основательно подготовился.
— Значит, ты пришел меня компрометировать?
— Думай, как знаешь. Я уверен, ты работаешь на Советы.
— Чего ты добиваешься от меня? — гневно спросил Генрих.
— Я тебе уже сказал. Могу повторить. Мне нужна информация.
— Я — то здесь при чем?
— А при том, что ты, как агент Москвы, сдашь мне хотя бы часть своих людей. Тебя трогать я не буду. Добро я помню.
— Ты это действительно серьезно?
— Я к этому делу отношусь очень серьезно. Советую тебе не шутить. Выгляни в окно и увидишь, что на улице стоит автомобиль. Там мои люди. Отнесись к моему предложению чрезвычайно серьезно.
— Да, Альфред, ты меня сильно озадачил.
— Вот-вот, Генрих, хорошо подумай, прежде чем говорить. Мы должны друг другу помочь. Мы с тобой были когда-то приятелями и должны ими остаться.
— Что же мне тебе сказать?
— А я напомню тебе кое-что. Помнишь Вальтера Гертца?
Генрих посмотрел на него с недоумением.
— Не надо, Генрих, делать невинные глаза. Я знаю, ты хорошо знаешь Вальтера. Теперь вспомни ваши с ним отношения.
Генрих продолжал в упор смотреть на собеседника, а Бергер настаивал на своем:
— Ну, вспомнил?
— Что именно? — спросил Генрих.
— Документы.
— Какие документы?
— Те, которые тебе передал Гертц по секретным разработкам.
Тут Генрих сразу понял, что петля затянулась и он в безвыходной ситуации. Он подумал:
«Продолжать блефовать или…'
Генрих напрягся, как пружина, кровь в висках стучала так, что вот-вот вырвется наружу.
«Есть еще последний шанс», — подумал он и произнес:
— Если ты имеешь в виду расчеты профессора Зэхта, то в тот период я проводил официальную проверку по приказу генерала Хюбнера и личному указанию рейхсмаршала Геринга. Эти документы приобщены к проверочному материалу и сейчас находятся в канцелярии. В этом нет ничего предосудительного с моей стороны, чтобы инкриминировать их мне.
— Ха-ха-ха! Я и не пытаюсь тебе что-либо инкриминировать. Я пытаюсь понять тебя.
— Ты вот меня пытаешься понять, а я тебя, уже давно понял!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Мне непонятно, каким это образом ты выскочил из лап ОГПУ, ведь тебя задержали на советско-польской границе. В этой связи к тебе возникает много вопросов. Если об этом узнает группенфюрер Гейдрих, то я тебе не завидую.
— Ты мне угрожаешь, Генрих?
— Нет, не угрожаю, всего лишь предупреждаю. Советую тебе, Альфред, обходить меня стороной, ибо я могу подключить такие силы, что от тебя останется лишь неприятный запах.
— Блефуешь! — отреагировал Бергер.
— Сейчас я подниму телефонную трубку и приглашу сюда штурмбанфюрера Вагнера.
Генрих уверенно подошел к телефонному аппарату и, подняв трубку, стал говорить:
— Фрейлин, соедините меня с штурмбанфюрером Вагнером.
Вдруг Бергер не выдержал и произнес:
— Не нужно ему звонить.
Генрих прислонил трубку телефона к уху и стал ждать ответ. Через минуту он услышал знакомый голос:
— Слушаю. У аппарата Вагнер.
— Господин штурмбанфюрер, группенфюрер Гейдрих приказал мне переговорить с вами. Когда мы сможем встретиться?
— В среду вечером я приеду к вам домой. Это будет удобно?
— Я рад буду принять вас завтра в своем жилище, — воодушевленно произнес Генрих.
Он опустил телефонную трубку на место. Наступило молчание. Первым нарушил тишину Бергер:
— Ну, хорошо, Генрих, не будем ссориться.
— Со мной нужно дружить. В субботу вечером я жду тебя у себя в доме, — произнес Штайнер.
Гость кивнул и ответил:
— Я приду, но сомневаюсь, найдем ли мы тему для беседы, которая бы устраивала нас обоих.
— Если мы захотим, то обязательно найдем.
Гость вышел из дома и направился к автомобилю, а спустя минуту автомобиль исчез за поворотом. Проводив нежданного пришельца, Генрих задумался: «Этот Бергер для меня сейчас как камешек в ботинке, будет мешать и в покое не оставит».
Глава 26
Через сутки Генрих Штайнер встретил штурмбанфюрера Вагнера. Хмурый и озабоченный гость вошел в дом. Осмотрев жилище, он остался удовлетворенным и, выбрав себе место, разместился в кресле.
— Ты знаешь, Генрих, я очень люблю удобство при серьезной беседе и, как тот кот, прежде чем выбрать подходящее место, внимательно изучаю территорию и неким чутьем нахожу для себя благоприятное место для посадки.
— Удобство — это важно, особенно если оно располагает к откровенной беседе, — заявил Генрих.
— Теперь, Генрих, выкладывай все без лишней болтовни, я ценю свое и твое время, а поэтому длительной беседы у нас с тобой не получится.
— Да, Бруно, в своей манере говорить ты чертовски похож на своего шефа.
Гость улыбнулся и, хитро прищурившись, оставил без ответа последнюю реплику. Он внимательно слушал.
— Предложение Гейдриха мною обдумано, и принято единственное решение, которое для меня приемлемо. Вы будете работать с ней без моего участия как лишнего посредника. Я вывожу вас на Матильду фон Райнер.
— Поясни мне. Откуда у тебя такая уверенность? — отреагировал Вагнер.
— Зная ее склонность к подобного рода авантюрам, вам не составит труда найти с ней общий язык.
— Я был сторонником кардинальных мер по отношению к ней, учитывая ваши с ней интимные отношения, — заявил гость.
— Интимных отношений между нами не было, не предвидится и в сущности своей и быть не могло. Она любит своего супруга. Уверяю, что подобная ситуация будет вам весьма выгодна.
— Да, Генрих, именно о таком решении меня заранее и предупредил шеф. За короткое время общения с тобой он неплохо тебя изучил. Он дал тебе высокую оценку.
Генрих не отреагировал на его высказывание. Вагнер продолжил:
— В ближайшие дни тебе необходимо организовать нашу встречу с Матильдой.
— Я уже все устроил, Бруно.
— Да, ты меня вновь удивляешь. В таком случае выкладывай.
— Встреча состоится завтра в полдень в ресторане «вавилон».
— Я вижу, ты облюбовал это место.
— С этого ресторана все начиналось и должно закончиться.
— Ты веришь в приметы?
— Я верю в благоприятное стечение обстоятельств.
— Будем надеяться, что оно тебя не подведет, ибо ты теперь несешь полную ответственность за Матильду.
— Вот этого я действительно не понимаю. Бруно, ты на что намекаешь?
— На твою порядочность, и только.
— В таком случае я могу быть спокойным.
— Вот и славно, Генрих, а сейчас мне пора уходить.
Гость, попрощавшись, вышел из дома.
На следующий день в полдень состоялась встреча в ресторане «вавилон». В банкетном зале за столом разместились участники встречи. Со стороны наблюдая за ними, можно было понять, что двое мужчин в штатских костюмах и женщина в роскошном платье были друзьями. Они пили вино и вели непринужденную беседу на всякие отвлеченные темы. Иногда можно было услышать откровенный смех, когда кто-либо из них рассказывал веселый анекдот. Из присутствующих выделялся один весельчак, это был солидный полноватый мужчина примерно сорока лет. Он был наиболее оживленным собеседником, и невооруженным глазом можно было отметить, что он пытался произвести на окружающих наиболее благоприятное впечатление, и это ему удавалось, ибо молодая белокурая женщина безудержно смеялась. Разумеется, это подтверждало предположение о том, что усилия рассказчика получили высокую оценку этой молодой особы. Женщина обворожительными глазами смотрела на рассказчика, всецело именно ему уделяя внимание в своих репликах. Этот очаровательный взгляд подстегивал рассказчика вспоминать армейские шутки прежних времен, подобные той, которую в армейских кругах Гитлера называли «отставной козы «барабанщиком». От чрезмерно выпитого вина и внимания столь обаятельной женщины штурмбанфюрер Вагнер, потеряв самоконтроль, болтал уже всякую чепуху, окончательно компрометируя себя в глазах собеседников. Предвидя, в
