осуществляется через люки в крыше корпуса машины за башней. Данное решение сложно назвать рациональным, что, возможно, и предопределило отсутствие дальнейшего ин тереса к этой разработке как в Украине, так и за рубежом.
Программа модернизации Т-54/55 и Т-62 предусматривает доведение их боевых характеристик до стандартов современных основных боевых танков.
Совершенствование-танков Т-54/55, Т-62 проводится в направлении повышения огневой мощи, защиты и подвижности. Модернизация може т быть осуществлена по каждому из предлагаемых направлений в отдельности или в любой их комбинации.
Огневая мощь может быть повышена установкой 125-мм пушки КБА-3 или 120-мм пушки КБМ2, новой системы управления огнем, стабилизатора вооружения и др. В этом случае танк оснащается автоматом заряжения в автономном контейнере в забашенной нише (в принципе, этот A3 аналогичен тем, которые применяются на танке «Ятаган» и при модернизации танков Т-72-120, но рассчитан не на 22, а на 18 выстрелов). Экипаж танка сокращается до трех человек, при этом скорострельность не зависит от рельефа местности и усталости экипажа.
Модернизация силового отделения танка обеспечивается установкой двигателя 5ТДФ мощностью 700 л.с. или 5ТДФМ мощностью 850 л.с., новых бортовых коробок передач.
Модернизация защиты проводится путем внедрения пассивной броневой защиты (комплектов) и встроенной модульной динамической защиты.
Использование новейших устройств динамической защиты ХСЧКВ обеспечивает рост защищенное™ танка Т-55 от кинетических поражающих средств в 3,5-4,3 раза - до уровня современных основных танков. Дополнительно производится реализация мероприятий по снижению заметности танка, повышению живучести экипажа и т.д.
Предложения по модернизации также разработаны для танков зарубежного производства, например М60. Модернизация может включать установку современной башни, аналогичной устанавливаемой на танке «Ятаган», двигателя 6ТД-2, комплекта динамической защиты и др.
Окончание следует
Я дрался на «Зеехунде»!
– В 1934 г. я пошел в школу «Берлин-Далем» и закончил ее в 1941 г. На восьмом году обучения я решил пойти служить на флот: армия или воен- но-воздушные силы меня не прельщали. Я подписал необходимые для зачисления документы еще до того, как получил школьный выпускной аттестат. Это было 30 сентября 1941 г.
Моя же по-настоящему служебная деятельность в кригсмарине официально началась с зачислением в военно-морское училище в городе Киль, где я прошел курс базовой подготовки по специальности корабельного инженера-механика. Курс подготовки был весьма интенсивным и содержательным, продолжался он вплоть до апреля 1942 г.
Из училища в Киле мы выпустились машинистами по специальности «корабельный инженер-механик», получив затем назначение на большой корабль – мобилизованное судно водоизмещением 5000 т, которое использовалось в качестве тральщика. Так я попал на юг Франции – моя часгь стояла в городе Руайане, что у устья реки Гаронна. В нашу задачу входила «расчистка» фарватера для обеспечения выхода в море итальянских и немецких подводных лодок, направлявшихся в дальний путь к берегам Японии за дефицитными металлами и рудой с тем, чтобы доставить их в Европу.
В носовой части нашего корабля была установлена специальная катушка («магнит»), которая была вынесена вперед на значительное расстояние и подпитывалась от нашего судового дизеля (фактически этот тральщик «толкал» катушку-магнит, ранний вариант электромагнитного трала, впереди себя. – Прим. В.Щ.). Для этого на борту имелся дополнительный запас дизельного топлива. Катушка, этот достаточно здоровый магнит, «шел» таким образом впереди субмарин и подрывал мины, при этом наш корабль находился от мест подрыва мин совсем близко.
В 1942-1943 гг. я сменил несколько мест службы, пока в конце концов не получил назначение в качестве главного инженера-механика на подводную лодку типа VIIC, в военно- морскую базу Годенхафен, что в районе нынешнего Гданьска (Польша). На таких «учебных» субмаринах был полный экипаж, как полагается по штагу, так что в случае необходимости они могли быть направлены на настоящие, боевые задания. Я занимал должность главного инженера- механика, имел унтер-офицерское звание, но еще не завершил полностью курс обучения.
Вскоре состоялось назначение в Нейштадт (портовый город и пункт базирования нацистских ВМС на западном побережье Мекленбургской бухты, на территории земли Шлезвиг-Гольштейн. – Прим. В.Щ.).
На тот момент у нас не было ни одного боеготового «зеехунда». Первоначально мы располагали только двухместными сверхмалыми подводными лодками, оснащенными лишь электромоторами и аккумуляторными батареями (речь идет о предшественнике СМПЛ типа «Зеехунд» – сверхмалой подводной лодке типа «Хехт», которая использовалась немцами для подготовки будущих экипажей «зеехундов». – Прим. В.Щ.). Мы приступили к обучению и выходам в море на этих мини-субмаринах.
«Тюлени» прибыли к нам, насколько я помню, где-то в октябре или ноябре. Осуществлять вождение мини- субмарины в надводном или подводном положении не дос тавляло особого труда, не вызывала проблем и эксплуатация корабельной энергоустановки. Корабль имел длину 12 ми имел на вооружении две торпеды, которые крепились в нижней его части. В надводном положении для движения мы использовали дизель, к которому добавлялся электромотор, установленный позади дизеля. Когда мы погружались, то выключали дизельный двигатель и продолжали движение под водой только на электромоторе, который запитывался от аккумуляторных батарей, установленных впереди. В надводном же положении элеткромогор исполнял роль генератора, который заряжал аккумуляторные батареи. Затем мы выполняли погружение и использовали батареи для того, чтобы питать электромотор и «двигать» наш корабль…
Для управления же мини-субмариной в подводном положении мы использовали те знания и навыки, которые были приобретены на «больших» подводных лодках. Тот учебный отряд именовался «группа К», а позже прибыл адмирал Хейе, который создал новое соединение и добился весьма впечатляющих результатов.
Где-то в конце февраля или в начале марта, уже точно и не помню, я завершил обучение на этих курсах. Из десяти наших новых мини-субмарин была сформирована отдельная флотилия.
Впрочем, я забыл упомянуть об одной детали: мини-подлодки, на которых мы должны были совершать боевые выходы в море, находились в Вильгельмсхафене (тогда одна из крупнейших немецких военно- морских баз, а сегодня – главная ВМБ и крупный порт в Германии. – Прим. В.Щ.). Там мне был назначен командир экипажа, с которым у нас установились довольно тесные профессиональные и просто дружеские отношения. Затем нам дали лодку, и некоторое время мы потренировались, совершая на ней там же в Вильгельмсхафене учебные выходы в акватории порта, выполняли погружения и прочие действия, хотя это было скучновато – мы мало что могли там увидеть. Ведь Вильгельмсхафен не зря прозвали «грязным городом» (думается, что здесь более подходящим было бы словосочетание «город-помойка». – Прим. В.Щ.): на глубине 2-3 м в порту была такая грязь, что вы не могли бы ничего увидеть.
