— Да нет, с чего ты взял? — ответил бывший монах. Он лихорадочно пытался вспомнить, что именно мог сказать о церкви и как отвести от себя возможную опасность.
— Постой, да ведь ты только что говорил, что работал в Санта-Мир-Абель. Кажется, где-то на востоке есть такой монастырь, верно я говорю? — поддержал Джедида другой охотник.
Судя по его более грамотной речи, Де'Уннеро заключил, что этот человек поумнее и пообразованнее остальных и кое-что знает о монастыре.
— Ты даже сказал, что смотрел на залив со стены аббатства, а к стене, выходящей на море, простых работников вряд ли допускают, — продолжал настырный охотник, и опасения Де'Уннеро с каждым мигом усиливались. — А теперь отпираешься от своих же слов. Так что из сказанного тобой считать за правду?
Бывший монах попытался вспомнить каждое свое слово и отыскать какой-нибудь выход.
— Чего ты от него допытываешься? — поинтересовался у своего приятеля Джедид.
— Я жил какое-то время в тех местах и немного знаю о тамошних порядках.
Охотник посмотрел на явно растерянного Де'Уннеро и с усмешкой добавил:
— Ты ведь носил сутану, скажешь, нет?
— Недолго, — ответил бывший монах. — Совсем недолго. Я быстро понял, что у меня мало общего с нынешней абеликанской церковью.
— Нет, ты, должно быть, попал туда намного раньше, — не отставал живший в тех местах охотник. — Ты вступил в орден лет в двадцать. Верно?
Де'Уннеро слегка кивнул и потянулся к своей кружке, осушив ее одним глотком.
Горло обожгло. Он не сразу понял, что к чему, но потом глаза Де'Уннеро округлились от неожиданного открытия. Так вот, оказывается, почему он допустил такую непростительную ошибку.
— Я не люблю и не хочу вспоминать о том времени, — сказал бывший монах.
Он довольно неуклюже поклонился собравшимся в хижине и направился к двери; его шатало из стороны в сторону. Де'Уннеро надеялся, что на свежем воздухе ему станет легче. Сейчас ему больше всего хотелось исчезнуть, растворившись в темноте летней ночи.
Однако охотники еще не утолили свою жажду в который уже раз выслушать удивительную историю о том, как Бертрам спас их деревню. Они загородили ему путь и стали оттеснять обратно. Де'Уннеро ничего не оставалось, как плюхнуться на заботливо подставленный ему стул.
Он заметил, как рядом тут же появился Микаэль, который поставил кружку на ближайший стол, а затем пододвинул его к стулу.
Де'Уннеро тоскливо посмотрел на кружку, потом прямо в глаза Микаэлю, но чумазый охотник в ответ лишь ухмыльнулся.
Бывшего монаха снова стали забрасывать вопросами. Де'Уннеро едва их слышал, ибо его сейчас больше всего занимало происходящее у него внутри. Положение, в котором он оказался, было для него непривычным и неприятным. Сам того не желая, он расслабился всем телом. Перед глазами плавал туман. К происходящему вокруг он относился с непривычным легкомыслием. Умом бывший монах понимал, что можно, а чего нельзя говорить, но почему-то вновь начал с излишней откровенностью отвечать на вопросы. Более того, он даже не сразу сообразил, что его втянули в разговор!
— А я хочу еще послушать про Санта-Мир-Абель, — решительно заявил Джедид, проталкиваясь сквозь кольцо охотников, окруживших Де'Уннеро. Причем на ногах он к этому времени держался уже плохо и по этой причине почти плюхнулся к деревенскому дровосеку на колени.
Де'Уннеро почувствовал, как внутри у него пробуждается тигр, и напряг всю свою волю, чтобы подавить звериный рык, рвущийся из горла. По мере того как слабела человеческая природа бывшего монаха, тигр-оборотень, наоборот, набирал силу.
Но пока Де'Уннеро еще мог подавить зверя. Только бы эти глупцы не лезли к нему вплотную и перестали бы донимать его своими идиотскими вопросами…
— Как-нибудь я тоже отправлюсь в этот самый Санта-Мир… истинно говорю! — продолжал бубнить Джедид.
С каждым словом, произносимым заплетающимся языком, и с каждой попыткой удержать непослушное равновесие его рука с кружкой вздрагивала, расплескивая содержимое на штаны Де'Уннеро.
Бывший монах прикрыл глаза. Главное — удержать зверя, не дать ему вырваться…
Ему в руки сунули кружку, сопроводив это действие нестройным громогласным хором:
— А ну давай, а ну еще!
Де'Уннеро, пытаясь воспротивиться, сумел выплеснуть половину налитого вина себе на колени. Он вскочил — и вдруг отчетливо ощутил в себе натиск рвущегося наружу зверя. Тогда бывший монах вновь опустился на стул и сосредоточил остатки сил на внутренней борьбе, поэтому даже не заметил, как кто-то наклонил кружку, все еще зажатую в его пальцах, и влил- таки выпивку ему в рот.
Он инстинктивно глотнул и почувствовал жжение в горле. Подвыпившие охотники настолько обнаглели, что уже не пытались делать вид, будто наливают ему голубичный сок.
Де'Уннеро не мог даже обругать их; все его внимание было поглощено внутренней борьбой. Он смутно ощущал, как ему поднесли ко рту новую порцию, потом еще одну.
Тогда бывший монах вскочил со стула, отшвырнув кружку, и поплелся к двери, требуя и умоляя, чтобы от него наконец отвязались.
На этот раз никто не пытался его удержать. Де'Уннеро кое-как добрался до двери и с размаху врезался в стену. Опершись об нее, он ухитрился повернуться, оставшись на ногах. Закрыв глаза, бывший монах старался дышать как можно глубже, с каждым вдохом загоняя тигра внутрь и заставляя себя успокоиться.
Похоже, он все-таки одолел зверя. Только бы они дали ему спокойно постоять здесь и больше не лезли с разговорами и выпивкой…
Этого будет достаточно. Нужно просто успокоиться.
Глаза Де'Уннеро оставались закрытыми, а все мысли были направлены на восстановление внутреннего равновесия. Поэтому он не заметил, как рядом с ним очутился грузный Миклин. Предводитель деревни был уже заметно пьян.
— Нет, ты все-таки скажи, как ты это обделал? — спросил рослый охотник, сильно ткнув Де'Уннеро в плечо.
Сморщившись больше от разброда в мыслях, нежели от грубого тычка, бывший монах открыл глаза и вопросительно поглядел на деревенского главаря и тех, кто стоял за его спиной, ухмыляясь во весь рот.
— У вас что, язык отсох, господин Бертрам Даль? — не унимался Миклин, снова обрушив свою ручищу на плечо Де'Уннеро. — Ты же такой щуплый, и вдруг уложил четверых разбойников. А может, у тебя дружки завелись, о которых мы знать не знаем?
И предводитель охотников в третий раз ткнул его в плечо. Де'Уннеро внезапно сообразил, что этот глупец лупит прямо по тигру!
Вот он, тут как тут, опасный и кровожадный зверь. Кулак Миклина послужил ему маяком, манящим за пределы разума Маркало Де'Уннеро, ослабленного выпитым.
— И когда это ты успел стать таким непобедимым бойцом? — спросил Миклин, приблизив свое лицо почти вплотную к Де'Уннеро; слова вылетали из его рта вместе с брызгами слюны. — А не хочешь ли ты показать нам свое умение? Это ж надо — уложить троих вооруженных молодцов!
Он обернулся к нескольким ближайшим зрителям и пьяно ухмыльнулся.
— Видать, он этому научился, пока колол дрова!
Раздался взрыв хохота. Предвкушая потешное зрелище, к ним, покачиваясь на нетвердых ногах, стали подходить и остальные охотники. Те же, кто видел все с самого начала, понимающе улыбались.
Идиоты, подумал Де'Уннеро. Если бы они знали, куда на самом деле бил Миклин своим увесистым кулаком! Да и может ли тот, кто никогда не видел тигра-оборотня, понять, что такое мощь и ярость выпущенного на волю зверя?
Бывший монах отошел от стены и решительно выпрямился.
— Каких-то трое жалких разбойников! — прямо-таки взвыл от смеха предводитель деревни.
Повернувшись, он с силой толкнул Де'Уннеро обратно к стене.
— Четверо, — спокойно поправил его тот. — Не забывай, что одного я прикончил на дороге. Заодно я убил и его лошадь.
— Ну и дурак! — зарокотал Миклин.
Де'Уннеро понимал причину его злости. С самого основания этой деревушки Миклин являлся ее единственным и непререкаемым вожаком, предводителем, не имевшим соперников. Пожалуй, он бы меньше злился, если бы Де'Уннеро сказал что-то против него или проявил неповиновение. И ведь не придерешься: этот дровосек совершил мужественный и благородный поступок. Однако Миклин сразу почуял угрозу своей беспредельной власти.
Де'Уннеро видел, как в уязвленном и разгоряченном выпивкой сознании Миклина закипает ярость. Тело предводителя охотников сотрясала дрожь. Еще немного — и произойдет неминуемый взрыв.
— Четверо, так он говорит! — орал он. — Все слышали? Это же наш герой говорит!
— Оставь его лучше в покое, Миклин, — посоветовал один из охотников. — Он же не сделал ничего плохого. Наоборот, спас деревню и наше добро.
— Но он должен показать нам, как он сражался с этими проходимцами! — не унимался предводитель деревни. — Мы все должны научиться сражаться, как непобедимый Бертрам Даль!
С этими словами он схватил Де'Уннеро за плечи и оторвал от стены. Точнее, попытался оторвать, ибо мгновение спустя Миклин, взвыв, прижал руки к лицу… К тому, что осталось от его лица.
Маркало Де'Уннеро почти не придал значения случившемуся. Он бросил взгляд на свою правую руку, успевшую превратиться в тигриную лапу. На острых когтях болтался окровавленный кусок плоти.
В хижине воцарилась мертвая тишина. Глаза собравшихся были устремлены на Де'Уннеро и Миклина. Оцепеневшие охотники стояли разинув рты, не в силах поверить увиденному.
Бывший монах понял: случилось непоправимое и ему уже не совладать с вырвавшимся на волю зверем. Его затуманенное выпивкой сознание не могло одновременно противостоять пьяным угрозам людей и натиску зверя внутри себя. Еще немного — и он полностью превратится в тигра. Де'Уннеро попытался крикнуть охотникам, чтобы те бежали отсюда со всех ног и заперлись в самом крепком доме или же взялись за оружие и убили его на месте. Но вместо слов из его рта вырвалось громкое звериное рычание.
Де'Уннеро почувствовал, как его тело скрутили судороги. Превращение началось. Он слышал, как разом протрезвевшие от ужаса охотники окликали его, спрашивая, что произошло, и требуя объяснений. Кто-то кричал, чтобы помогли Миклину. Ослепший и изуродованный, тот корчился на полу хижины в предсмертных муках.
Однако мгновение спустя никто уже не обращал внимания на несчастного предводителя. Все застыли, наблюдая за невероятным зрелищем превращения Бертрама Даля в тигра. Потянулись секунды тишины, казавшиеся бесконечными.
А затем грянул взрыв. Тигр вырвался наружу. Брызнула кровь, заливая стены и пол. Охотники тщетно пытались защититься от разъяренного зверя — разве можно было остановить его голыми руками?
Несколько человек все-таки сумели вырваться из хижины, но тигр-оборотень бросился за ними. Он гонял их по деревне, убивая одного за другим и раздирая в клочья их тела. Перекусив жертве горло, он бросал ее умирать. Двоим охотникам удалось схватиться за оружие, но даже когда к ним примкнули еще трое, они не смогли противостоять яростному и неукротимому зверю.
Очнулся Маркало Де'Уннеро уже в лесу, невдалеке от деревни. Перед его глазами проплывали ужасные сцены кровавого пиршества; в ушах звенели крики умирающих охотников.
