кондиционеров во все доступные места. Тут вода проходила полный круг очистки от той, что спускалась в раковины до той, которую пили в Мурано. Основные моторы, с помощью которых двигался корабль и производил энергию, все это тоже находилось в инжинруме. Йорго показал ей места, используя которые, как в фильме можно было погрузить всех пассажиров в сон или вообще отравить. Мало по малу девушка начинала понимать, какую огромную ответственность несли инженеры. Только от перечисленных названий у Алины голова пошла кругом, а ведь нужно было знать нормы, время, процессы и уметь починить, если что-то придет в негодность. За этот вечер девушка еще раз, по-новому оценила своего парня. Ее стихи и рядом не лежали. Какой мозг надо было иметь, чтобы во всем этом разбираться? А грек и не замечал ее восхищенного взгляда, бегая от одного аппарата к другому, перечисляя функции, особенности и возможности. Это было его царство, где молодой человек чувствовал себя полноправным и заслуженным правителем.
Утром грек ушел на работу, и Алина выспалась в свое удовольствие. Пять минут она валялась на постели и думала, чем бы заняться и где они находятся. Ответом стал обычный звонок по телефону.
— Спишь?
— Уже нет. — Алина зевнула в трубку. — завтракать идем?
— Да, давай, чего-то тебе расскажу. — каким-то странным голосом сказала Томка и тут же добавила. — пошли есть наверх.
— А что такая торжественность? — но подруга уже повесила трубку.
Алина пожала плечами своему отражению и начала одеваться. В столовой народу было немного, и девушка устроилась в уголке, в их с Томкой законном месте. Тут же до нее донеслись звуки родной речи, и Алина вся сморщилась. Русских на корабле она терпеть не могла. Девушка уже налила себе чашку кофе, взяла несколько английских маффинов, копченого лосося и белого сыру и со всем этим добром переезжать на другой стол ей не хотелось. Против своей воли она начала слушать чужую беседу без начала, без конца. Однако довольно скоро девушка стала стараться не пропустить ни единого слова, ибо тема оказалась ей очень близкой.
— Вот и получается, что я, чтобы приехать к нему, причем неважно, в Грецию или на его корабль, я должна окончательно бросить работу и либо сидеть на корабле, ничего не делая, либо точно также сидеть в этих кошмарных Афинах.
— Афины не такие уж и кошмарные, к ним просто надо привыкнуть. Там ест свои прелести. Ночные клубы, например и море.
— Мне всего этого хватает и во Флориде. И там нет выходных по полдня, людей, которые сворачивают на тебя головы, и языка, который я не понимаю! И мусора на улицах нет! — невысокая очень привлекательная брюнетка с живым лицом была явно возмущена до глубины души. Ее же собеседница, молодая женщина, флегматично, одной ногой покачивающая коляску с младенцем, лицо имела треугольное и типично британское, была спокойна и расслаблена.
— С мусорной забастовкой просто тебе очень повезло. Что магазины у них работают до обеда, это конечно минус, но ведь такое не каждый день. Просто Грецию надо понять — это страна каникул, а не работы. Там все всегда шито-крыто, все делают, что хотят, жены изменяют мужьям, мужья делают махинации на работе, вся гуляют и при этом еще орут друг на друга. Очень весело.
— Да что же тут веселого? Это же с ума можно сойти! Янни при его же собственнной матери отпускает шуточки об отце, который в последнее время любит работать на кораблях, ходящих исключительно в Бразилии, и многозначительно хохочет. А мама улыбается. Ты серьезно считаешь, что это нормально? Мне такое «нормально» в кошмарном сне не приснится! А деньги? У него ни квартиры, ни дома — живет с мамой, зато купил себе порш новый! Как так можно жить? Ему же тридцать уже?!
— О! Мама в Греции — это святое. Мужчина там из дома мамы переходит в дом жены. Как же он может жить один? Ты что? А кто же будет стирать, убирать, готовить? Разве это мужская работа?
Стройная девушка всплеснула руками и в ужасе уставилась на говорящую:
— Джоди, ты серьезно или шутишь? Я уже ничего не понимаю. Так он меня за этим в Грецию зовет? Стирать ему и готовить?
— Дорогая, с его зарплатой ты можешь легко завести себе две домработницы, а то и три. Но я не к тому, я тебе просто объясняю, почему он не живет один в тридцать лет. И нет, я не думаю, что он зовет тебя за этим. Янни хоть и чумной, но мне кажется, он тебя действительно любит. По крайней мере, мой Костас, да и все остальные знают тебя, как его невесту.
Девушка устало подперла рукой голову:
— Да, конечно. Все знают, что я невеста кроме меня. Это как понимать? Никакого официального предложения, да и даже разговора об этом у нас за три года никогда не заходило. В последний раз, когда я у него была на каникулах, мама как раз высказала свои опасения, что в случае развода я детей заберу в Америку, и она их потом не увидит. Это все при условии, что мы даже не помолвлены и тем более нет и намека на детей! И вообще, даже если все это когда-нибудь произойдет, то что? Жить мы в таком случае тоже будем с мамой?
Джоди усмехнулась:
— Не совсем, но по близости, так точно. Греки от мамы далеко не уезжают. Тем более моряки. Это мне исключительно повезло, она живет в глухой деревне, за шесть часов езды от нас, и переезжать не собирается. А так, все, кого я знаю, женившись, живут либо в том же здании, либо на соседней улице. И с этим ничего не сделаешь, у них такие порядки. А уж по поводу помолвки, тут совсем беда. Колец они не покупают, только те, которыми обмениваются на свадьбе. Костас мне пообещал бриллиант в карат, но я все жду… Уже ребенок родился, а мы все ждем-с. Жан, хочешь знать, как он сделал мне предложение? Мы ехали на машине куда-то, и он сказал, поворачивая к ларьку, купить сигареты: «Завтра идем расписываться. А то у тебя будут проблемы с визой». Да и то моя свадьба проходила в полном секрете от всей родни и друзей, мы им только через пару лет рассказали, не имею понятия по каким причинам. Просто потому, видимо, что я канадка. Как же это, он женился не на гречанке? Позор! Так что если ты ждешь, что твой Янни встанет на колени, чтобы преподнести коробочку, то это возможно только в одном случае: он сломал ногу и не может встать. Другого варианта быть не может.
Жанна рассмеялась:
— Вот-вот. Этого я вообще не понимаю. Всегда, когда мы куда-то идем, он шипит, чтобы я молчала, что я русская. Можно подумать, так не заметно.
Канадка решительно замотала головой:
— Нет, на гречанку ты точно не похожа. Они в основном страшные: длинноносые и толстозадые. Поэтому, все мужики, у которых есть возможность, ищут жен и подруг за бугром. Все моряки, кого я знаю.
— То-то он меня вечно просит потолстеть! Чтобы я точно походила на гречанку! Она будет растить ему детей и сидеть дома, пока он гуляет.
— Ты всегда можешь плавать с ним. Это не так плохо. Делать ничего не надо. Готовят, стирают, убирают за тебя. Каюта огромная, даже есть мальчик по вызову. Что хочешь — принесет. Что тебе еще не хватает?
Жанна наморщила лоб и оценивающе посмотрела на Джоди с ребенком, который мирно сопел в коляске, словно прикидывая, смогла бы она делать то же самое.
— Знаешь. Я так не могу. Мне нужна работа. Как можно рассчитывать только на мужа? А если с ним что-нибудь случится. И вообще я привыкла работать, я с 12 лет на сцене, не умею по-другому. Что тут еще сказать? А ребенок. Вот Электра твоя пойдет в школу, и что ты будешь делать? Ждать мужа домой по шесть, а то и больше, месяцев? Он уехал, ребенок ползал, он приехал ребенок уже говорит и на горшок ходит. Ты издеваешься что — ли? Мне такая жизнь не нужна. Я так не смогу ни за что, ты уж извини.
Джоди пожала плечами:
— Я не собираюсь плавать с ним до тех пор, пока ребенок не пойдет в школу. Мне и на берегу очень хорошо. Есть магазины, подруги, парикмахерские и бебиситеры. А так же ночные клубы, пляжные вечеринки, и ди-джеи.
— И Костас это тебе позволяет?
— А Костасу не обязательно обо всем этом знать. Он мне звонит в одиннадцать. Я говорю, что ложусь спать и спокойно иду гулять. А если ему вдруг вздумается проверить ночью, где я, так я всегда
