не взорвался. Франческо растерялся. Тем временем, продвинувшись дальше, грузовики оказались в пятидесяти метрах от кузова, и неожиданно, глядя на их звероподобные морды, Франческо понял, почему не последовало взрыва: за сегодняшний день машины эти, наверное, проехали уже несколько сот километров, и уровень топлива в баках понизился. Скорее всего, он просто попал в пустую часть бака.
Франческо снова прицелился и выстрелил. Вытолкнутая из ствола тупоносая пуля промчалась над мостовой и ударила в нижнюю часть бензобака. Однако и на этот раз горючее не взорвалось — вместо того, чтобы полыхнуть подобно снаряду, брызнуло четырьмя струями через отверстия в баке: две из них, словно струи огнемета, накрыли улицу, в мгновение ока превращая ее в полыхающий ад, две другие ударили под днище кузова, обогнули его и сомкнулись над крышей. Через секунду до Франческо донесся скрип тормозов, он оторвал взгляд от пламени и бросился к подворотне.
В считанные секунды он оказался возле арки трехэтажного дома и нырнул в ее спасительную черноту, однако за мгновение до того повернул голову и увидел картину: оторванный кузов, как и вся прилегающая к нему мостовая, был охвачен огнем, в котором сгорали те, кому не суждено было превратиться в богопротивных созданий, два грузовика замерли перед полыхающими останками, а их водители стояли перед машинами. Их лица были повернуты в его сторону, пустые глаза с ненавистью глядели через огонь на того, до кого не могли дотянуться…
Глава тридцать шестая
Через мгновение после того, как над черепичными крышами взметнулся огненный столб, от его верхушки отделилась сверкающая точка и устремилась вверх. Гольди услышал, как охнула Джей, а в следующий миг из долины донесся ухающий хлопок. Тем временем сверкающая точка достигла вершины параболы, на мгновение замерла и устремилась к земле. Через секунду она скрылась за крышами домов, а еще через короткое время раздался удар.
— Дьявол! — выдохнул комиссар, переводя взгляд на старика. — Что это было?
Аз Гохар повернул голову к долине после того, как охнула Джей, поэтому взрыва не видел, но заметил сверкающую точку и различил грохот падения. Он подался над парапетом, словно надеялся разглядеть происходящее через крыши, и в этот момент раздался голос Андрея:
— Грузовики останавливаются!
Мгновение Аз Гохар оставался недвижным, похожим на каменное изваяние, затем шагнул к телескопу. Демонолог освободил ему место, старик склонился к прибору и заглянул в окуляр. Пару секунд смотрел в телескоп, пока Гольди и Джей Адамс разглядывали город в бинокли, а Паола и Андрей стояли возле него, наконец проговорил:
— Это машины, которые мы видели на площади!
Комиссар ощутил легкий укол — в голове его вспыхнуло: «Гулы!», — ив этот миг заметил еще одну вспышку: в том месте, где полминуты назад возник огненный столб, вверх взметнулось облако пламени. Через бинокль он отчетливо разглядел кровавые сполохи и сразу же понял, что этот взрыв не вызван вспыхнувшей газовой установкой или сдетонировавшим бензобаком машины — так может взрываться только тротил.
Не опуская бинокль, он процедил:
— Какого дьявола там происходит?!
Через секунду после второго взрыва двигавшиеся к центру Террено грузовики принялись останавливаться. Наблюдавший за машинами Аз Гохар видел, как, замерев на правой стороне улицы, они какое-то время оставались на месте — словно их водители переговаривались по рации, — после чего развернулись и отправились туда, откуда только что приехали. За короткое время грузовики промчались два квартала и оказались в том месте, где улица поворачивала, не останавливаясь проехали поворот, и Аз Гохар потерял их из вида — высившиеся над улицей дома скрыли машины. Еще какое-то время он всматривался в черепичные крыши, а потом повторил:
— Да, это были те самые грузовики, на которых в Террено приехали карабинеры.
Гольди, смотревший в бинокль, заметил машины, но не сумел разобрать их в деталях. Несколько секунд после того, как замолчал Аз Гохар, он смотрел на крыши в том месте, где дважды появлялся огонь, словно надеясь увидеть того, кто устраивал взрывы, но ничего не увидел. Когда прошло еще полминуты и он уже собирался опустить бинокль, чтобы задать вопрос старику, стены домов озарила третья вспышка. Комиссар невольно напрягся, однако на этот раз пламя лишь на мгновение появилось над крышами и тут же исчезло.
С минуту он глядел на место недавнего взрыва, но ничего не увидел, кроме поднимающихся над улицей дыма и ярких сполохов пламени. Тогда он повернул голову и спросил:
— Как вы думаете, синьор Аз Гохар, что это было?
Старик двинул плечами:
— В грузовиках сидели гулы — в этом у меня нет никаких сомнений. Если же вы спрашиваете о вспышках, то здесь возможны два варианта: вряд ли это случайные взрывы, поэтому либо это дело рук гулов, либо людей.
— Согласен. Но кого именно?
Аз Гохар снова двинул плечами:
— Не знаю. Гулы не любят огня, поэтому вряд ли бы стали взрывать что-то посреди города. Но с другой стороны, сейчас мы ничего не знаем об их планах, поэтому не исключено, что взрывы устроены ими.
Выслушав старика, Гольди кивнул, но своё мнение решил оставить при себе. Еще какое-то время он смотрел на Террено, но ничего необычного там не заметил. Тогда он бросил взгляд под навес, куда прошли демонолог и девушка, и сказал, словно возобновляя прерванный разговор:
— Синьор Аз Гохар, вы говорите, что гулы могут видеть будущее. Это серьезно меняет все положение, и если до этого я мог поверить, что с ними можно бороться, то теперь я кое- чего не понимаю… — Его брови двинулись к переносице. — Если гулы видят будущее, то, значит, они заранее знают, что с ними случится, например, что кто-то попытается их убить. А если так, то они легко могут предотвратить эту попытку. Я прав?
Комиссар замолчал, и Аз Гохар секунду раздумывал, перед тем как ответить:
— Не совсем, комиссар. Я сказал вам, что эти создания способны заглянуть в будущее, но не пояснил, каким образом — а в этом и заключается самая суть… Гулы действительно могут видеть будущее, но им не дано знать его, как человеку прошлое — от рождения до смерти. Гул может увидеть лишь небольшую часть грядущих событий, и она зависит от его возраста — чем гул моложе, тем меньший отрезок будущего доступен ему. Молодые гулы могут видеть его лишь на секунды, старые — на минуты вперед.
Перед Вассахом открыт гораздо больший интервал времени, но и для него он конечен и не может превышать нескольких часов. Что же касается вашего предположения о том, что гул может узнать о своей смерти и предотвратить ее, то оно не правильно, комиссар: если гулу суждено умереть, он умрет и не узнает об этом — для него его собственная смерть представляется в виде пятна, и дьявольское существо просто не видит ее. К тому же, чем ближе гул к своей смерти, тем сильнее уменьшается у него способность видеть будущее, а за несколько минут до смерти она у него полностью исчезает.
Выслушав Аз Гохара, Гольди вздохнул:
— Напоминает фары машины… — Брови старика дрогнули, и он пояснил: — То, как он видит будущее, словно автомобиль, едущий в темноте и освещающий куски на дороге.
На этот раз старик понял, что имеет в виду комиссар.
— Да, сравнение удачное.
Гольди потер виски.
— Значит, гулы знают не все будущее, а лишь его часть? — Он облизнул губы. — Что ж, это лучше, но все равно не приятно… — Еще пару секунд он раздумывал. — Синьор Аз Гохар, вы говорите, что молодые гулы способны видеть на секунды, а старые — на минуты вперед. Следует ли из этого, что появившиеся в Террено твари не могут заглянуть далеко в будущее?
— Все гулы в Террено, за исключением Вассаха, без сомнения молоды, — кивнул Аз Гохар.
— Значит, их можно убить довольно легко?
— Да.
— А Вассаха?
— Вассах, конечно же, старый гул и способен разглядеть будущие события намного вперед, но и его можно убить — ведь он только гул, пусть и опытный. И он умрет — в Пророчестве об этом сказано ясно.
— В Пророчестве, — повторил Гольди и внезапно нахмурился. — Между прочим, почему вы так верите в это Пророчество? Ведь оно было сделано невероятно давно — как мог знать ваш предок, что произойдет в этом городе через три тысячи лет?
— Я уже объяснял это, — спокойно ответил старик, — ему явился посланник Ормазда и передал текст Пророчества, а Ормазд — бог света — он знает все, что когда-либо случалось, случается или случится в этом мире.
Гольди недоверчиво произнес:
— И все-таки кое-что мне здесь не нравится… Вассах пошел на то, чтобы уничтожить жителей Террено. Но если он знает будущее, то, наверняка, видел, что ему удастся осуществить задуманный план. Не значит ли это, что вы ошибаетесь и гулы сделают свое дело и уйдут из Террено?
— Нет, Вассах Гул умрет, а вместе с ним умрут и его слуги. Возможно, он и видел, что ему удастся убить воинов города и его жителей, но вряд ли знает, что произойдет дальше. Может быть, уже сейчас он приближается к своей смерти, она представляется ему темным пятном, это пугает его, но он пойдет до конца, ибо ждал этого дня сотни лет.
Выслушав старика, Гольди кивнул и неожиданно увидел вопрос, который до сих пор у него не возникал, но который он, следуя логике, должен был задать в самом начале.
— Кстати, а откуда Вассах знает о вас? Вы уже с ним встречались?
— Нет, никогда.
— Тогда откуда он знает ваше имя и то, что вы находитесь в городе?
Прежде чем ответить на этот вопрос, Аз Гохар сделал паузу, оторвав взгляд от Гольди, повернулся к долине и секунду глядел на клубящийся над местом недавнего взрыва дымок. Наконец он ответил:
— Существует предание, что, зная о воинах Ормазда, защищающих людей, Ахриман передает это знание своим детям — каждый гул, рождаясь в земле, получает знание о людях нашего рода вместе с остальными способностями. Это нечто вроде памяти, хранимой землей: еще находясь в ней, каждый гул узнает о существовании людей, которых он должен бояться и которые в любой момент могут прийти и убить его, и сохраняет это знание в течение жизни… Впрочем, — повторил Аз Гохар, — это всего лишь предание, перешедшее к нам от Язатов и передающееся в нашем роду из поколения в поколение. Его никто не проверял, поэтому я не могу утверждать, что все обстоит именно так.
— Но ведь Вассах знает о вас?
— Да.
— Значит, ваше объяснение верно.
— Может быть. Но не исключено, что здесь существует другая причина: вполне вероятно, что Вассах знает обо мне из будущего.
Брови на лице комиссара двинулись к переносице.
