подразделениях не вышло.
Еще одним большим плюсом двигателя 5ТДФ является то, что его невозможно завести в обратную сторону, как это бывало на танках Т-54, Т-55 и Т-62 при трогании на подъеме.
Читатель может подумать, что недостатков у машины не было, это вовсе не так. Просто их было не столько, сколько об этом иногда говорят и пишут, и недостатки эти присущи не столько танкам Т-64, сколько всем нашим (да и зарубежным тоже) танкам вообще. Например, больным местом машины был пусковой подогреватель (точно такой же стоит и на Т-72). Из-за этих подогревателей сгорел не один танк, но если разобраться, то подогреватель особенно и не виноват. Дело в том, что частенько топливо заправляли с примесью воды или еще чего-нибудь. В результате забивались керамические фильтры форсунок подогревателей, выходили из строя сами форсунки. а были они в то время страшным дефицитом. Форсунки подогревателей переставали распылять топливо, а значит оно поступало в камеру сгорания подогревателя струей и не воспламенялось от свечи. Через некоторое время нагретое свечой топливо начинало испаряться, перемешивалось с находящимся в камере сгорания воздухом и взрывалось в камере сгорания подогревателя. В момент взрыва раскаленные газы и остатки топлива устремлялись во все стороны, в том числе и в сторону воздухозаборника подогревателя, который установлен под сиденьем командира танка. Если в таком случае в конвейере МЗ имеется выстрел с бронебойным подкалиберным снарядом и именно в этом месте, то танк обречен на воспламенение боеприпасов, а во многих военных округах даже на учениях боекомплект из танков не выгружался.
Дело в том, что выстрел с бронебойным подкалиберным снарядом для 125-мм танковой пушки представляет собой боевой пороховой заряд и собственно сам снаряд с дополнительным пороховым зарядом, состоящим из пороха, равномерно расположенного вокруг тела отряда. Снаружи порох закрыт сгорающим цилиндром, а донная часть цилиндра закрыта крышкой с центральным отверстием для передачи огневого импульса от основного заряда, заклеенного тканью. По 'закону подлости', именно на эту ткань и попадают капельки горящего топлива после 'хлопка' в подогревателе и воспламеняют дополнительный пороховой заряд. По этой причине в 1980 г. загорелся танк с боекомплектом на учениях в 6 мед (г. Бернау, ГДР), произошла детонация боекомплекта, слава Богу, никто не пострадал, но машина восстановлению не подлежала Можно привести аналогичные случаи и с другими типами танков, но речь не о них. а то, чем их заправляли, достойно написания отдельной книги. Я так думаю, если бы какой- нибудь западный танк заправить тем, чем заправляли нас, то он бы встал через метров 500, не более.
Решение проблемы подогревателя мне виделось тогда в установке вместо него небольшого газотурбинного двигателя, например, турбостартсра даже с отработавшего свой летный ресурс авиационного двигателя АЛ-7 (такой двигатель устанавливался на самолетах Су-9). Мощности этого турбостартера (85 л.с.) вполне хватило бы для приведения в действие дополнительного генератора, а пущенные по той же самой жаровой трубе отработанные газы с температурой 600 град. С разогревали бы масло в маслобаках и охлаждающую жидкость в системе охлаждения двигателя. При этом заряжались бы аккумуляторные батареи танка, и можно было бы производи ть запуск двигателя от дополнительного генератора. По размерам вся эта дополнительная силовая установка не превышала бы размеры стандартного подогревателя, установленного на танке. К сожалению, до сих пор эту идею никто не использовал.
Характерным недостатком двигателя 5ТДФ является то, что для его запуска пусковые обороты должны быть в два раза больше, чем у четырехтактного дизеля. Для обеспечения запуска двигателя на семействе танков Т-64 устанавливались специальные системы электрофакельного подогрева впускаемого в двигатель воздуха и принудительного впрыска масла в цилиндры двигателя.
Особенно трудным казался запуск двигателя в холодное время при разряженных батареях и отсутствии воздуха в воздушной системе. Во избежание этого необходимо было следить за состоянием аккумуляторных батарей (АКБ) и давлением в баллонах поз душной системы. Кроме того, собственными силами зампотехи и командиры рот делали в ротах буферные группы для аварийного запуска машин по тревоге. Как правило, они представляли собой смонтированные на тележке четыре АКБ с проводами внешнего запуска или, чаще всего, также на тележке большой баллон из-под кислорода для газосварки, заполненный сжатым воздухом под давлением 150 кг/см- со специальным шлангом. Такого баллона хватало для запуска шести танков даже в зимнее время. Впрочем, я не помню случаев, когда бы по тревоге мне приходилось пользоваться буферной группой, но, как говорят, 'запас ни есть, ни пить не просит'.
В зимнее время на учениях во время длительных стоянок танки периодически разогревались подогревателями для быстрого запуска двигателей. Личный состав, кроме того, использовал подогреватели н для разогрева пищи. Банки с мясорастительными консервами из комплекта сухого пайка ставились на балансир шестого левого узла подвески — как раз напротив выходного отверстия жаровой трубы, и в течение одной двух минут разогревались. Во время ночевок я использовал другую хитрость, правда, нарушая при этом всевозможные запреты политработников. Дело в том, что, за редким исключением, это были люди, далекие от техники, и на учениях требовали, чтобы в ночное время личный состав отдыхал в палатке с печкой (проявляли заботу о солдате), на технике спать категорически запрещаюсь. Однако, как показывает опыт, все несчастные случаи на учениях были связаны именно с этими палатками — то загорится, то в темноте какой-нибудь танк или БМП наедет на нее, а тепла зимой в таких палатках можно было найти только возле печки.
У меня солдаты и офицеры спали на крышах МТО танков, расстелив половину укрывочного брезента танка, а второй половиной накрывались. При этом даже при температуре воздуха -30 град. С (проверено зимой 1976 г. на Украине) мы раздевались и снимали валенки. Но самое главное, что утром температура охлаждающей жидкости и масла не опускалась ниже +20 град. С, и двигатели заводились с полуоборота и без необходимости разогрева подогревателем. В летнее время брезент набрасывался на дополнительные бочки с топливом и ящик-укладку ЗИП сзади башни, получалось некоторое подобие шалаша. Вероятность того, что на танк что-нибудь наедет, гораздо меньше, чем в случае с палаткой, во всяком случае, в моей практике такого не было.
С точки зрения маскировки, подобное размещение личного состава снижает тепловой контраст танка, следовательно, снижается вероятность обнаружения и поражения такого танка самонаводящимися боеприпасами с инфракрасными головками самонаведения.
Для подготовки машины к преодолению брода глубиной более 1,8 м требовалось установить воздухопитающую трубу, трубу для выхлопных газов и сделать несколько незначительных операций. Во время дивизионных учений в ГСВГ в августе 1982 г. моей роте в течение суток пришлось форсировать по дну две реки — Шпрее и Эльбу. При этом Шпрее мы форсировали, что называется, с марша, в районе герметизации после совершения 100-км марша мне дали на подготовку роты к форсированию не более 20 минут.
Здесь произошел один случай. Известно, что многие сильно волнуются при преодолении водных преград в танке под водой, а некоторые просто боятся. В обвдем-то, есть от чего, так. например, в июле 1980 г. во время совместных учений при переправе под водой на р. Эльба в одном из подразделений армии ГДР на наших глазах затонули два танка Т-72 вместе с экипажами, которые, к сожалению, погибли. Так что риск всегда присутствует. И вот, после установки ОПВТ экипажами и проверки мной и командирами взводов правильности его установки, я дал команду экипажам одеть в положение 'наготове' дыхательные аппараты АТ-1, которые необходимы на тот случай, если экипажу придется покидать затопленный танк И тут один из наводчиков роты подбегает ко мне и с перепуганным видом докладывает, что у него на аппарате АТ-1 порвана маска. Времени на принятие каких-либо мер по замене аппарата у меня уже не было, и я дал ему команду взять аппарат на машине № 320 (машина командира роты). Солдат моментально выполнил команду, взял АТ-1 с моей машины и направился к своей. В тот момент, когда он пробегал мимо меня, он понял, что аппарат-то он взял мой. Солдат остановился и спрашивает меня: 'А как же вы, товарищ старший лейтенант, пойдете под воду без АТ-1?' Мне пришлось ответить, что я не собираюсь ночевать под водой, поэтому он мне как бы ни к чему. Вся рота это видела и воспрянула духом: если ротный не боится идти под воду даже без АТ-1, значит, он уверен в технике и в успешном выполнении задачи.
