– Когда как… Знаешь, мне было очень приятно познакомиться, но…
– Понимаю: в городе совсем недавно и ищешь работу… Оказалось, это не так просто. Я прав?
– Да. Это…
– Думаю, при большом желании я мог бы помочь тебе. – Склонив голову набок, гном критически рассматривал Ащу. – Ты подобралась ко мне абсолютно бесшумно…
– Он взял руку девушки за запястье и начал разглядывать кисть. – Чувственные пальцы… Я бы сказал – с задатками. Тренированные?
– Я… думаю, да. Аша в недоумении смотрела на гнома. Дуган выпустил ее руку из своей, словно бросил перележавшее на солнце яблоко. Затем еще раз с головы до ног оглядел девушку. – Хиддукель, увидев такие глаза, забыл бы о своих деньгах, – бормотал себе под нос Дуган. – Чемош восстал бы из могилы, чтобы полюбоваться таким личиком. Она подойдет… Да, дорогуша, – уже громче сказал гном, – у меня есть знакомые, которые могли бы заинтересоваться тобой, твоими задатками.
– Какими задатками? – не поняла Аша. Однако Дуган ее не слушал. Он подцепил с прилавка виноградную гроздь и опустил ее девушке на ладонь. Добавил горсть слив и большой кабачок. Потянулся за репой… но, заметив, что больше его новой знакомой не удержать, развел руками и шагнул от прилавка.
– Эй! Ты ничего не забыл? – остановил его окрик торговца, тучного человека, обсуждавшего с друзьями падение Каламана. Бесцеремонное обращение с товаром (его товаром!) отодвинуло проблемы войны и мира на второй план. В два шага он настиг гнома. – Ты кое-что забыл, приятель! Дуган остановился, потеребил усы.
– Пожалуй, да: репу. – Он выбрал пару корнеплодов, отдал их Аше и повернулся, чтобы уйти. Продавец перегородил ему дорогу:
– Ты забыл самую малость – денежки! Девушка торопливо набивала виноградом рот, предвидя, что с угощением придется расстаться.
– Я буду должен, – небрежно бросил Дуган.
– Ты не в пивной, коротышка! – отрезал толстяк, скрещивая на груди руки.
– Гони монету!
– Королю… Поступим так, дружище. – Гном старался держаться светского тона, хотя его и покоробило обращение «коротышка». – Сыграем… Дуган достал золотую монету, при виде которой глаза тучного торговца алчно сверкнули.
– Если два раза из трех выпадет «решка» – товар мой. Согласен?.. Согласен.
Дуган подбросил монету. Продавец хмуро наблюдал за манипуляциями гнома. Золотой упал на прилавок. «Решка». Толстяк взял монету на ладонь.
– Послушай, изображение не похоже на правителя Палантаса. Чья это голова?.. Уж не твоя ли… Дуган поспешно забрал золотой:
– Вытащил, что попалось. – Прежде чем торговец запротестовал, гном вновь подбросил монету. Опять «решка». – Весьма тебе сочувствую, дружище, – сказал Дуган и хотел положить монету в карман. Но продавец оказался проворнее: он перехватил руку гнома и заставил его разжать кулак.
– Благодарю. Этого для оплаты вполне достаточно. Дуган вспыхнул.
– А как же уговор? – воскликнул он, но, видя, что толстяк разглядывает монету, осекся.
– Ладно, не будем мелочиться, – уже на ходу добавил он, увлекая за собой Ашу. Я всегда говорю: неважно, выиграл ты или нет, важно, как ты сыграл.
– Эй, гном! – крикнул им вслед торговец. – Хотел меня объегорить! У твоей монеты с обеих сторон «решка»! И обе головы похожи…
– Шевелись, малышка, – прошипел Дуган, убыстряя шаг. – Потом прожуешь.
– Эй! – завопил продавец. – Золото стирается! Держите этого мошенника!
Дуган бросился бежать. Прижимая к груди «добычу», Аша старалась не отставать.
Базар остался позади.
– Они гонятся за нами! – опередив гнома, крикнула Аша.
– Сворачивай направо, в переулок! – выдохнул Дуган. Они бежали по пустынной улице. Башмаки гнома гулко бухали по мостовой. Обернувшись, девушка заметила, что преследователи в самом начале переулка остановились. Торговец размахивал руками и, судя по всему, умолял добровольных помощников возобновить погоню.
Преследователи, не поддавшись на уговоры, развернулись и побрели назад.
Продавец еще с минуту выкрикивал угрозы в адрес гнома-подлеца, а затем, не переставая сыпать проклятиями, двинулся в обратном направлении.
– Они отступились, – удивленно сказала Аша.
– Благоразумно с их стороны, – отозвался Дуган. Беглецы перешли на шаг.
Дуган снял шляпу и стал ею обмахиваться.
– Наверное, заметили, что я вооружен.
– Но у тебя ничего нет, – снова удивилась Аша.
– Их счастье, – подмигнув, проговорил гном. Они остановились. Девушка, разгоряченная бе-гом, нервно озиралась. Улица, на которой они находились, была тихой и пугающе безлюдной. К оброненной сливе уверенно семенил ворон. Ашу пробрала дрожь. Не по душе ей было это место.
– Ты, случайно, не знаешь – где мы? Ворон перестал клевать сливу и уставился на девушку желтыми бусинками глаз.
– Знаю, малышка, – улыбаясь, ответил Дуган Красный Молот. – Я хочу тебя кое с кем познакомить. Возможно, для тебя найдется работенка. Ты подходишь для нее более, чем кто-либо другой. На все сто, малышка. Ворон раскрыл клюв и зашелся хриплым кар-каньем-смехом.
26. В лаборатории. Тас берет инициативу в свои руки (помимо всего прочего)
– Ну и дела! – обескураженно прошептал Тас, не отваживаясь говорить в полный голос. «Ни к чему не прикасайся!» Эти слова были слишком традиционны для слуха кендера, слишком часто при нем повторялись, чтобы сознание реагировало на них согласно смыслу. Более того, стройная, с иголочки, фраза, влетев в одно ухо кендера, тут же вылетела из другого, но уже помятая, покореженная, надломленная его своеобразной логикой. Ни к чему не прикасайся! «Звучит очень к месту, – рассуждал Тас, – учитывая то обстоятельство, что мы находимся в лаборатории одного из наиболее могущественных черных магов. Попробуй коснись тут чего-нибудь – и окажешься в одной из этих стеклянных банок… вот хотя бы как этот бедолага… Дай- ка я взгляну на него поближе, хуже от этого никому не будет…» – Тас! – последовал предостерегающий окрик Палина.
– Я просто хотел переставить банку… чтобы она случайно не упала, – оправдывался кендер. Палин ожег его взглядом.
– Ничего не трогай! – вновь повторил он. «Вот так так! Маджере в дурном настроении,» – продолжал рассуждать про себя Тас, заблаговременно отступив в ту часть лаборатории, где было потемнее. «Предоставлю его самому себе – пусть осмотрится, освоится… По-моему, его категоричность безосновательна: так или иначе, все равно я чего-нибудь да касаюсь. Ноги, например, касаются пола… В противном случае я бы парил в воздухе вместе со всей этой пылью… А ведь это было бы презанятно. Вот бы попробовать! Может быть, эта сине-зеленая жидкость поднимет меня в воздух. Пожалуй…» С огнем негодования в глазах Палин забрал у Таса бутылку с сине-зеленой субстанцией и водворил ее на место. По горячим следам он также
