—А так же поставлю под удар ту самую Аливию, ради которой вы и призываете меня согласиться.
—Не думаю, что для нее существует какая-то угроза. Не больше, чем сейчас.
—И какие у меня шансы удержаться без поддержки и связей?
—Ну почему же без поддержки? Вас поддержу я, мои друзья, коих тоже немало, а так же его величество, а это дорого стоит.
—То есть я буду держаться исключительно на вашей и королевской поддержке. А что случится, когда я перестану быть вам нужен?
—Вы считаете нас настолько неблагодарными?
—Как говорят у меня на родине – важно не желание, а наличие возможностей. Желание может быстро поменяться, а если я не имею способов нейтрализовать ваши возможности, то закончится все для меня очень быстро.
—Господин Вольдемар, вы ведь не будете спорить, что пока идет война вы в безопасности?
—Не буду, — осторожно согласился Володя.
—И война эта, судя по всему, продлится еще долго. Год точно. И если за это время вы не сможете самостоятельно обрасти связями, знакомствами, закрепиться, то… вряд ли вы тогда сможете управлять герцогством даже с королевской поддержкой.
—Что-то мне это напоминает… — Володя демонстративно потер лоб, изображая задумчивость. — Точно! В детстве! Если ты не прыгнешь с этой скалы в море – ты слабак! У нас про такое говорят «взять на слабо».
—Вот видите, у вас даже название есть.
Володя хмыкнул, но тут же снова посерьезнел.
—Мне надо подумать.
—Я не требую ответа прямо сейчас. Предлагаю вернуться в Тортон, там можете переговорить с людьми… Лигур обещал принести лично вам присягу, если вы согласитесь с моим предложением.
—И тут успели?
—Как я говорил, я хорошо подготовился к разговору. Как видите, мы предлагаем вам этот титул не просто так, а осознавая, что у вас есть некоторые ресурсы в руках, которых так не хватает Локхеру. Бывшие рабы нам служить не будут, в лучшем случае пойдут в наемники, но вот вам они охотно присягнут, вы сумели произвести на них впечатление. Лигур однозначно поддержит, поддержит кое-кто из офицеров Конрона, что не его вассалы. Да и сам Конрон согласился встать под вашу руку в предстоящем деле.
—Господин Ленор Алазорский, не давите на меня. Мне надо подумать хотя бы два дня.
—Я не тороплю, милорд. У вас есть эти два дня. Так вы вернетесь со мной в Тортон?
Володя вздохнул.
—Наверное, это будет лучшим вариантом. Надо будет действительно переговорить с людьми. Но вы меня все же удивили… не думал, что… — Володя замялся, не зная, как подобрать слова.
—Что чужеземцу предложат такой пост? — помог ему герцог? — Естественно, я навел о вас справки. Рассказывали вы о себе много, но тем не менее умудрились сказать очень мало. Вы из благородной семьи, в результате предательства ваши родители и младшая сестра погибли, а вы вынуждены были бежать и скрываться на улице. Потом вас отыскал друг вашего отца и определил в военную школу, а потом вы каким-то образом оказались здесь…
Вопрос был слишком явным, чтобы его игнорировать. Герцог требовал ответной откровенности. Володя задумался, герцог ему не мешал.
—Вы понимаете, милорд, что откровенность поможет нам лучше понять друг друга? И я должен учитывать риск. Если из этой Российской империи прибыли вы, то почему не могут прийти другие? Почему пришли вы?
Володя поморщился.
—Другие не придут. Это невозможно в принципе. Помните я говорил про потерпевшего крушение? То, что я попал сюда добровольно – ничего не меняет. Почему? Пусть это будет долгом. Был приказ императора и я, как его вассал, подчинился. Дома меня все равно ничего не держало.
—А предатель, из-за которого погибла ваша семья?
—К тому времени, как я мог отомстить он уже погиб. Взять власть оказалось легче, чем ее удержать. Так что меня не держала даже месть. — Володя нахмурился. — Знаете, я до сих пор этого не понимаю. Он же всегда был рядом с отцом… со мной и сестрой гулял часто… я его до двух лет с папой путал. Дядя Игорь он же был для нас как член семьи… Почему?
Последний вопрос вырвался с болью и непониманием. Герцог нахмурился, понял, что такое не сыграть и так претворяться невозможно.
—Власть, как я понимаю.
—Власть? Какая власть? — Володя уже пришел в себя и успокоился, по крайне мере внешне. — Не было возможности у него ее удержать.
—Он думал иначе, — не очень весело улыбнулся герцог.
—Верно, — кивнул Володя. — Не думал бы, не сделал. Но даже удержав её… все равно я бы не стал ему завидовать, его удел – вечное одиночество. Да и не только его, а всех подобных ему людей.
Герцог помолчал, отхлебнул вино.
—Ты поэтому так привязался к Аливии?
—Первый человек, с кем я познакомился в Локхере. Она очень помогла мне… если вы никогда не были одиноки, вы не поймете как важно, когда есть кто-то, кто тебя ждет… И она очень похожа на Ленку… не внешне, поведением. Первоначально было это, а потом…
—Потом ты уже привязался к ней просто потому, что она есть.
Герцог сейчас был очень задумчивым. Исчезла его порывистость в движениях, резкие вопросы, выводящие из себя собеседника.
—Что же касается, почему я тут – это был эксперимент с билетом в один конец. И второй раз произвести его не получится.
—Что ж… не знаю почему, но я тебе верю, — герцог поднялся. — Надеюсь, когда мы узнаем друг друга получше, а я весьма надеюсь, что мы станем настоящими друзьями, ты расскажешь правду до конца – мне на самом деле интересно откуда ты и почему оказался здесь. А так же очень интересно послушать о твоей родине. Наверное, удивительная страна если в ней живут такие люди, как ты.
В этот момент в дом осторожно заглянул кто-то из слуг герцога, неуверенно огляделся, увидел герцога и облегченно вздохнул.
—Ваша светлость! Ваша светлость! Вы уже почти пять часов тут… даже еды не просите…
—Все нормально, Ольг. У нас с князем был очень важный и интересный разговор. Князь, вы со мной вернетесь в Тортон?
—Если вы поедете не сейчас, то да. Мне нужно будет отыскать моего секретаря, которого я оставил неподалеку… на всякий случай.
Герцог хмыкнул, понял о каком случае он говорит.
—Уже вечер почти, так что возвращаться на ночь не будем. А завтра утром мы вас, князь, обязательно дождемся.
—В таком случае до завтра, ваша светлость.
—До завтра, ваша светлость, — улыбнулся герцог Алазорский, вежливо кивнул Володе и даже придержал перед ним дверь, когда тот выходил. Испуганный слуга озадаченно покосился на своего господина, но ни о чем спрашивать не рискнул. Герцог же еще некоторое время задумчиво смотрел на закрывшуюся дверь.
—Ольг, — негромко позвал он, — прикажи подготовить мою травяную настойку и приготовь мне постель.
—Но, господин, вы же хотели сегодня вернуться в Тортон…
—Вернемся завтра к обеду. Отправь гонца, пусть сегодня моего возвращения не ждут.
—Но…
Герцог чуть обернулся и все возражения замерли на губах слуги. Поклонившись, он выскочил из дома, предпочтя в этот момент находиться как можно дальше от синьора.
В Тортон Володя въезжал вместе с герцогом Алазорским. По дороге герцог старательно пытался разговорить Володю, рассказывая разные случае из жизни, которые, по его мнению, могли заинтересовать мальчика, делился воспоминаниями. Володя согласно кивал, смеялся где нужно, тоже что-то рассказывал, но вовсе не то, что хотели от него услышать. Герцог хмурился, и пытался зайти с другой стороны, начиная рассказывать о новых веяниях в науке и искусстве. Он оказался на редкость образованным человеком для своего времени и многим интересовался и здесь ему удалось вызвать интерес у собеседника. На этот раз ему далось вызвать интерес. Володя слушал, иногда задавал уточняющие вопросы, пытаясь разобраться в представлениях местных о мире – раньше-то как-то недосуг было. Но и тут он спорил только если были незначительные ошибки. Если же герцог начинал нести откровенную чушь… нет, не потому, что был глуп, просто все новейшие представления местных ученых о мире были настолько порой несуразны, что хотелось смеяться. Герцог же в данном случае просто следил за новейшими веяниями в науке и теперь повторял их, порой добавляя свои размышления по тому или иному вопросу.
Причины этого разговора Володе была ясна совершенно отчетливо – герцог изо всех сил пытался хоть что-то узнать о собеседнике, вызвать его на разговор, узнать уровень его образованности. Во втором случае Володя охотно шел навстречу, поправляя детали в математике, слушая размышления о стихосложениях, но когда разговор заходил о мире и его физическом устройстве предпочитал только слушать, изредка задавая уточняющие вопросы. Ну ведь тяжело всерьез спорить, когда ему пытаются доказать о плоском строении мира или о божественной энергии, которая заставляет гореть дрова и сверкать молнии. Чтобы представить себе последние веяния среди местных ученых Володя оживился и стал закидывать герцога вопросами.
Тот, похоже, что-то заподозрил, поскольку когда речь шла о математике и геометрии Володя проявил потрясающие знания и было видно, что рассказать он может намного больше, чем знал сам герцог. А тут как воды в рот набрал – только вопросы и иногда на губах мелькала улыбка, когда Ленор Алазорский отвечал.
Сделав себе зарубку на память, герцог пока решил пока оставить размышления и пока просто наблюдать. А к обеду они въезжали в Тортон…
Первым делом Володя отправился к Осторну. Купец, оглядевшись и убедившись, что рядом нет дочери и жены, затащил мальчика к себе в кабинет.
—Ваша светлость, мне бы хотелось выяснить, что вы решили по поводу моей дочери?
—Что? — Володя даже растерялся от такого напора.
—Буду откровенен, я не знаю, просто вы решили позабавиться с Аливией или вам было скучно, но вы стали с ней заниматься и теперь она вряд ли сможет стать хорошей женой для людей своего круга. Ничего хорошего в будущем ее не ждет.
—Я…
—Я понимаю, что вы, скорее всего, не думали о последствиях. Это так похоже на благородных – не думать о последствиях своих развлечений с низшим сословием.
—Я действительно не думал… — Володя опустил голову. — У меня на родине все совершенно не так…
—А ей жить не у вас на родине, а тут! Я пытался оградить дочь от вашего влияния, но… Да вы сами все понимаете. А после того, как вы спасли ей жизнь… Вот я и хочу услышать о ваших дальнейших планах по ее поводу!
Володя подошел к стулу и сел на него, подумал.
—С вами ведь разговаривал герцог Алазорский?
—Да, потому я и спрашиваю.
