву?
— Если ты не бывал на сайте, не поймешь.
— Я постараюсь.
— Нет-нет, боюсь, не получится, — застенчиво улыбнулась Катя. Почему она должна все докладывать, раз Жуков откровенно врет? Хотя возможен другой вариант — Катины догадки неверны и подсмотренные в милиции телефоны не имеют к сайту отношения. В любом случае, она не обязана перед Сергеем отчитываться. Ее пытаются использовать — почему бы ей в ответ не вывести собеседника из равновесия?
Данную задачу она решила успешно. Жуков надеялся, что Катя разоткровенничается (мужчины — народ упрямый), и она делала вид, что вот-вот сломается под его напором, но в последний момент останавливалась. Она получала от перепалки огромное наслаждение, однако не удивилась, когда Сергей раздраженно бросил: «А я еще собирался тебя на работу брать, дуру!» — и выскочил из квартиры. Сам виноват, нечего быть таким скрытным.
Или он и впрямь невинен, аки младенец? Господи, да убедиться несложно. Поговорить с кем-нибудь еще из милицейского списка и выяснить, является ли этот человек посетителем сайта. Взять за грудки кого-то почестнее и не повторять своих ошибок, то есть не спрашивать, а утверждать. Мол, твердо знаю, что вы бывали на сайте. Кто предпочтительней — Маргарита Ивановна Селина или Константин Григорьевич Шагуч? Где-то мелькало недавно последнее имя. Так и вертится… но, к сожалению, Катя могла похвастаться лишь зрительной памятью, на слух запоминала плохо. Не попробовать ли поиск в интернете? Шагуч, чай, не Иванов.
Яндекс не подкачал. Шагуч Константин Григорьевич, член Союза писателей, автор книг «Заводские дела», «Нас утро встречает прохладой», «Зорька». Хочется верить, последнее — имя коровы, а то получается прямо-таки патологически настойчивый призыв к раннему вставанию. Хотя тот факт, что «утро встречает прохладой», нормального человека скорее отпугнет. При нашем климате, по крайней мере.
Разумеется, теперь Катя вспомнила. Пока она вчера ждала милицию и слушала перебранку Лаймы с Федором, к Турищеву явился нежданный гость. Мол, проезжал случайно мимо и заглянул на огонек. Проезжал мимо Репино? Подозрительно. Его принимали как старого приятеля. Этакий бодрый живчик, немолодой, кругленький, говорливый. Он так и представился милиции: старый друг Артема, писатель Константин Григорьевич Шагуч. Артем — это Турищев.
Неужели друг Турищева стал бы тайком над ним издеваться? Хотя почему нет? Судя по названиям произведений Шагуча, последние десятилетия они вряд ли слишком популярны. Он сам сказал: «Нашему Теме и слава, и первая красавица, а он все недоволен, а мне — фиг с маслом, а настроение хорошее». В каждой шутке есть доля правды. Константину Григорьевичу вряд ли было в радость, что приятель его обскакал, а выказывать свою зависть не хотелось. Единственный выход — спустить пар в интернете, прикрывшись ником. Полухин — а он не дурак — не зря утверждал, что завсегдатаи сайта, скорее всего, знают Турищева лично.
В свете новой идеи Катя вновь просмотрела таблицу. Маргарита Селина, двадцать пять лет. Лайма упоминала девушку, с которой Турищев якобы разлучил сына. Федор ответил: «Ее зовут Маргарита». Имя распространенное, но выяснить, не та ли это особа, стоит. Правда, яндекс вряд ли в курсе подобных тонкостей. Зато в интернете может оказаться список сотрудников архива, телефон которого фигурирует в списке. Вдруг всплывет что-нибудь знакомое?
«Горбатова, Горбатова, Татьяна Горбатова», — повторяла Катя раз за разом. Ассоциации с Турищевым явно имелись, но конкретизироваться не желали. А яндекс давал на «Горбатову» слишком много ссылок. Нет чтобы и ей носить фамилию вроде Шагуч — было б куда любезнее с ее стороны. Хотя Екатерине Долининой неприлично быть слишком привередливой — сама не лучше.
«Горбатова Турищев», — поразмышляв, уточнила объект поиска Катя. Без толку. А если «Горбатова Арт Тур»? И яндекс неожиданно выдал ссылку. Газетная заметка почти годичной давности — слава богу, что они долго хранятся. «Зачем вы, девочки, известных любите?» Какая-то страсть брать в качестве заголовков переиначенные расхожие фразы…
«Семнадцатилетнюю Аню Горбатову, доставленную в больницу скорой помощи с тяжелым отравлением, спасти так и не удалось. По непроверенным данным, это самоубийство, вызванное безответной любовью к известному писателю Арт Туру. Как среагировал на данное происшествие сам писатель, редакция надеется сообщить позднее». «Происшествие» —
