Ахундова Эльмира & Гусейнзаде Мирза
Алиовсат Гулиев - Он писал историю
Читая рукопись этой книги, я часто мысленно разговаривал с отцом, старался представить себе, что бы он говорил, делал, над чем работал, если бы ему суждено было дожить до наших дней. И тогда ко вполне естественной скорби об утрате, примешивается сожаление о том, что Алиовсату Гулиеву не довелось увидеть сегодняшний Азербайджан, во имя прославления и процветания которого он жил и работал. Уверен, что отец гордился бы тем, что его страна наконец обрела независимость и ее флаг развевается в одном ряду с флагами других суверенных государств, что Азербайджан стал равноправным членом мирового сообщества и громко заявил о себе всему миру. Отец был истинным гражданином, и я могу себе представить - с каким увлечением он работал бы, какие замечательные научные труды смог бы создать сейчас, когда исчезли многие запреты и идеологические табу.
Печалит меня и другое. Отец очень любил нас, своих детей, любил тем сильней, чем меньше времени мог уделять нам. Это всегда огорчало его, рождало в нем чувство вины. Отец старался сделать для нас все, что мог, и постоянно мучился в душе от ощущения, что делает меньше, чем хотел бы. Увы, он слишком рано ушел от нас. Бог не дал ему испытать простого отцовского счастья - радоваться тому, что его дети получили образование, увидеть их свадьбы, гордиться их успехами. При огромной любви Алиовсата Гулиева к детям вообще, ему не довелось стать дедушкой, нянчить своих внуков, увидеть, как в них воплощается его продолжение.
Поэтому мне остается только сожалеть о том, что прекрасная и яркая жизнь Алиовсата Гулиева оказалась такой недолгой, что судьба, так многое давшая отцу, столь же многого его лишила.
Выражаю особую благодарность авторам книги - известной журналистке и писателю Эльмире Ахундовой, писателю и переводчику Мирзе Гусейнзаде, всем друзьям, бывшим сотрудникам Алиовсата Гулиева за всестороннюю помощь, предоставление материалов и воспоминаний о моем отце.
Талатум Гулиев
ПРЕДИСЛОВИЕ
Алиовсат Гулиев (1922-1969) - выдающийся азербайджанский ученый и общественный деятель, заложивший основы целостной концепции истории Азербайджана. Во многом благодаря его неистощимому труду и колоссальному таланту организатора в Азербайджане возникла историческая школа, завоевавшая всесоюзное признание. Алиовсат муаллим выпестовал блестящую плеяду ученых, которые достойно продолжают начатое им дело и с честью несут по жизни почетное звание учеников гулиевской школы.
Масштабность личности Алиовсата Гулиева поражала всякого, кому посчастливилось соприкоснуться с этим удивительным человеком. Всему, что бы он ни делал, он отдавался с увлечением и без остатка. В работе он был неутомим, в дружбе надежен, в обещаниях тверд. Алиовсат муаллим был опорой не только для семьи, но и для коллектива, которым руководил, для жителей села, в котором родился, для каждого, кто обращался к нему за помощью.
Интеллигент высочайшей пробы, он был великим тружеником в науке, умел ценить достоинство и труд других. Одержимый одной страстью - работой, он сторонился лентяев, чистюль и белоручек; признающий лишь знания, он не принимал людей, которых с присущей ему точностью окрестил 'умственными инвалидами'.
Народ мифологизирует своих героев. И естественно, что сейчас, по прошествии более тридцати лет после кончины Алиовсата Гулиева, его имя обросло легендами. Авторы этой книги, изучая документы, касающиеся Алиовсата Гулиева, встречаясь с людьми, близко знавшими его, не раз сталкивались с различными интерпретациями одних и тех же событий в жизни этого человека. Каждый мемуарист старался преподнести свою версию того или иного случая, очевидцем которого он был или о котором слышал от других. И авторы понимали, что в основе этих легенд лежит любовь к Алиовсату Гулиеву, восхищение его личностью. Маститые ученые, убеленные сединами академики, вспоминая о нем, преображались на глазах, менялись их голоса и осанка, они молодели, в их глазах вдруг вспыхивал юношеский огонь. Это был огонь, завещанный им их другом и учителем Алиовсатом Гулиевым.
Авторы постарались по крупицам воссоздать жизнь, дела, характер этого великого ученого и замечательного человека. А для того чтобы представить личность Алиовсата Гулиева более объемно, во всей ее разносторонности, включили в книгу собранные и тщательно систематизированные воспоминания и документы.
Вместе с родными, друзьями и современниками Алиовсат муаллима мы пройдем по страницам недолгой, но яркой жизни человека, оставившего нам научное наследие, большая часть которого не утратила своей значимости и в нашу сложную, противоречивую эпоху - эпоху глобальной переоценки ценностей.
Авторы выражают глубокую благодарность президиуму и Институту истории Академии наук Азербайджана, родным, друзьям и бывшим сотрудникам Алиовсата Гулиева за их воспоминания, предоставленные документы, оказавшие огромную помощь в работе над книгой.
ГЛАВА I ВУНДЕРКИНД ИЗ СЕЛЕНИЯ ГЫЗЫЛАГАДЖ
Азербайджан конца XIX - начала XX века, считавшийся окраиной Российской империи, был регионом по преимуществу аграрным. Нефтяной бум, вспыхнувший в это время, касался только Баку и почти никак не отразился на остальных районах Азербайджана, разве что вызвал отток сельского населения в город на заработки.
Примерно в это же время, а точнее в 1884 году, в азербайджанской глубинке - сальянском селе Гызылагадж (сколько таких Гызылагаджей было разбросано по всей Российской империи, только назывались они Ольховками) в семье батрака Бабы Гулиева родился сын Наджафкули. Мальчик был рослым, сильным, с упрямым и даже буйным характером. Во всяком случае, к девятнадцати годам он заслужил прозвище 'гочу Наджафкули', чем весьма гордился и всячески старался оправдать его. Ему хотелось во всем быть первым и ни в чем не уступать никому.
Однако каким бы ты удальцом ни был, а жить надо. И Наджафкули пошел батрачить к местному помещику Исрафил беку, остепенился, женился на Джейран Асадовой, завел семью. Но много ли богатства наживет батрак? Как бы ни трудился Наджафкули (а работать он умел), все равно оставался он беднейшим в селе крестьянином, озабоченным тем, как прокормить свое многочисленное семейство.
А потом наступил апрель 1920 года, который изменил жизнь Наджафкули. Он перестал быть батраком. Новая власть стала раздавать беднякам землю. Наджафкули с другом Мовсумом получили свои наделы и засеяли эту землю пшеницей.
Было у Наджафкули к тому времени уже четыре дочери - Дунья, Сафура, Хатаи и Шараф, а в начале 1922 года жена его Джейран ханум сообщила Наджафкули, что ему снова следует ждать прибавления в семействе. Впрочем, отца это не огорчило. Он любил своих дочерей, однако хотелось и сына, наследника. И хоть особого наследства он явно оставить не мог, но ведь без сына прервется род.
С утра до ночи без устали, но и без особого успеха работал Наджафкули на своем небольшом участке и молил Аллаха, чтобы на этот раз он подарил ему сына. И то ли Аллах услышал его молитвы, то ли судьба решила в этот раз улыбнуться бывшему батраку, а ныне советскому крестьянину, но 23 августа 1922 года родился у Наджафкули и Джейран ханум сын, которого счастливый отец назвал Алиовсатом. Потом у него родятся еще два сына, Абульфаз и Салман, но этот - первенец!
Счастью отца не было предела, рождение сына и надежды, которые он теперь на него возлагал, словно придали Наджафкули новые силы.
И тут следует несколько подробней остановиться на характере этого человека, ибо хотя в дальнейшем речь пойдет в основном о сыне, но, очевидно, эти фундаментальные черты характера и были главным наследством, которое оставил Наджафкули своим детям.
Кроме уже отмеченного нами трудолюбия, жизнь воспитала в Наджафкули огромное чувство ответственности. Он понимал, что единственный отвечает за свою семью. Ведь Джейран ханум, поглощенная заботами о детях и хозяйстве, ничем не могла помочь ему в работе в поле. Да и не принято это у мусульман, чтобы жена работала, ее место - дом. А потому уходил Наджафкули с рассветом в поле, работал до седьмого пота и возвращался уже затемно.
При этом с крестьянским прищуром приглядывался он к новой власти, слушал комиссаров, усталых, измученных, но со страстной мечтой в глазах рассказывающих о том, как советская власть любит трудящихся, как она заботится о них и какое его, Наджафкули со всем его семейством, ждет светлое будущее. И если бы не эта мечта в глазах, не эта страсть в речах, не поверил бы им Наджафкули. Труженик - трудится, что ему до чьих-то обещаний? Он привык полагаться на себя и помощи ни от кого не ждет. Дала новая власть землю - спасибо, но ведь никто же вместо него эту землю обрабатывать не будет, а значит - все равно надо работать.
Вот и работал Наджафкули киши. И даже смог в 1925 году себе новый дом построить: тесно стало в старом домике разрастающемуся семейству. Правда, и новый дом хоромами назвать было трудно, в Гызылагадже были дома лучше и просторней. А это было скромное деревянное строение с соломенной крышей, традиционной верандой и небольшим садом вокруг.
Впрочем, кажется, и при новой власти Наджафкули не разбогател.
В его характере ярко проявилась еще одна черта, которую он передал сыну, - инициативность. Во всяком случае, как только в 1928 году советская власть объявила о том, что путь к светлому будущему лежит через коллективизацию сельского хозяйства, Наджафкули киши оказался в числе тех, по чьей инициативе в Гызылагадже была создана первая сельскохозяйственная артель 'Красный Азербайджан', куда Наджафкули сдал коня, телегу и прочее немногочисленное имущество.
Трудягой Наджафкули киши был отменным. Работать он не только умел, но и любил. Вот и стал одним из лучших хлопкоробов в республике. В 1947 году Наджафкули киши уже руководил звеном, насчитывающим семь или восемь женщин. Звеньевого своего они любили. Во-первых, потому что был он человеком веселым, любил шутки, а с шуткой и работа лучше спорится. Во-вторых, обладал Наджафкули киши замечательным качеством, унаследованным и его детьми: он умел ценить чужой труд и, понимая, что его работницам живется трудно, отказывался от причитающихся ему за ударный труд премий, просил в бухгалтерии разделить ее между работницами своего звена. И это притом, что и собственная семья жила небогато. Разве могли работницы подводить такого звеньевого? Они работали от души, звено Наджафкули киши соперничало со звеном знатного хлопкороба Гудрата Самедова, и в том же 1947 году за получение высоких урожаев нового тогда египетского сорта хлопка они оба были выдвинуты на звание Героя Социалистического Труда.
Однако героем стал только Гудрат Самедов. И были на то, думается, весьма серьезные причины. Одна из них проста и лежит на поверхности - два Героя Социалистического Труда на один колхоз, по мнению ответственных товарищей, было многовато. Между ними приходилось выбирать. И тут дала о себе знать вторая причина, та, из-за которой Наджафкули киши, один из ветеранов колхозного движения, человек, умевший и любивший работать, только в шестьдесят три года становится звеньевым.
Расскажем об этой причине подробней, чтобы познакомиться еще с одним замечательным человеком и ощутить дух эпохи, в которую жили наши герои.
Сестра Джейран ханум - Разия ханум вышла замуж за молодого красавца Сейфуллу Гурбанова.
Сейфулла Гурбанов родился в 1906 году. В 1908 году в поисках заработка семья Гурбановых переехала из Сальян в Баку, где с двенадцати лет Сейфулла пошел работать: был сначала мальчиком на побегушках, позже поступил учеником механика в кинематограф Калантарова 'Музей'. Но в Баку Сейфулле не понравилось, и он вернулся в Сальяны, где устроился работать в механическую мастерскую помощником слесаря.
В 1925 году выпускник средней школы Сейфулла Гурбанов поступил в партийную школу, которую окончил в 1927 году. С 1923 по 1930 год он работал в Сальянском уездном комитете
