— Правильно, — проворчал Эстебане. — Этот псих мог добраться до нее в доме.
— Точно, — кивнул Протти. Взяв следующий лист, он протянул: — Третий вызов… В час тридцать шесть в комиссариат позвонил некто Джон Скотт — рабочий, циркониевого завода. Они с братом и племянником возвращались из Милана — ездили за покупками. В километре от Террено, за обочиной трассы, заметили брошенный джип. Они остановились и обнаружили в машине человека с огнестрельным ранением. Брат Скотта имеет медицинское образование. Он сразу же понял, что тому парню нужна была срочная помощь, — он потерял почти половину крови. Они отвезли его в больницу и оттуда позвонили нам. Одна патрульная машина сразу же отправилась на шоссе, другая — в госпиталь. Патрульным, приехавшим в больницу, пришлось ждать около часа, пока врачи заштопывали того типа. Пуля прошла навылет, но в теле остались два рваных отверстия. Когда их пустили к раненому, они его сразу же опознали. Это был Доминик Пальоли…
Тони Ризо с шумом втянул воздух, а Санти Эстебане выдохнул:
— Пресвятая Дева Мария! Ну и ночка!
Гольди, слушавший Марио краем уха, вспомнил, какая реакция была у него самого, когда он узнал о событиях этой ночи. Впрочем, сейчас он мог думать о всем происшедшем относительно трезво, так как с того времени прошло два часа.
— Сейчас Пальоли в реанимации, — продолжил Марио. — Его подключили к системе, поэтому раньше чем через сутки, мы не узнаем, кто в него стрелял. — Он поднял следующий лист. — Но с этим происшествием еще не все… Когда патрульные добрались до джипа, они обнаружили в нем оружие — две снайперские винтовки «ремингтон». Обе винтовки недавно отстреляны — в обеих полные магазины, за исключением одного патрона.
Санти наклонился на стуле, словно хотел что-то сказать, но Марио предупреждающе поднял руку.
— Я не закончил… После того как в джипе нашли винтовки, туда отправили еще пару патрульных и криминалиста. Я тоже съездил туда… Этот джип свалился в кювет перпендикулярно шоссе. Там есть небольшой съезд на проселочную дорогу — она ведет к заброшенным складам в полутора километрах от города. Картина складывалась такая, словно джип выехал с этой дороги, переехал шоссе и скатился под откос. Мы решили поискать следы и отправились по дороге. На самой дороге ничего не нашли, но вот на одном из складов…
На мгновение Марио замолчал.
— Что вы нашли? — спросил Ризо, вглядываясь в лицо Протти.
Тот прокашлялся и ответил:
— Трех человек: Просперо Черри, Сандро Чиголо и Нино Альбани. Все трое мертвы — застрелены из пистолета.
— Люди Пальоли? — спросил Ризо, но вышло это скорее как утверждение. Марио кивнул.
— Похоже на начало нового передела города? — Ризо перевел вопросительный взгляд на комиссара.
Тот молча пожал плечами, а Марио пояснил:
— Все трое были застрелены из одного пистолета. В Пальоли также стреляли из этого оружия. А сам пистолет был зажат в руке Чиголо.
— Застрелил двух приятелей и застрелился сам? — недоверчиво осведомился Ризо.
— Картина складывается такая.
— Черт! Но тогда это действительно похоже на…
— Потом! — неожиданно Гольди оборвал инспектора. — Все версии потом, Тони!.. Сначала дослушайте до конца. Марио, продолжай!
Ризо недовольно нахмурился, а Протти продолжил:
— Во дворе возле склада остались свежие отпечатки протекторов колес двух машин. Одни принадлежат джипу, в котором нашли Пальоли, другие — неизвестной легковой машине. Сейчас парни из дорожной полиции ее ищут… В самом складе полно следов, только картина с них получается непонятная. Можно подумать, что эти четверо имели там с кем-то серьезный разговор. Мы нашли на складе стул с ошейником, скотч, ножи и утюг — полный набор для допроса с пристрастием. Не нашли только, кого допрашивали.
— Может, на этом стуле сидел один из убитых? — предположил Эстебане.
— Нет, они действовали в одной команде, — возразил Марио. — И вот что еще странно: складывается впечатление, словно их застрелили неожиданно для них же самих — всех, кроме Чиголо. Пальоли стреляли в спину. Альбани размозжили затылок. У одного только Черри раны в груди, но он, видно, не ожидал, что в него выстрелят, — пистолет у него остался за поясом, а этот парень не из тех, кто раздумывает, когда на него наведен пистолет.
И Ризо, и Эстебане знали, кто такой Просперо Черри и что он не стал бы медлить, увидев направленное на себя оружие. Похоже, его действительно застали врасплох.
— Чиголо действительно покончил с собой? — спросил Ризо.
— На курке отпечатки его пальцев, — пожал плечами Марио, — а выстрел произведен в упор — дуло к сердцу, ни одного шанса выжить.
— Значит, там был пятый, — констатировал Тони Ризо. — Человек Пандоры?
— Насколько нам известно, у Пандоры нет таких специалистов.
— Может быть, вызвал кого-то из Турина?
Марио пожал плечами, после чего оба посмотрели на Гольди. Комиссар, сгорбившись за столом, писал что-то на листе бумаги. Почувствовав на себе взгляды инспекторов, он бросил:
— Дальше.
Марио Протти перевернул лист с протоколом и прочитал:
— В два тридцать три труповозка выезжала в виколо Гарибальди во второй раз. Тот неизвестный, звонивший в комиссариат в начале первого, сказал, что слышал выстрелы не только в переулке, но и в одном из домов, — он назвал адрес… Когда мы приехали туда, то на дом внимания сначала не обратили — там такой костер полыхал… В общем, пока возились с машиной и Кирски, нам было не до дома. В час я поехал на вызов к Адамсам и сказал криминалисту осмотреть дом. Вот выдержки из протокола осмотра подъезда. — Марио положил лист на стол и принялся читать, водя пальцем по строчкам: «На площадке между первым и вторым этажами обнаружены следы борьбы… Почтовые ящики вырваны из стены вместе с креплениями… Упаковочные коробы разбросаны по площадке… В стене подъезда, над почтовыми ящиками, обнаружены два пулевых отверстия…»
— Еще две пули нашли в стене на втором этаже, — добавил Марио, — а среди ящиков — рацию. В общем, впечатление такое, что там была нешуточная драка со стрельбой. Ребята опросили жителей дома, но, как всегда, никто ничего не слышал. Одна только старушка сказала, что слышала выстрелы в начале первого. Сначала парни решили, что в подъезде дрались Кирски и тот тип, что сгорел возле машины. Но потом они нашли гильзы. Кирски стрелял из полуавтоматической девяносто третьей «беретты». А в подъезде нашли гильзы от совсем другого оружия. Криминалист взял все, что можно было найти, и хотел уже уезжать, но тут решил заглянуть в мусоропровод — мало ли что туда можно скинуть. Так вот, там лежали два трупа…
Эстебане вздрогнул, словно самолично заглянул в темный мусоропровод с трупами, а Ризо выдохнул, будто ожидал нечто подобное.
— Одного опознали на месте, другого — уже в морге, — продолжил Марио. — Это еще два человека Пальоли: Массимо Гильони и Андрео Паталья. Гильони задушен, у Натальи сломана шея и раздроблены кости лица — такое ощущение, словно кто-то саданул ему кувалдой снизу по челюсти. Оружие нашли в том же мусоропроводе. В пистолете Патальи полная обойма, а вот из оружия Гильони стреляли шесть раз — кстати, в подъезде нашли гильзы от его пистолета. Если учесть, что в подъезде обнаружили только четыре пули, можно предположить, что тот, кто убил этих двоих, унес две оставшиеся в себе… Но вот что странно, — нахмурился Марио, — в подъезде не нашли крови. Только несколько капель на почтовых ящиках, но это кровь Патальи. Правда, на лестнице нашли костные ткани с волосами, облепленные каким-то «воском»…
Эстебане, смотревший до этого в пол, вздрогнул и метнул быстрый взгляд на комиссара. Гольди посмотрел на инспектора и чуть заметно кивнул, давая понять, что подумал о том же самом.
— Сейчас все материалы в лаборатории, а трупы в морге, — закончил Марио. — Когда их исследуют, станет ясно, что это такое.
— Похоже на настоящий отстрел людей Пальоли, — протянул Ризо, задумчиво глядя в окно.
— И, наконец, последнее, — сказал Марио, коротко взглянув на Гольди. — Убийство в церкви Сайта Мария Аквилония. Комиссар выезжал на место…
Ризо и Эстебане напряглись, внимательно прислушиваясь к словам Протти, — похоже, последнее происшествие в корне отличалось от предыдущих.
— В десять минут седьмого один из священников церкви пришел в Санта Марию Аквилонию, но ее главные двери оказались закрыты. Такого за всю его службу не случалось ни разу. Он постучал, но ему никто не открыл. По его словам, с вечера в церкви оставался настоятель храма, отец Винченцо Бокаччи. Священник попробовал попасть в церковь через одну из боковых дверей. Одна из них оказалась запертой, а вот другая была открыта. Он вошел в церковь и сразу же увидел настоятеля…
Слушая Марио, Гольди вспомнил, как два часа назад его разбудил телефонный звонок.
Когда он взял трубку, то услышал голос Марио Протти — инспектор начал издалека, сказав, что знает о том, что комиссар знаком с отцом Винченцо из церкви Санта Мария Аквилония — ведь комиссар посещает именно эту церковь?.. Когда он потребовал, чтобы Марио переходил к сути дела, тот помедлил и сообщил, что только что отца Винченцо обнаружили мертвым…
Гольди подъехал к Санта Марии Аквилонии через десять минут. Перед полутораметровым крыльцом церкви стояли медицинская машина и два полицейских автомобиля с работающими мигалками. Было в этом что-то противоестественное, что-то неправильное, на взгляд Гольди. Он приказал водителям выключить мигалки и отогнать машины к боковому входу… Когда он оказался внутри церкви, то сразу увидел зловещую картину: отец Винченцо лежал недалеко от главного входа храма в луже застывшей крови. Марио Протти сохранил картину происшедшего нетронутой до приезда комиссара. В памяти Гольди, словно на фотографическом снимке, отпечатались тело священника, лежащее возле скамьи в неестественной позе — с вывернутыми руками и подвернутой под себя ногой, осколки деревянного распятия, усыпавшие пол возле убитого, бурые капли крови, засохшие на одной из кальварий, изображающих бредущего на Голгофу Христа… Отец Винченцо был убит непонятным образом — словно голову его расплющили заводским прессом. Зрелище было невыносимым — тем более, что Гольди действительно хорошо знал священника. Он не смог долго смотреть на труп, а прошел к алтарю, возле которого стоял Марио. Инспектор сразу же показал ему разбитый витраж под сводом церкви. Располагался он на высоте двенадцати метров от пола, и по тому, как цветные осколки усеяли скамьи, было понятно, что убийца проник в церковь через этот самый витраж.
Гольди переговорил со священником, обнаружившим труп настоятеля, и с его слов установил, что отец Винченцо с вечера оставался в храме один, но никакого беспокойства не проявлял. «Совершенно непонятно, — добавил священник, — кому понадобилось убивать такого мирного человека…» Стоя перед статуей Святой Марии и глядя на усеянный разноцветными осколками алтарь, Гольди вспомнил отца Винченцо, идущего по площади к муниципалитету. Он приказал криминалистам действовать по возможности быстро, чтобы к утренней мессе церковь могла принять прихожан. Впрочем, он понимал, что, скорее всего, этим утром месса не состоится…
— Сила сжатия была такова, что череп настоятеля лопнул, как переспелый арбуз, — говорил в это время Марио. — По заключению врача, человек на такое не способен.
— Вот дерьмо! — выдохнул Эстебане, глядя на побелевшие костяшки своих стиснутых кулаков.
— И последнее, — закончил Протти. — Возможно, к нам это отношения не имеет, но все-таки… Час назад какой-то бродяга едва не попал под колеса патрульной машины — мчался как угорелый от пустыря на юге города. Когда патрульные поймали его, заявил, что только что видел в заброшенном доме возле чимитеро ди Джованни обугленные кости человека. Патрульные ему не поверили, но когда приехали туда, действительно нашли кости. Но это, скорее всего, дело рук бродяг или сектантов. — Марио пожал плечами. — Наверное, раскопали какую-нибудь могилу на кладбище и развлеклись с останками. Череп пробили и сожгли в ведре. Руки и туловище тоже сожгли, но отдельно друг от друга… Это все.
Марио посмотрел на Гольди.
Какое-то время комиссар водил карандашом по листку. Потом отложил его в сторону и сказал:
— С этого момента я снимаю с вас все дела по задушенным. Вчера вечером мы получили неопровержимые доказательства того, что все убийства совершил один человек. Поэтому я
