приходится выдерживать их, не так ли?
— Закройте рот и говорите только тогда, когда вас будут спрашивать, сказал ему Мюррей.
Его память содержала много ужасных воспоминаний, с которыми ему приходилось жить, потому что он нем мог забыть о них.
— Мистер Дуглас, — нервно вмешался Кромарти, — мне нужно кое-что узнать, прежде чем вы начнете спрашивать дальше. Как обстоят дела у тех, вон там? Их состояние так необычно…
— Не беспокойтесь о них, — ответил Дельгадо.
Он махнул рукой.
— Поместите их в свои «сумасшедшие дома», и пусть они там проснутся. Мы до сих пор только усиливали их естественные тенденции. Эти люди через несколько недель или месяцев снова придут в себя.
Он бросил на Мюррея взгляд, полный ненависти.
— И все это благодаря вам!
Кромарти немного поколебался, потом пожал плечами. Он посмотрел на ворота, словно мог этим ускорить приближение машин скорой помощи.
Дельгадо снова уселся на своего конька.
— Я, несомненно, не смогу долго выдерживать здесь. Почему? У нас это еще хуже, потому что существуют люди, которые могут наслаждаться этим, но здесь они утеряют все свое «искусство» и…
— Что? — спросил Мюррей.
Он не получил ответа, подождал еще несколько секунд, а потом настойчиво продолжил:
— Дельгадо, кто вы, собственно такой?
— Минуточку… сейчас, только подберу более точное выражение… мальчик для бритья, козел отпущения.
Теперь он сильно побледнел, и губы его чуть заметно шевелились.
— Я никогда не думал, что здесь кто-нибудь сможет догадаться о правде, мы не должны были брать вас сюда, я предупреждал об этом Валентайна, но он не захотел меня слушать.
— Вернемся к делу, — потребовал Мюррей.
— Да, верно.
Дельгадо заметно ослаб, его голос перешел в хриплый шепот.
— Вы знаете, что мы в состоянии путешествовать в прошлое, но это очень опасно, негигиенично и нелегально. Мы разработали методы, при помощи которых можно манипулировать разумом и личностью человека. Некоторые люди считают это большим шагом вперед, другие считают, эти методы опасными, потому что одаренные люди зачастую характерно неустойчивы. Я знаю только, что мне никогда не нравилась идея, что на мой разум могут официально повлиять, чтобы я после этого соответствовал норме.
Дельгадо устало замолчал, на его лбу блестели капли пота.
— Конечно, не все 10 миллиардов людей на Земле обрабатываются таким образом, это применяется только к преступникам и к людям с отклонениями от нормы, которые добровольно подвергаются этому лечению. Поэтому, конечно, остается достаточное количество людей, которые на людях ведут себя нормально, а в личной жизни склонны к аномалиям. Приборы, которые вы видели, используются именно для этого. Они служат для общения и… ну, если вы, например, отрезаны от своей подруги, вы можете изготовить ленту с совместными переживаниями, чтобы у вас обоих была память об этом. Но некоторые из людей питают склонность к переживаниям, которые в наше время уже не встречаются. валентайн пытался заполнить этот пробел, поэтому он и выискивал для себя примитивы в прошлом. Он пытался сделать это в разных столетиях, используя для этих целей нелегальный доступ к машине времени, но ни одна из этих попыток не удалась — ленты нельзя было использовать…
Дельгадо провел кончиком языка по губам.
Он тихо застонал, однако отрицательно махнул рукой, когда Хитер хотела приблизиться к нему.
— потом у него появился я со своей великолепной идеей, — тихо продолжил он. — Я предложил Валентайну попытаться с театральными актерами. театральные актеры неустойчивы и легко поддаются внушению. Это нам удалось. он трижды использовал мою идею, эта чертова свинья! М о ю идею! И он сбежал, оставив меня, даже не побеспокоился о том, что я сгорю заживо! Чертова свинья!
На этот раз стон был громче и сопровождался болезненной гримасой. Хитер вздрогнула. мюррей заколебался, потому что он не знал, можно ли задавать вопросы Дельгадо, находившемуся в таком тяжелом состоянии. Потом перед ним внезапно появился доктор Кромарти и громко сказал:
— Мужчина болен!
Он нагнулся над ним и откинул покрывало, которым был накрыт Дельгадо. Теперь все они увидели, как был наказан Дельгадо за то, что он сказал правду, хотя он должен был молчать. Они увидели, почему он всегда утверждал, что у них должны быть крепкие нервы.
При помощи какой-то дьявольской аппаратуры, использовавшей неведомую технологию будущего, которую никто из присутствовавших не понимал, тело Дельгадо разложилось, пока он говорил. Под покрывалом тело от кончиков пальцев ног до самой шеи превратилось в отвратительную слизистую массу.
Вдали, как адский смех, завыли сирены машин скорой помощи.
23
Рука Хитер сжала руку Мюррея так крепко, что ему стало больно. Девушка затаила дыхание, словно собирала все свои силы, чтобы ее не вырвало. Вудворд смущенно уставился на землю, и даже Кромарти, который во время своей врачебной практики повидал много всего, казалось, должен был взять себя в руки, прежде чем он взял покрывало и снова накрыл Дельгадо.
Потом подошли машины скорой помощи, и Вудворд охотно направился к ним. Мюррею повезло меньше. Он все еще стоял на одном месте, чувствовал на своей руке вес Хитер и сконцентрировался на этом, чтобы не упасть в обморок. Когда он, спустя неопределенно долгое время, снова открыл глаза, он увидел перед собой Кромарти, который убирал останки Дельгадо.
— Мистер Дуглас, вы дрожите от холода, и в этом нет ничего удивительного! — воскликнул Вудворд.
Он снова подошел к ним.
— Люди, он же практически голый! Да, принесите же ему пальто, Робертс!
«Не так громко, у меня болят уши». Но Мюррей ничего не мог сказать вслух.
— Доктор, есть еще место в одной из машин?
— Эти проклятые служаки направили нам только три машины!
Кромарти провел пятерней по своим волосам.
— Я возьму мистера Дугласа к себе в дом. У меня есть одна свободная койка, и мне нужно еще раз обработать его ожоги.
Потом он посмотрел на Хитер.
— А как насчет вас, девушка? Вам лучше всего тоже поехать со мной. Мой автомобиль стоит у ворот.
Мюррей взял у полицейского, которого позвал Вудворд, теплое пальто. он больше не мог идти один, и его пришлось поддерживать, пока они добрались до машины Кромарти. Там он с облегчением опустился на заднее сидение. Хитер села возле него, держа его за руку.
Когда они отъезжали, Мюррей увидел, что пожарные сконцентрировались на том, чтобы спасти главное здание. Боковое крыло, вероятно, будет гореть еще несколько часов, но огонь больше не сможет распространиться по всему зданию.
«Надеюсь, оно хорошо застраховано, иначе Сэм Близзард может понести громадные убытки».
Мюррею в голову пришло и кое-что другое.
Он нагнулся вперед и сказал:
— Доктор Кромарти, утром вас, возможно, посетит мой агент Роджер Грэди. Я вчера сказал ему по телефону, что хочу попытаться бежать, а потом прийти к вам.
«Только вчера вечером? Великий боже, как коротка может быть вечность!»
— Вы хотели бежать? — повторил врач.
Он был удивлен.
— Дружок, тот, кто вас услышит, может подумать, что вы сидели в концлагере!
— Это было ненамного лучше, — сказала Хитер. — Разве вы не слышали, что рассказал вам Мюррей?
— Я едва могу этому поверить, — ответил доктор Кромарти. — Лично меня это не касается, мистер Дуглас, но вы сильно возбуждены и…
Он не стал продолжать.
— Нет! Теперь я собственными глазами видел эту невероятную развязку. Я верю каждому вашему слову. Ваш рассказ напоминает одну из историй Эдгара Алана По, не так ли?
— Месье Вальдемар, — вмешалась Хитер.
Мюррей почувствовал, как дрожит ее рука.
— Он был загипнотизирован, не так ли? Доктор, существует опасность, что все остальные…
— Дельгадо сам сказал, что в них были усилены их естественные склонности, и через несколько недель или месяцев они снова будут в порядке, — ответил Мюррей.
Он успокаивающе положил свою руку ей на плечо.
— Но я тоже слышала, как он утверждал, что он родится только в следующем тысячелетии.
Хитер покачала головой.
— Он был сумасшедшим, не так ли?
— Нет, он, должно быть, сказал правду, — ответил ей Мюррей, — потому что больше нет никаких разумных объяснений всему происшедшему с нами, а так же разложению его тела.
— О, боже, как это ужасно! — воскликнула Хитер.
