группы островов Саут-Туле в составе Южных Сандвичевых островов, что в 1 ООО милях к юго-востоку от Фолклендов. Этот клочок суши не имел никакого значения, разве что с точки зрения науки. Аргентинцы высадили на него группу так называемых «рабочих», что британские спецслужбы справедливо расценили как демонстрацию намерения Буэнос-Айреса распространить свой суверенитет на данную территорию. Впоследствии, не получив от Лондона никаких резких заявлений или решительных протестов (даже британский парламент был извещен об этом событии только два года спустя), аргентинское руководство убедилось в правильности проводимой им политики и использовало аналогичную тактику в отношении о. Южная Георгия.
В конце 1977 г. – новый шаг: Аргентина прекратила поставлять в Порт- Стэнли топливо. Фактически, ее флот установил в отношении островов морскую блокаду. Этого Лондон уже стерпеть не мог и отправил в Южную Атлантику два фрегата и многоцелевую атомную подлодку, но тогда конфликт все же не перерос в войну.
После прихода к власти в 1979 г. Маргарет Тэтчер позиция Лондона по вопросу о будущем Фолклендов стала более жесткой и ясной, хотя министр иностранных дел лорд Каррингтон и государственный министр Николас Ридли полагали, что продолжать переговоры с Аргентиной следует хотя бы для того, чтобы исключить возможность односторонней силовой акции. Госминистр Ридли даже посетил в середине 1979 г. острова и довел эту позицию до их жителей. Но активных шагов к разрешению возникшего конфликта по-прежнему не предпринималось. Это вновь дало военной хунте повод предположить, что в случае силового захвата аргентинскими войсками архипелага некогда великая и могучая Британская империя не будет вступать в открытую вооруженную борьбу.
Незадолго до войны авторитетная аргентинская газета La Prenza опубликовала серию статей, в которых излагалась позиция аргентинской стороны по Фолклендскому вопросу. Среди прочего утверждалось, что в случае возникновения вооруженного конфликта Вашингтон окажет поддержку своему аргентинскому союзнику, как и ряд европейских стран.
Это вызвало определенное недовольство в Лондоне, но в феврале 1982 г. было достигнуто межправительственное соглашение, под которым поставили подписи с британской стороны – Роберт Люк, а с аргентинской – Энрике Рос, посол Аргентины в ООН. Основополагающим стало решение создать двустороннюю комиссию по урегулированию спорных вопросов, которая должна была проводить регулярные заседания при посменном председательстве министров. Первое заседание было намечено через год. Но обе стороны по-разному восприняли данное решение: аргентинцы посчитали его вынужденным и ни к чему не обязывающим (в течение ближайшего года они планировали захватить острова), а англичане в лице Ричарда Люка – что они получили требуемую передышку на три-шесть месяцев.
Интересно, что раздираемое внутренними противоречиями аргентинское правительство длительное время не имело единой линии поведения по данной проблеме. Например, министр иностранных дел Никанор Коста Мендес примерно в то же время направил в Лондон письмо, в котором достаточно агрессивно «нападал» на своих британских коллег и даже «сыпал» откровенными угрозами. Его подвигла на данный шаг относительно легкая – с использованием только юридических рычагов и средств воздействия – потеря Аргентиной островов Бигл, отошедших в 1977 г. к Чили: Коста Мендес предположил, что это применимо и к Фолклендам. И хотя через три дня министр выразил сожаление по данному поводу, это оставило весьма неприятный осадок в столице туманного Альбиона.
В итоге обе вовлеченные в конфликт стороны пришли к совершенно неверным и не подкрепленным реальными доказательствами выводам:
– аргентинское военно-политическое руководство предположило, что единственным видом ответных действий, которые будет предпринимать Лондон, станут дипломатические демарши и ноты протеста;
– британское же правительство, и даже разведслужбы, укрепились во мнении, что все закончится только морской блокадой архипелага и введением экономических санкций.
Итогом этого стало прекращение многолетней практики отправки в Южную Атлантику отрядов боевых кораблей для патрулирования и даже утвержденное решение об отзыве единственного патрульного корабля ледового класса «Эндуранс», осуществлявшего передовое базирование в водах Южной Атлантики.
Но война за Фолклендские острова была неизбежна. Ситуация напоминала известную историю о ружье на сцене: если в первом акте спектакля оно висит на стене, то в последнем акте – обязательно выстрелит. Так что оставалось теперь ждать, когда же, наконец, сработает та «мина замедленного действия», которую политики заложили в Южной Атлантике более века назад.
Косвенно Аргентину подталкивали к более решительным действиям и сами британцы: в конце 1970-х – начале 1980-х гг. прошлого столетия Лондон начал кампанию, направленную на сокращение своих вооруженных сил и их вооружения. Казалось, что этот процесс будет длиться бесконечно. И как только Великобритания слагала с себя очередные обязательства по защите заморских территорий или же отказывалась от них вообще, у других стран возникал соблазн «разуть» британцев еще больше. В то же время все возрастающая стоимость новых высокотехнологичных образцов ВВТ постоянно «давила» на бюджет Соединенного Королевства. Как говорили тогда многие британские политики и военные, «за ближайшим углом постоянно маячили следующий экономический кризис и новый виток сокращений военных расходов».
Пришедшее к власти новое правительство консерваторов во главе с Маргарет Тэтчер первым делом сразу повысило жалованье военным на 33%, но, будучи связано рядом обязательств по исправлению экономической ситуации в стране, тут же сократило расходы по ряду других статей военного бюджета. Причем главный удар нового плана военного строительства, разработанного под руководством министра обороны Джона Нотта и обнародованного в 1981 г. под названием «Путь вперед», пришелся как раз на гордость «Владычицы морей» – британский флот, бюджет которого должен был сократиться аж на 57%. Так, на слом или на продажу было предложено отправить десятки кораблей, в том числе патрульный корабль ледового класса «Эндуранс» (HMS Endurance) и даже авианосцы «Гермес» (HMS Hermes) и «Инвинсибл» (HMS Invincible).
В общем, некогда огромная и могучая империя, над которой «никогда не заходило солнце», в конце концов, сжалась, словно шагреневая кожа, до собственно туманного Альбиона и нескольких небольших архипелагов и отдельных островков, разбросанных едва ли не по всему земному шару, таких, как острова Тристан да Кунья, остров Вознесения и непосредственно сами Фолкленды.
Бернард Портер в своем труде «Львиная доля: короткая история Британского империализма, 1850-1970» сказал по поводу вышеуказанных заморских владений Британии следующее: «Приобретенные как часть торговой экспансии и военно-морского господства, они представляли собой всего лишь кусочки паззла и имели какое-то значение только в составе целостной картины».
Но к началу 1980-х гг. прошлого века все крупные части этой мозаики были утеряны Лондоном, а оставшиеся небольшие «частички» некогда великого и огромного целого представляли собой некие заморские «анклавы», имеющие, в общем и целом, стратегическое значение, но обладающие слишком малыми размерами для того, чтобы стать автономными и самоуправляющимися территориями. Да к тому же они отличались слишком уж британским «духом» для того, чтобы войти в состав соседних государственных образований. Тем более что они ожидали от метрополии выполнения обязательств, взятых ею на себя еще в прошлом столетии.
Поэтому решение вывести из боевого состава Королевских ВМС Великобритании единственный патрульный корабль ледового класса «Эндуранс» стало для аргентинского военно-политического руководства тем самым решающим сигналом, означающим, что британский МИД «уже
