выглядывающих из-за дверей магазина, и тактично кашлянула.
— А это ты. Ты могла бы прийти побыстрее. Ты же знаешь, сегодня последний день круиза, у нас много работы.
— Я уже…
Ким устало улыбнулась, как будто русская подчиненная докучала ей последние полгода:
— Послушай, я бы попросила меня не перебивать.
Алина молча закусила губу:
— Так вот. Мне позвонили, и поверь, я меньше всего люблю получать такие звонки. — Ким сделала многозначительную паузу. — Мне позвонили по поводу твоего неподобающего поведения.
Алина продолжала ничего не понимать. За последнее время, кроме отношений с греческим инженером, ничего предосудительного она за собой не помнила.
— Ты должна понимать, что уорнинг, который я тебе даю, соответствует тому, что ты сегодня сделала. Надеюсь в будущем, этого больше не повторится. Корабль, не берег, здесь строгие правила, и тот, кто не следует им, очень быстро окажется дома. Это я повторяю всем и каждому.
— Я не понимаю… — Алина по-настоящему растерялась.
— Тебя сегодня видели на баскетбольной площадке, играющей с офицерами при исполнении служебных обязанностей.
Алина даже задохнулась от несправедливости, не найдя сразу, что ответить.
— Но я же не была там в свое рабочее время. Я-то не сделала ничего плохого?! Почему уорнинг должны давать мне?!
Ким удивленно посмотрела на мошку, осмеливающуюся ей перечить:
— Ты была в неподобающей одежде.
У Алины глаза на лоб полезли:
— В какой одежде, вы полагаете, люди играют в баскетбол? Неймтаг у меня был. Спортивная форма одежды…
— Ты находилась в пассажирской части.
— Но я имела право там находиться!
— Но ты не имела права играть с офицерами. Они были на дьюти!
— Но ведь я не… — Алина никак не могла понять, что же она-то нарушила. — но ведь это нечестно. Просто несправедливо…
— Дорогая. Жизнь вообще несправедлива. — Алине даже на секунду показалась нотка сочувствия в железном голосе англичанки. — Подпиши вот здесь. И возвращайся на рабочее место.
Она машинально подчинилась. А потом девушка еще секунду стояла, глядя, на блестящие темные волосы Ким, собранные в тугой пучок. Она так и не поняла, что ей делать смеяться или плакать. Алина ясно видела свою правоту, в отличии от тысячи других случаев, когда она была неправа или поступала не по правилам, и прекрасно это осознавал. И сейчас в ее душе твердо присутствовала уверенность в полной невиновности. Эта бумажка в руке с собственным предупреждением стала явным свидетельством власти, а точнее бессилия гордой лесбиянки. Похоже, что по-другому достать Алину никак не получалось. Когда девушка это поняла, то и злость ее исчезла без следа. Хотя, откровенно говоря, ее почти и не было. Еще давно Алина прозвала такие случаи синдромом мелкой шишки. Когда у человека было власти с ноготь, но уж использовал он ее на полную катушку. А с тем, что жизнь была несправедлива, Алина познакомилась уже очень давно, так что девушка пожала плечами и криво усмехнувшись, проследовала на промо.
— Ну что? Что она тебе сказала? Зачем вызывала? — вопросы посыпались на нее градом.
Алина молча помахала листом у них перед носом.
— Уорнинг. — презрительно констатировала украинка. — Допрыгалась. Я тебе говорила.
— Как уорнинг? За что? — Оливия распахнула свои карие глаза и задергала подругу за рукав. — Ты что такого натворила?
Наташа отреагировала как всегда спокойно:
— Добро пожаловать в наш клуб.
Тут настала Алинина пора удивляться:
— Да ты что? У тебя тоже есть?
— Я ж тебе говорила, кажется, еще в самом начале. Не помнишь? За курение в коридоре, кажется. Или меня со стаканом там же застукали, что-то в этом роде. Уже даже и не помню.
— Обе идиотки. — констатировала Ленка. — загремите обе с корабля. — Вот тогда сообразите, что не на суше.
— А на суше, подумать можно, не увольняют.
— За что тебе его дали? За неподобающую форму одежды в общении с офицерами? Тебя, что Ким голую застукала у грека в рабочее время?
Ленка громоподобно расхохоталась.
— Дура. В баскетбол я играла, а там твой Гарри приперся. Мне из-за него дали уорнинг. Вполне логично. Я, как нормальный человек, была в нерабочее время в спортивной одежде на площадке, а эти двое в рабочей форме и на дьюти. И кому дают предупреждение?
— А кто тебя еще при этом видел? И кто был второй?
— Никто. А этот Естель бывший был. Ах. Да. Никки там проходила.
— Мда. Еще вопросы есть? Нет, ну, пошли продадим что-нибудь.
Оливия горячо доказывала Лене несправедливость ситуации, а та отмахивалась от нее, как от комара. Наташа молча сортировала лотерейные билеты на следующий круиз. Алина скомкала свой первый шаг по дороге на берег и выкинула его в помойку.
— Выкинула? Правильно. Туда ему и дорога, — прокомментировала рыжеволосая подруга. — Вот ведь коза тощая. Всюду следит. А Гарри я скажу пару ласковых. Когда он заслужит прощение, естественно.
— Так ты решила все же с ним остаться? — Алина почти не удивилась.
— Знаешь, он клянется, что она сама решила, что у них когда-то была шипс стори, что теперь давно все кончено, и они просто друзья. Не то, чтобы я верю, но мне это не так важно. Но, разумеется, он будет прыгать до посинения, чтобы я снова его пустила в свою постель.
— Ясно. Может, ты и права. А кстати сегодня он в принципе был непричем. Там и Йорго мог быть и вообще кто угодно!
— А вот и он, легок на помине.
— Кто?
— Твой ненаглядный, кто еще?
Алина непонимающе повернулась и застыла с открытым ртом. Перед ней стоял донельзя смущенный грек и мял в руках черную шаль с прилавка:
— Так вы это продаете.
Алина молча смотрела на него. Было очень странно видеть молодого человека в синем форменном пиджаке с погонами и таких же брюках, она же все время лицезрела в спортивных штанах «Адидас» или комбинезоне.
— Ты сказала, что я не могу позвонить или спросить, как у тебя дела? Ты, наверное, права, я не очень силен в таких вещах. Но я пришел спросить, не хочешь ли ты сходить со мной в Мартини бар, после работы? Я для тебя одел форму, которую за весь контракт одевал, наверное, раза три или четыре. Я побрился. — он потер щеку, словно в доказательство сказанного. — А еще я принес тебе кофе. Я не знал, какой ты пьешь, поэтому принес два: холодный и горячий. Но твоя подруга у меня один взяла, сказав, что ты пьешь холодный. Поэтому, вот он — холодный. — грек протянул ей пластиковый стаканчик, а Алина его взяла все так же молча, потому что дыхание у нее перехватило. — Еще я поговорил с сейфти. Тебе не надо будет приходить на следующий круиз. Я попросил его поставить зачет моей девчонке.
Девушка все так же стояла с кофе в руке и молча слушала. Наташа, тактично ничего не говоря, вынула напиток у коллеги из руки и поставила его под стол, так как никто еще не уполномочивал гифт-шоп пить кофе на работе.
Грек начал переминаться с ноги на ногу, не зная, что еще сказать:
— Вообще, я пришел узнать, как у тебя дела?
Девушка, наконец, нашла в себе силы что-то сказать, и первым, что ей пришло в голову, стало:
