в ответ на молчаливый вопрос Плети. — А вообще, если честно, я обдумывал проект такого вот полуподвального дома-убежища добрую половину времени, потраченного нами на марш до Химерника. В общем, это экспромт, но экспромт хорошо подготовленный. Нравится?
— Ещё как! — без раздумий откликнулся Штырь. А Губа, отстав самую малость, добавил:
— Чистый свет! Я даже не знал, что можно вот так… раз-два — и опа, готово.
— Теперь будете знать, — хмыкнул чужак. — Устройство запасных укреплённых лагерей тоже должно сильно ускориться, что особенно приятно. А теперь, пожалуй, нам пора отдохнуть. Кто возьмёт на себя обязанности дежурного и отложит свой отдых ради своих соратников?
— Я! — успел первым Губа.
Лараг восхитился. Даже обязанности дежурного — не особо обременительные, но и не особо приятные — Иан-па умудрился преподнести как приз. Не обязанность и тем более не повинность, от исполнения которой любой разумный постарается увильнуть под первым подходящим предлогом. Нет — как очередное испытание, подтверждающее высокие качества того, кому оно достанется. Точно в такое же испытание он тут же превратил и наряд по кухне… доставшийся Штырю. А сам обменялся быстрыми взглядами с Кимарой. И уселся в позу для медитаций.
«Хотя методы его необычны, командиром он станет неплохим», — признал огневик.
«Спряталась в своей комнате, хорошо. В позу для медитации села?»
«Спокойнее. Я не могу постоянно подавлять эти… всплески. Учись справляться сама».
«Перестань. Дыши ровнее. Ровнее! Вот так. Ну что ж, как промежуточный, результат не так уж плох. Продолжай прикладывать усилия, старайся, чтобы они были как можно естественнее. Не пытайся полностью подавить всё, что тебе не по нраву — вполне достаточно, если ты будешь тратить только тот минимум концентрации, который поможет сохранять трезвость мысли и при необходимости позволит рывком увеличить сосредоточенность. Малые и даже средние всплески не опасны, пока ты контролируешь себя. Молодец, у тебя всё получается».
«Попробуй держаться ещё мягче. Ровнее. Легче… это надо довести до такой же лёгкости, как дыхание или согласованное движение конечностей. Ты ведь уже решала сходную задачу, значит, справишься. А чтобы ты не прикладывала лишние усилия, я тебя поотвлекаю».
«Да-да, знаю. Это не новость. (Тихий смех). А теперь к делу. Ты сама-то понимаешь, в чём заключается твоя основная проблема?»
«Ошибаешься. Твоя проблема — страх».
«Позволь, я расскажу тебе притчу…»
«Да, но я могу сделать задуманное разными способами. Притча в чём-то доходчивей. Но я могу объяснить своё понимание простыми словами».
«Ну что ж. Однажды пару странствующих монахов Ордена Света, едва покинувших ночлег, в пути застал ливень. Младший даже предложил своему старшему товарищу вернуться под крышу и переждать непогоду, но Учитель (буду далее звать его так) попенял Ученику, заметив, что не стоит пасовать перед малыми трудностями материального мира. Иначе трудности духовного пути могут стать вовсе непреодолимыми. Так что они продолжили путь. Глинистая дорога быстро раскисла, малые в обычное время потоки вздулись и ускорились, неся с собой всякий мусор, но Ученик более не роптал и шёл вперёд следом за Учителем. И вскоре на противоположной стороне одного из бывших ручьёв, ныне различшегося так, что напрочь смыл мостки, странствующие монахи повстречали дрожащую под зонтом девушку лёгкого поведения в тонком ярком платье, промокшем и от этого облепившем соблазнительную фигурку…»
«Какие есть. Но слушай дальше, половина истории уже позади. Заметив, что девушка хочет переправиться на их сторону, но никак не может решиться ступить в бурный поток, Учитель без раздумий пересёк вздувшийся ручей, сказал: „А ну, держись, красавица!“ — и, подхватив её, ловко перенёс девушку на другую сторону. После чего, не слушая слов благодарности, вместе со своим Учеником двинулся дальше. И они шли до самого заката. Ливень давно закончился, даже дорога частично просохла, когда Учитель нарушил многочасовое молчание, сказав, что сегодня они прошли немало и вон в том селении могут заночевать. Вот тут-то Ученик не выдержал. „Как же так? — спросил он. — Мы состоим в Ордене Света, и устав наш довольно строг. Избегая мирских соблазнов, мы должны всеми силами избегать даже взгляда в сторону падших женщин, а вы… вы её
«Конечно. Толкований у любой притчи много, но основная мысль ясна… не так ли? Ты, конечно, не странствующий монах, повстречавший воплощение мирского соблазна. Но при этом ты в некотором смысле продолжаешь „тащить девушку“ много недель. Не устала ещё?»
«Верно. Но ведь ты и обетов Ордена Света не приносила. Так какого демона, уж прости за резкость, ты продолжаешь считать себя замаранной, „порченой“ (вот уж мерзопакостное слово!), чуть ли не заживо гниющей?»
«Извини, но меня достало ощущать, как ты себя изводишь. Да, произошедшее с тобой не назовёшь приятным или простым. Но твоё отношение — именно твоё, ничьё иное! — может сделать это сложнее и хуже, а может — проще и лучше. Я ведь уже говорил: если ты поставишь „порчу“ на службу своей воле и разуму, ты станешь из „порченой“, человека-минус, магом — человеком-плюс. Новые возможности, новое пространство для приложения усилий, новая стезя развития! Неужели смотреть на это под таким углом хуже, чем корчиться от своей ущербности?»
«Просто? Ишь чего захотела!»
«Ничего простого тебя впереди не ждёт. Раз-два и в
«Если ты научишься укрощать эффекты „порчи“ на территории Темноземелья, то на обычной, чистой земле проблемы с контролем, считай, вообще исчезнут».
«Вот укрощением-то мы и займёмся. У нас три полных недели впереди».
«Почему бы нет, если это святая правда? Впрочем, иные мотивы у меня тоже есть. Баш на баш: ты тренируешь меня по части рукопашки, владения оружием и прочих навыков, в которых ты выше меня на голову. А я, соответственно, помогаю тебе с магией. Пойдёт?»
