— Послушай, если ты не ответишь, то просто сгоришь. И никто тебе не поможет. Даже твой Вассах. Ты понимаешь это?
Аз Гохар чувствовал страх, исходящий от скорчившегося у стены гула. Но, похоже, больше смерти он боялся своего темного повелителя. Аз Гохар понял, что это существо ничего не скажет ему о Вассахе.
— Ладно, — сказал он. — Тогда ответь на другой вопрос: что вы задумали? Здесь, в Террено?
Гул вздрогнул. Подавшись всем телом в сторону Аз Гохара, он прошипел:
— Если я отвечу, ты отпустишь меня?
— Да.
— Точно?
— Можешь не сомневаться, — кивнул Аз Гохар. — Так что вы задумали?
— Ладно, — прошептал гул. — Ты все равно уже ничему не можешь помешать, человек. Завтра утром, в заброшенном монастыре…
Внезапно он замолчал. Тело гула сотрясла крупная дрожь, и он выгнулся, едва не упав с ящика. Остатки зубов скрипнули, словно проржавевшие ножницы. Несколько секунд по его телу прокатывалась волна судороги, словно через него пропускали ток… Наконец, он затих.
Аз Гохар придвинулся к самому лицу гула и спросил:
— Так что будет в монастыре?
Неожиданно губы существа исказила ухмылка. Аз Гохар почувствовал, как волна злости, исходящая от гула, увеличилась в тысячи раз — словно в пламя тлеющего костра плеснули бензин. Внезапно он понял, кто перед ним, и, вздрогнув, попятился…
Далекие образы и полузабытые воспоминания поднимались из глубины его памяти, словно утопленники, всплывающие со дна озера. Это были странные мысли, похожие на раздувшихся от жары мертвецов. Они навевали тоску и отчаяние, странное чувство, похожее на злобную радость. Воспоминания были похожи на яркие картинки, которые он видел в детстве в «волшебной трубе». Они появлялись из темноты, на секунду вспыхивали яркими красками, заставляя его пережить несколько мгновений из прошлого, и исчезали. Им на смену тут же приходили другие… Большинство воспоминаний были смазанными, словно испорченные негативы, другие четкими, словно на несколько мгновений он действительно переносился в прошлое. Некоторые эпизоды были по-особенному яркими. Так, он вспомнил, что однажды Доминик Пальоли приказал ему последить за одним типом. Сандро мотался за тем парнем по Террено часа три, облазил половину города, а закончилось все тем, что, заметив слежку, тип свернул в подворотню недалеко от пьяцца дель Пополо и, когда Сандро сунулся туда, разбил ему голову, выбив пару зубов… В другой раз, по приказу босса, Сандро сидел в кафетерии напротив ювелирного магазина Каретти и наблюдал за отгрузкой товара. Банковские машины въезжали и выезжали из ворот магазина в течение пары часов. Все это время Сандро приходилось заказывать кофе, чтобы не привлекать к себе внимание карабинеров, дежуривших у ворот. Он выпивал одну чашку а двадцать минут, и все-таки к концу последнего часа его уже тошнило от кофеина. Долго после этого он не мог пить ничего, кроме чая… А сколько раз, по приказу Черри или Пальоли, он ждал в машине, просиживая задницу и наблюдая за кем-то, мерз в подворотне зимой, мотался по раскаленным улицам Террено летом или отбивал кулаки о тупые морды зеленщиков. Да и сегодняшний случай на Кальва-Монтанья: босс заставил его рыть яму вместе с Джованни Карбуччи — как какого-то сопляка, который в его отряде без году неделя!..
Мысли в голове Сандро метались, как стая обезумевших летучих мышей. Одной половиной сознания он понимал, что все неприятные воспоминания, связанные с этими случаями, — лишь элементы его работы, и он не должен обращать на них большого внимания, однако другая половина нашептывала, что во всех его неприятностях виноваты Просперо Черри и Доминик Пальоли. Сандро не мог понять, что заставляет его думать подобным образом, но чем больше он вспоминал, тем больше в нем нарастала злость. Больше того, злость эта перерастала в ярость и желание убить этих людей. Сандро пытался сопротивляться этим мыслям, но кто-то невидимый продолжал давить на его волю, и ярость разгоралась в нем, как пламя костра. Она застилала разум и отметала все логические возражения прочь. Рука Сандро снова скользнула в карман брюк и обхватила рукоять пистолета.
— Минута прошла. — Доминик Пальоли выключил секундомер и щелкнул кремнем зажигалки. — Посмотрим, как ты горишь, урод.
Он поднял руку и поднес зажигалку с танцующим над ней голубым огоньком к плечу длинноволосого. Однако на этот раз существо не проявило ни малейших признаков страха — по губам его расползлась язвительная ухмылка, и он сказал:
— Умри, фрателло!
В полупустом помещении звук пистолетного выстрела раскатился пушечным громом. Пуля, выпущенная из пистолета Чиголо, вошла в плечо Доминика над правой лопаткой и вышла из него чуть ниже ключицы. Она швырнула Доминика вперед, и тот рухнул на стену, обдавая ее кровавым фонтаном.
Просперо Черри обернулся на выстрел. В следующую секунду пистолет в руке Сандро прыгнул еще пару раза, и на груди Черри появились два красных пятна.
Когда Просперо упал на пол, Нино Альбани сглотнул и медленно повернулся к Чиголо. Глаза Сандро заставили его почувствовать, как холодная волна страха прокатывается по позвоночнику, — они были мутными, как глаза сомнамбулы. Через мгновение эти глаза остановились на нем. Несколько томительно долгих секунд Чиголо смотрел на Альбани. Наконец, разлепил губы и протянул:
— Мы поступили неправильно, Нино… Мы совершили ошибку… Его нужно развязать, — свободная рука Чиголо качнулась в сторону длинноволосого.
— Ты что, Сандро? — Альбани снова сглотнул, не сводя глаз с направленного на него пистолета. — Надо кончить его, а потом…
— Нужно освободить его, — повторил Сандро, словно не слыша Альбани. — Сними с него наручники и ошейник.
Несколько секунд Нино Альбани лихорадочно размышлял: почему Сандро застрелил босса и Черри? Господи, зачем он сделал это? Ведь все шло так хорошо… Внезапно взгляд его уперся в сидящее на стуле существо, и Нино почувствовал, как холодная волна страха сменяется ледяной волной ужаса, — неожиданно он понял, что Сандро находится под властью длинноволосого. «Это тварь заставила его выстрелить в босса, — подумал он. — Точно. Иначе бы он ни за что не стал стрелять в своих…» Нужно вывести его из-под воздействия существа, мелькнуло в голове Нино. Но как?..
Неожиданно он увидел самое простое решение и кивнул:
— Ладно, Сандро. Я освобожу его.
Он повернулся спиной к Чиголо и шагнул к длинноволосому. «Нужно достать пистолет и размозжить этой твари голову», — подумал он. Тогда Сандро станет прежним… Нино сделал движение, словно собирался расстегнуть наручники. При этом он откинул полу куртки в сторону, освобождая доступ к пистолету. Одно движение, подумал он, и все будет кончено…
— У него пистолет, фрателло, — протянул длинноволосый и подмигнул Чиголо. — Похоже, он хочет меня застрелить!
Оружие в руке Сандро прыгнуло, и затылок Нино Альбани превратился в кашу из костей и мозгов. Капли крови попали на лицо и грудь длинноволосого. Нино рухнул на стул и, перевернувшись, упал возле Черри. Длинноволосый слизнул своим неправдоподобно длинным языком кровавые капли, попавшие ему на лицо, и, сплюнув на землю, приказал:
— Освободи меня!
Некоторое время Сандро стоял посреди склада, устремив взгляд поверх существа. Потом шагнул к длинноволосому и расстегнул ошейник. Существо поднялось со стула и нетерпеливо выпалило:
— Наручники!
Ключ от наручников был у Черри. Но Сандро не стал обыскивать труп Просперо. Подняв пистолет, он выстрелил в стальную цепочку, и пуля перебила ее словно шнурок от ботинка.
— Молодец! — прошипел длинноволосый.
Он быстро оглядел лежащие на полу склада тела — ни один из упавших на землю людей не шевелился. Потом существо посмотрело на застывшего напротив него человека.
Несколько секунд оно изучающе смотрело в глаза Сандро, замутненные пленкой, — Чиголо не шевелился и был похож на суслика, загипнотизированного удавом.
— Человек, — прошептал длинноволосый, — создание слабое и уязвимое.
Уголки его рта дрогнули, образовывая ухмылку. Затем он поднял ту руку Чиголо, в которой был зажат пистолет, и направил его дуло в сердце Сандро.
— Скажи «упс», фрателло! — выдохнул длинноволосый и нажал на курок.
Грохнул выстрел, и в груди Сандро Чиголо образовалось отверстие.
Когда Сандро упал, ударившись затылком о стул, длинноволосый еще раз оглядел помещение. У входа в зал он заметил шкаф, в котором лежала одежда, Подойдя к шкафу, длинноволосый вытащил из него легкий свитер и надел его. Затем приоткрыл дверцу шкафа со встроенным в ней зеркалом и посмотрел на свое отражение — свитер надежно скрыл обезображенную ранами грудь. Длинноволосый наклонился к самому зеркалу, стер несколько капель крови, застывших на его лице, и, повернувшись, вышел из склада.
Спустя пару секунд взревел двигатель стоявшего во дворе «корветта», машина выехала за ограду и помчалась в Террено…
Глава четырнадцатая
Отец Федерико Ланцони и церковный сторож по имени Гарпия сидели в задней части церкви Сант-Антонио да Франчезе, в комнате священника, и пили чай.
В отличие от отца Винченцо, Федерико Ланцони решил не пренебрегать советом Аз Гохара и не ночевать в церкви один. Он попросил старика Гарпию, который три ночи в неделю приглядывал за Сант-Антонио ди Франчезе, провести эту ночь с ним. Сторожу он сказал, что какие-то хулиганы третий раз за неделю портят главную дверь церкви. Необходимо последить эту ночь за улицей, добавил священник, — возможно, им удастся схватить тех, кто пачкает краской дверь? Гарпия подумал и согласился.
В десять вечера отец Федерико запер двери главного входа. Они с Гарпией решили сторожить церковь по очереди. В одиннадцать часов старик лег спать. Отец Федерико провел два часа за чтением Библии у входа в церковь. В час ночи он разбудил Гарпию. Они выпили приготовленный отцом Федерико чай, после чего Гарпия пожелал священнику спокойного сна и хотел уже было выйти из комнаты. В этот момент за стеной церкви раздался звук, словно в церковный двор въехала большая машина. Отец Федерико и Гарпия переглянулись. Через мгновение звук работающего двигателя исчез. Спустя еще пару секунд из главного зала церкви до них долетел громкий стук.
Отец Федерико вздрогнул и испуганно посмотрел в сторону зала. Старик Гарпия не знал того, что знал священник, поэтому неправильно истолковал его взгляд.
— Не бойтесь, святой отец, — сказал он. — Сейчас я прогоню этих хулиганов.
Он встал со стула, взял лежащую на тахте палку с металлическим набалдашником на конце а направился к двери. Отец Федерико несколько секунд сидел неподвижно, потом, словно опомнившись, выскочил из-за стола и бросился вслед за сторожем…
— Подожди! — прошептал он, догоняя Гарпию уже в зале и хватая его за плечо. — Сначала я узнаю, кто это!
Оказавшись у двери, они замерли. За дверью бокового входа, откуда минуту назад раздавался стук, не было слышно ни звука. Отец Федерико слышал лишь прерывистое дыхание старого сторожа и гулкие удары своего сердца. Так продолжалось несколько секунд. И вдруг за железной дверью послышался шорох — словно сотни мышей скребли по ее поверхности своими маленькими лапками. Отец Федерико сглотнул. В следующую секунду дверь церкви потряс мощный удар, и она, не выдержав напора, слетела с петель.
С искореженного косяка на пол зала посыпались известь и деревянные щепки. Оглушенный священник схватился за голову и присел. Выбитая дверь рухнула на старика Гарпию и сбила его с ног. Затем из темноты ночи в церковь ступила фигура.
Подняв голову, отец Федерико увидел человека лет тридцати, все лицо которого покрывали порезы. Вошедший остановился возле двери, под которой лежал Гарпия. Сторож был