Аз Гохар перевел на него взгляд.
— Рукопись была написана в середине прошлого века, комиссар. Я уже говорил вам, что за это время Вассах десятки раз исчезал из города, чтобы не привлекать к себе внимание горожан. Хранить все это время рукопись при себе ему было накладно — он мог ее потерять. Наверно, поэтому он и решил отдать ее в библиотеку, чтобы, когда придет его время, спокойно забрать.
— Но тогда почему он не сделал это заранее, допустим, несколько дней назад?
— Я полагаю, что он просто забыл о ней.
— Забыл?
— Да… После того, как дар Ахримана исчез, Вассах мог забыть о виденном в будущем и о рукописи — за сотню лет это было не трудно.
— Тогда почему этим утром он вспомнил о ней?
— Я думаю, на это его навели мои действия… — Увидев непонимание на лице комиссара, старик пояснил: — Вчера вечером, после встречи со святыми отцами, я отправился в библиотеку и сказал им об этом. Сегодня ночью гулы убили священников, но перед этим Вассах вошел в их сознания и узнал о моем визите в библиотеку. Конечно, он не смог узнать, зачем я туда приходил, но, возможно, это помогло ему вспомнить о рукописи. И возможно, поэтому сегодня утром он отправил в библиотеку одного из слуг, чтобы забрать ее. Наверняка он уже не видит, чем закончится сегодняшний день, и решил узнать это из рукописи.
На какой-то миг старик опять замолчал, однако на этот раз ни демонолог, ни комиссар не успели заговорить, потому что Аз Гохар опередил их. Склонившись к сидящей за столом Паоле, произнес:
— Послушайте, Паола, теперь я хочу задать пару вопросов вам, вы сможете ответить на них? Это вопросы о рукописи.
Девушка подняла на Аз Гохара испуганный взгляд.
— Синьор Белов утверждает, что вы читали рукопись полностью. Вы можете вспомнить и пересказать ее содержание нам?
— Нет, — ответила Паола, — это было два года назад.
— А чем она оканчивается, вы запомнили?
— Да, там написано, что город уничтожается.
— Уничтожается?
— Да, разрушается полностью. Аз Гохар довольно кивнул.
— Сейчас эта рукопись находится в библиотеке?
— Она оставалась там, когда… — Паола запнулась, — когда я убегала оттуда.
— Вы знаете, где именно?
— Примерно. Я просила напарницу унести ее в хранилище.
— Это та самая девушка, которую убили?
— Да.
— Она знала о рукописи?
— Нет.
— Значит, тот гул, что убил вашу напарницу, не знает, где находится рукопись?
Паола качнула головой, а старик произнес:
— И последний вопрос, Паола: сколько книг в вашей библиотеке?
— Около ста тысяч томов.
Кивнув, Аз Гохар произнес:
— Ну, вот и все, комиссар, теперь я могу ответить на ваш вопрос: что делать дальше?.. Мы не будем ждать, когда гулы начнут действовать, а опередим их — пойдем в библиотеку и достанем рукопись Вассаха.
— Идти в город?! — выдохнул комиссар. — Вы с ума сошли!.. Сейчас там полно дьявольских существ. Кроме того, тот гул, наверняка, остался в библиотеке!
— Мы должны пойти в библиотеку и опередить Вассаха, — повторил Аз Гохар, — в его рукописи наверняка описано то, что мы должны будем сделать, чтобы уничтожить гулов — ведь там говорится, что тысячи их погибнут, а город будет разрушен — кроме нас же сейчас это сделать некому… Что же касается гула в библиотеке, то одно дьявольское существо не так уж и страшно, если знать, как с ним бороться.
Комиссар снова выдохнул, пораженный предложением старика, но ничего не сказал. Через мгновение глядевший в долину демонолог задумчиво сказал:
— Бен, вы считаете, что описанные в рукописи кахмары — это кто-то из нас?
Взглянув на него, Аз Гохар кивнул:
— Скорее всего.
Гольди открыл рот, намереваясь сказать, что все это напоминает бред сумасшедших, но в этот момент заметил вдруг, как изменилось лицо демонолога: оно напряглось, а глаза сконцентрировались на одной точке — словно тот увидел что-то в долине. Он медленно повернулся к Террено и увидел движение — там, где южная окраина города переходила в пустырь, по направлению к кладбищам двигались темные точки. В следующую секунду вслед за комиссаром к долине повернулся старик. Мгновение он смотрел на пустырь, а потом протянул:
— Ну, вот — похоже, гулы начали действовать.
Он быстро подошел к телескопу, развернул его и направил на кладбище. Комиссар тоже шагнул к парапету, поднимая бинокль. На этот раз расстояние до объектов было небольшим, и он без труда узнал в точках два строительных грейдера — крохотные машинки двигались через пустырь к чимитеро ди Джованни, их острые лезвия тускло блестели, стальные гусеницы беззвучно крутились, оставляя на земле двойные следы. За короткое время грейдеры пересекли пустырь между окраиной Вилладжо-Верде и кладбищем и оказались перед его оградой, в тот же миг Гольди заметил третью машину, выползшую из переулка южной окраины.
Комиссар собрался спросить Аз Гохара, что, по его мнению, собираются делать эти машины, однако за мгновение до того получил внезапный ответ — подъехавшие к кладбищу грейдеры пробили ограду, сорвав металлические пролеты, и, опустив лезвия, двинулись к противоположной стороне чимитеро ди Джованни, сгребая мраморные надгробия и резные решетки. Через бинокль вся эта картина представилась комиссару какой-то нелепицей, похожей на театр абсурда: две машины не спеша двигались по прямоугольнику кладбища, и перед ними вырастала куча земли с торчащими из нее надгробными плитами, мраморными ангелами, вырванными с корнем деревьями… Через короткое время третий грейдер въехал на кладбище. Гольди перевел бинокль на чимитеро Нуово и увидел, что по нему движутся две точно такие же машины…
Медленно выдохнув, он опустил бинокль и огляделся по сторонам. Старик, прильнув к телескопу, следил за передвижением грейдеров, слева от него замерла Джей, справа — демонолог и девушка. Комиссар протянул бинокль Андрею, механически поднял банку с колой и сделал глоток, потом он оглядел город. Нигде в долине по-прежнему не наблюдалось движения, кроме кладбищ, по которым двигались грейдеры, исчезнувшие за домами грузовики пока не появлялись. На мгновение он задержал взгляд на зеленом пятне в центре Террено и подумал: «Что происходит на площади?..»
Через пару секунд комиссар решил подойти к Аз Гохару, чтобы обсудить с ним увиденное, однако в этот миг произошло то, что заставило его замереть, — внезапно над деревьями, окружающими пьяцца дель Фуоко, взметнулся огненный шар. Он поднялся раза в два выше, чем столбы пламени, появлявшиеся у реки, и на мгновение стал похож на раскаленный рубин. Комиссар отметил кровавые сполохи, какие возникают лишь при взрыве тротила, а через пару секунд, потребовавшихся звуку, чтобы дойти до горы, все стоящие на площадке услышали грохот. Четыре человека метнули взгляды в центр Террено, где желтое пламя съеживалось, словно умирающая медуза, а черный дым поднимался над ним щупальцем осьминога, секунду молчали, а затем комиссар процедил:
— Ну, на этот раз это точно не гулы!
Он посмотрел на старика. Аз Гохар коротко взглянул на него, но ничего не ответил.
Минуту спустя со стороны автострады, ведущей в Милан, раздалась пулеметная очередь, приглушенная серией взрывов, а еще через двадцать секунд над взлетным полем местного аэропорта поднялась точка. Люди, наблюдавшие за городом со склона горы, узнали в ней самолет, полтора часа назад уничтоживший жителей Террено. Поднявшись над городом, самолет направился к пьяцца дель Фуоко и, не долетая до нее двух километров, принялся выбрасывать газ, двигаясь по спирали…
Часть шестая. Черная рукопись
Глава тридцать седьмая
Краски и звуки… Краски — то блеклые и смазанные, словно на выцветших на солнце картинах, то яркие и кричащие, как на полотнах сюрреалистов. Звуки — глухие, неясные, доносящиеся из какого-то параллельного мира, отстоящего на световые годы от этого, а уже в следующий миг они оглушают, рвут перепонки и хочется зажать уши, чтобы не слышать их многократного эха. Краски и звуки сменяют друг друга, переплетаясь, словно в странной игре, и порой трудно разобрать их значение: картина, металлические голоса, вспышка… новая картина, взрыв криков, вспышка… еще одна картина, вспышка…
Он за рулем машины, едет по улицам Вилладжо-Верде. Его что-то тревожит, но он не знает, что именно. Взгляд его прыгает с тротуара на подворотни домов, пытаясь что-то найти, но того, что он ищет, нет, и это увеличивает его тревогу. Внезапно из темной арки старого дома на мостовую выскакивает парень со светлыми волосами, он успевает вывернуть руль, но встречная машина сбивает его, и парень летит по воздуху на удивление долго и медленно — словно во сне, — наконец падает вниз. Не выходя из машины, он приближается к сбитому, вглядывается в его лицо и понимает, что где-то видел его, краем глаза отмечает людей, выбравшихся из покореженного автомобиля, но ему не до них — он пытается вспомнить, где видел этого типа. Внезапно светловолосый поднимает голову и говорит голосом, напоминающим звон разбитого колокола: «Тебе придется умереть, Тревор Адамс!.. Тебе и твоей женушке!..» Слова эти разрывают реальность, и в этот миг в конце улицы появляется полицейский автомобиль. Его мигалка словно отрывается от машины и плывет к ним сама по себе. Ее яркие блики нарастают, их блеск режет глаза, и вот уже на них нельзя смотреть без боли. Вспышка…
Он поднимается по крыльцу ресторана Гизи Валенти. Прохладный полумрак зала — словно в похоронном бюро, три могильщика сидят за столом, сам он — четвертый. «У Амелико Пандоры исчез брат, — тягучим голосом говорит главный могильщик. — Его нужно найти. Но на всякий случай приготовьте оружие…» Два младших могильщика поспешно кивают, их лица растворяются в темных углах, и они остаются вдвоем. «Что стряслось, Дик? — спрашивает главный могильщик. — Я с самого начала понял, что у тебя что-то неладно. Выкладывай!..» Он морщится и губами, которые не хотят двигаться, шепчет: «Он исчез…» «Кто исчез?..» — не понимает главный могильщик. «Он…» — он пытается вспомнить, о ком идет речь, но это не удается ему, и это вызывает боль, которую нельзя погасить. Внезапно дрожит телефон, из которого появляется лицо Рокко Траколло, бесплотный рот говорит: «Его нигде нет: ни в
