поспешно вытертых слез, то ли от возбуждения глазами и протягивала ему шапку.
— На. Простудишься.
— Спасибо, — не зная, что говорить еще, студент нахлобучил потерянный в зале пиров малахай и молча уставился себе под ноги.
— Я… это… — тоже не находя больше слов, девушка смущенно повела плечом и опустила глаза. — Я… я…
— Я не думал, что ты вернешься, — Агафон насобирал, наконец, достаточное количество слов для одного предложения.
— Я тоже, — прошептала Мари.
— Послушай, Маш…
В конце концов, если между ними не было теперь ничего общего, то немного честности теперь уже не могло повредить никому и ничему.
— Ты меня прости. Я знаю, что это невозможно… потому что я вел себя с тобой как последний грубиян, эгоист, хвастун, трепло и вообще неблагодарное животное… Но теперь, когда между нами все кончено, я хочу, чтобы ты знала… что ты мне очень-преочень помогла. И что я был рад познакомиться с тобой. Хоть и так… по-дурацки. А еще ты должна знать, что я никакой не великий маг… и не хороший… и даже не средний…
— Но Гавара ты же победил?
— Мне повезло. Или ему не повезло, — криво усмехнулся чародей, поворачиваясь, чтобы уходить. — И у меня была палочка феи. А без нее… И… короче… Прости.
— Погоди! — девушка ухватила его за рукав. — Кто тебе сказал, что между нами — всё?!
— А это еще надо особо говорить? — слегка удивленно ответил студент. — Я, вообще-то, не дурак. Сам понял.
— Что?! Что ты понял?! — рассерженно воскликнула прачка. — И кто, после этого, сказал тебе, что ты не дурак?!
— В смысле? — обида выдернула студента из болота уныния.
— В смысле, что ничего ты не понял, Агафон Мельников!
— В смысле? — проявив еще б
— В смысле, всё, что ты сказал мне сейчас, я уже давно знала! С обеда! То есть, с твоей второй попытки меня расколдовать я все поняла… я ж не первый год в Школе работаю… хоть и в прачечной…
— Но ты же в сарае все это время говорила!.. — вытаращил глаза Агафон. — И вела себя как… как будто…
— Я хотела тебя поддержать, — робко потупилась девушка. — Если бы я стала плакать, кричать и обзываться, стало бы ведь только хуже, ведь так ведь? А я не хотела оставаться ледяной. Я бы растаяла у котла и мадам Жюли оштрафовала бы меня за то, что я развожу в бойлерной сырость.
Тень улыбки озарила на миг лицо студента и пропала.
— И… Ну и… — Мари прикусила губу и уставилась на свои пальцы, пытающиеся, словно независимо от хозяйкиной воли, оторвать пояс платья. — Еще я действительно верила в тебя. Даже после восьмой попытки. И даже после того, как ты заколдовал его премудрие Уллокрафта. И даже после того, как не усыпил солдат. И усыпил всех в доме мэра…
— Но ты… ты там целов… любезничала с каким-то эльгардским хлыщом!
— Не с каким-то, а с самим герцогом, — лукаво потупилась девушка. — И он сказал, что такое в его жизни случается первый раз, и что он почувствовал себя героем чудесной сказки…
— И ты… и он тебе… и он тебя… — вспыхнули гневом ревности щеки студента.
— И мы условились завтра с ним встретиться, — как бы невзначай договорила Мари.
— Он придет ко мне в Школу чтобы лично передать в стирку испачканное томатом жабо, — хитро улыбаясь, сообщила прачка. — Конечно, он говорит, что проще было бы выбросить, но это подарок его жены на помолвку и оно ему дорого как память.
— Так значит, ты… ты… Ты меня… все еще?.. — не смея поднял взгляда, прошептал Агафон.
— Да… — отчего-то так же шепотом отозвалась девушка.
— Даже несмотря на то, что завтра… или даже сегодня… меня выпрут из Школы?
— За что?!
— За все хорошее…
— Но ты же все исправил!
— А ректор?..
— Когда я уходила, он уже начинал розоветь!
— Да? — приободрился на миг Агафон, но тут же снова сник. — Но все равно так они это не оставят…
— А что они сделают с тобой? — испуганно приложила пальцы к губам Мари.
— Растерзают, разорвут, распилят и распылят, — хмуро повел плечом студент. — А потом превратят в жабу и изгонят в Малые Кошаки на вечные штрафные сельхозработы.
— Ну и пусть… — прошептала Мари. — Все равно… все равно…
— Правда?.. — Агафон медленно поднял взгляд и встретился с ней глазами.
— Правда, — медленно кивнула она. — Так что, перед тем, как тебя распылят, разорвут и превратят в жабу… и ты уедешь в Малые Кошаки… может, ты успеешь пригласить меня… куда-нибудь… на Новый год?
— Говорят, в «Сиреневой вороне» сегодня выступают музыканты из столицы, — нерешительно улыбнулся Агафон и сделал шаг к девушке. — Хочешь послушать?
— Конечно, хочу… — шагнула она к нему и губы их встретились.
Примечания
1
Но все, согласно школьным правилам, легкие и небьющиеся.
2
Конечно же, она разглядывала ледяные фигуры во дворе, кусты и скамьи, укутанные снегопадами, крыши зданий, покрытые толстыми снежными перинами, и дорожки, которые последнюю неделю приходилось каждое утро отыскивать заново, а не думала, как бы поделикатней привлечь внимание одинокого студента, забравшегося с ногами и книгой на подоконник соседнего окна.
3
В смысле, еще больше.
