Вполне вероятная история, хотя и не очень приятная в общем контексте. Как будто ампулометы и не проходили заводских и полигонных испытаний… Почему это могло случиться? Как версия: зима 1941 -го (все очевидцы это упоминали) была очень морозной, и стеклянная ампула стала более хрупкой. Здесь, к сожалению, уважаемый ветеран не уточнил, из какого материала были те ампулы. Также может сказаться и разница температур толстостенного стекла (местный нагрев), обжигаемого при выстреле пламенем пороха вышивного заряда. Очевидно, в сильный мороз надо было стрелять только металлическими ампулами. А ведь «в сердцах» генерал мог запросто и по ампулам прокатиться!
Это только на первый взгляд схема использования ампуломета в войсках кажется до примитивного простой. К примеру, расчет ампуломета на боевой позиции отстрелял носимый боезапас и подтащил второй боекомплект… Чего проще – бери и стреляй. Вон, у старшего лейтенанта Старкова двучасовой расход подразделения превысил полторы тыщи ампул! Но на самом деле, при организации снабжения войск зажигательными ампулами требовалось решить проблему транспортировки на большие расстояния с заводов из глубокого тыла далеко небезопасных в обращении зажигательных боеприпасов.
Испытания ампул в предвоенный период показали, что данные боеприпасы в окончательно снаряженном виде выдерживают транспортировку не далее чем на 200 км по дорогам мирного времени с соблюдением всех правил и при полном исключении «дорожных приключений». В военное время все значительно усложнилось. Но здесь, вне сомнения, пригодился опыт советских авиаторов, где ампулы снаряжали на аэродромах. До механизации процесса заливка ампул с учетом отвертывания и завертывания пробки штуцера требовала 2 чел.-ч на 100 штук.
В 1938 г. для ВВС РККА на 145-м заводе НКАП была разработана и позже принята на вооружение буксируемая авиационная разливочная станция АРС-203, выполненная на одноосном полуприцепе. Годом позже на вооружение поступила и самоходная АРС-204, но она была ориентирована на обслуживание выливных авиаприборов, и рассматривать ее мы не будем. АРСы в основном предназначались для розлива боевых химических веществ в боеприпасы и изолированные резервуары, но для работы с готовой самовоспламеняющейся зажигательной смесью оказались просто незаменимы.
По идее, в тылу каждого стрелкового полка должно было работать небольшое подразделение по снаряжанию ампул смесью КС. Вне сомнения, оно располагало станцией АРС-203. Но КС также не возили бочками с заводов, а готовили на месте. Для этого в прифронтовой зоне использовали любые продукты нефтеперегонки (бензин, керосин, соляру) и по таблицам, составленным А.П. Ионовым, добавляли в них различное количество загустителя. В итоге, несмотря на различие в исходных компонентах, получался КС. Далее его, очевидно, закачивали в резервуар АРС-203, куда добавляли компонент самовоспламенения огнесмеси.
Впрочем, не исключается и вариант добавления компонента непосредственно в ампулы, а затем розлива в них жидкости КС. В этом случае АРС-203, в общем-то, и не была столь необходима. А дозатором могла служить и обычная солдатская алюминиевая кружка. Но такой алгоритм требовал, чтобы самовоспламеняющийся компонент некоторое время на открытом воздухе был инертен (например, мокрый белый фосфор).
АРС-203 была специально разработана для механизации процесса снаряжания ампул АЖ-2 до рабочего объема в полевых условиях. На ней из большого резервуара жидкость сначала наливали одновременно в восемь мерников, а затем наполняли сразу восемь ампул. Таким образом, за час удавалось снарядить 300-350 ампул, а через два часа такой работы 700-литровый резервуар станции опустошался, и его вновь заправляли жидкостью КС. Ускорить процесс заливки ампул было невозможно: все перетекания жидкостей проходили естественным путем, без наддува емкости. Цикл наполнения восьми ампул составлял 17-22 с, а 610 л в рабочую емкость станции при помощи насоса Гарда закачивали за 7,5-9 мин.
Очевидно, опыт эксплуатации АРС-203 в сухопутных войсках оказался неожиданным: производительность станции, ориентированной на потребности ВВС, была признана избыточной, как, впрочем, и ее габариты, масса и необходимость буксировки отдельным автомобилем. Пехоте требовалось нечто поменьше, и в 1942 г. в ОКБ-НКАП 455-го завода «картуковцы» разработали полевую разливочную станцию ПРС. В ее конструкции мерники были упразднены, а уровень наполнения непрозрачных ампул контролировали с помощью стеклянной сигнальной трубки.
Емкость рабочего резервуара составляла 107 л, а масса всей станции не превышала 95 кг. ПРС была спроектирована в «цивилизованном» варианте рабочего места на раскладном столе и в предельно упрощенном, с установкой рабочей емкости «на пеньках». Производительность станции ограничивалась 240 ампулами АЖ-2 в час. К сожалению, когда завершились полигонные испытания ПРС, ампулометы в Красной Армии уже сняли с вооружения.
Однако безоговорочно причислять 125-мм ампуломет к зажигательному оружию будет не совсем корректно. Ведь никто не позволяет себе считать огнеметами ствольную артсистему или РСЗО «катюша», стрелявшие при необходимости и зажигательными боеприпасами. По аналогии с применением авиационных ампул расширить арсенал боеприпасов ампуломета конструкторы 145-го завода предлагали за счет использования доработанных советских противотанковых авиабомб ПТАБ-2,5 кумулятивного действия, созданных в самом начале Великой Отечественной войны.
В книге Е. Пырьева и С. Резниченко «Бомбардировочное вооружение авиации России 1912-1945 гг.» в разделе ПТАБ говорится, что мелкие авиабомбы кумулятивного действия в СССР разрабатывали лишь в ГСКБ-47, ЦКБ-22 и в СКБ-35. С декабря 1942 по апрель 1943 г. там удалось спроектировать, испытать и отработать по полной программе 1,5-кг ПТАБ кумулятивного действия. Однако на 145-м заводе И.И. Картукова данной проблемой занялись намного раньше, еще в 1941 г. Их 2,5-кг боеприпас назывался
