субботу,Точь-в-точь такую, правду говорю».Прохожий посмотрел на мальчугана,И дал ему конфету и мамаше:«Какой ваш мальчик умница», – сказал.А член летал над сушей и морями,Пересекал различные границыИ, наконец, приблизился к границе,Которая обычно на замке.Его тотчас заметили радары,Была внизу объявлена тревога,И прозвучали нужные команды,И поднялось дежурное звено.Майор, Герой Советского Союза,Повел звено вперед по восходящейНа встречу с неопознанным предметом,Навстречу неизвестности самой.Звено неслось, оно сближалось с цельюИ посылало радиосигналы:«Снижайтесь плавно и гасите скоростьИ идентифицируйте себя!»Но цель на то никак не отвечала,Лишь наслаждалась волей и полетом,То к звездам поднималась горделиво,То опускалась ниже облаков.Тогда Герой Советского СоюзаНа эту цель ужасно рассердился,Отдал приказ готовиться к атаке,Отдал приказ атаку начинать.Четыре перехватчика летели,А в них четыре летчика сидели,Четыре пальца точно по командеРешительно нажали кнопки «ПУСК».Четыре замечательных ракетыЧетыре цели точно поразили,Четыре перехватчика при этомБуквально разломились на куски.Три летчика немедленно погибли,И лишь Герой Советского СоюзаЖивым покинул сбитый самолет.Майор на парашюте опускался,А рядом член Да Винчи опускался,Кружил вокруг, жужжал и корчил рожи(Коли о члене можно так сказать).Майор, Герой Советского Союза,Был вне себя и дико матерился,И даже плакал от бессильной злобы,Но что он мог поделать? Ничего.А враг над ним глумился откровенно,Парил, кружил, снижался, поднималсяИ вдруг пропал неведомо куда.С тех пор его, насколько мне известно,Никто нигде ни разу не встречал.Идут года. Прошли десятилетья.Майор в отставку вышел генераломИ генералом был положен в гроб.Давно уж нет и тех торговок рыбой,И девушек смешливых, и монашек.А мальчик тот Джованни иль Джузеппе,Представьте, жив еще и полон сил.Он стал вполне солидным человеком,Благополучным, с неплохим доходом,Весьма примерным мужем и отцом.Он трубку курит, он гуляет с тростью,Он думает о печени и почках,О пользе равномерного питаньяИ о вреде безмерного питья.Пустым мечтаньям он не предаетсяИ в небо глаз не пялит понапрасну,Теперь его ничем не удивишь.Года идут, и славная легендаО чуде, как-то явленном народу,С годами затухает постепенно,Стирается из памяти людской.Но все же есть, есть люди, для которыхЛегенда эта вовсе не легенда,Есть чудаки, романтики, безумцы,Которые, рассудку вопреки,Упрямо верят, что наступит время,Могучий член художника Да ВинчиВернется к нам, поднимется к зениту,Разгонит облака, развеет мрак.Все озарится сказочным сияньем,Вся наша жизнь тогда преобразится,Она в чудесный превратится праздникИ никогда не кончится при том.1986
БЕСКРЫЛАЯ МЕЧТАДомой как-то после получкиЯ шел в состояньи хмельном.Коровы, мечтая о случке,Вздыхали во мраке ночном.А если в дороге случалисьСобаки, и я различал:Они меж собою случались,Я палкою их разлучал.На крышах рыдали коты,И птахи на ветках свистели,И парень деваху в кустыЗатаскивал с низменной целью.Был вечер на звезды нанизан,Я шел в состоянии пьяном,За чьим-то окном телевизорВещал о свершении планов.О жатве, о нефтедобыче,О шелесте славных знамен…Такими вестями обычноБываю и я вдохновлен.Но тут героической темеРешив изменить по пути,Я думал: кого бы на времяДля низменной цели найти?С надеждой такой неуместной,С бескрылой такою мечтойШагал я по местности местной,Подвыпивший и молодой.1994
КУРФЮРСТЕНДАММ(Печальная история)Я как-то по КурфюрстендаммСлонялся праздно и под вечерУвидел праздную мадам,Она слонилась мне навстречу.Я увидал ее и вотСтою, забыв все мира виды…Какая грудь! Какой живот!А зад, что сад Семирамиды.Она была лицом бела,Щеками розова и в целомСтоль соблазнительна была,Что мое тело захотелоС ее соединиться телом.Просил я страстно у мадам,Нажав на все души педали…Она сказала: вам я дам,Но ведь не на Курфюрстендамм,Давайте отойдем подале.Мы отошли, и не угараЯ жар изведал, а безумья,Я низвергался НиагаройИ извергался, как Везувий.В один клубок, в тугой комокМы с ней себя соединилиИ были словно осьминогИ щупальцами шевелили.Лодчонкой утлой в океанЯ, оторвавшись от причала,Был унесен, меня качало,В моих глазах стоял туман,И музыка в ушах звучала.Скрипела скрипка и кларнетС трубой выпиливали вальсы,И хлюпал внутренний секрет,Когда наружу выливался.Тек пот, кипела крови плазма,И мы навроде рыб ли, жаб ли,Дышали и в момент оргазмаВзмывали ввысь, как дирижабли.Так продолжалось много дней,Ночей, рассветов и закатов,Но вот пришла печали дата,Пришла пора проститься с ней.Проститься, как с небес спуститься.Я после этого не жил,А как подстреленная птицаНа месте без толку кружил.Страдал от жара и озноба,Слоняясь по Курфюрстендамм,В надежде снова встретить тамСвою неверную зазнобу,Свою прекрасную мадам…Я жил как бомж и как бездельник,Хмельной, несчастный и без денег,Печаль свою сквозь годы нес.И вдруг в минувший понедельникМы с ней, столкнувшись к носу нос,В оцепенении застылиИ, потрясенья не тая,Я закричал ей: это ты ли?Она сказала: это я.Она! Не мешкая нисколько,Свою добычу я схватилИ утащил домой и в койку,И сразу к делу приступил.Забыв задернуть занавескиИ запереть забывши дверь,Я рвал на ней одежды зверскиИ сам при том рычал как зверь.Любя ее и ненавидя,Я до конца ее раздел.Но, Боже, что же я увидел,Когда добычу разглядел! Заныло сердце, сбились мысли,Произошел в душе обвал.Где то, на что я уповал?Живот обмяк и зад увял,Лицо морщины бороздили,И сиськи жалкие обвисли,Как вымпелы при полном штиле.К тому ж была она хромой,Кривой, на ухо туговатой,Трясла в припадке головойИ затыкала туго ватойПервичный признак половой.Надежды юношей питают,Пытают хвори стариков…Меня в Берлине всякий знает,Я был из первых ходоков.Теперь же на КурфюрстендаммСижу немыт, не брит, нечесан.На проходящих мимо дамГляжу с единственным вопросом…Нет, не дадут иль не дадут,А подадут ли.Осень близко,Течет за ворот дождик склизкий,И дамы, наклоняясь низко,Мне в шляпу пфенниги кладут.1999
* * *По тропинке, по проселку,По дороге столбовойШел я ростом невысокийС непокрытой головой.Провожая день погожий,Полный замыслов и сил,Я на мир дивился БожийИ на девок глаз косил.И вниманием ответнымБыл отнюдь не обделен,Потому что был заметнымЯ еще со всех сторон.Знал в делах своих удачу,Сам любил и был любимДамой, жившею на дачеЗа забором голубым.Судьбы наши там смыкались,Как под током провода…Я спешил, уже смеркалось,Вышла первая звезда.И мерцала и светила,И манила неспроста…Как недавно это было!Лет тому назад с полста.Был я по уши влюбленным,Вожделением влеком…Пахло в пункте населенномШашлыком и молоком.Яблони цвели и вишни,Пар стелился над рекой,И из космоса ВсевышнийМне помахивал рукой.Декабрь 1999
КОЕ-ЧТО О РАДОСТЯХ ЛЮДСКИХЯ был недавно в недальнем Где-то.Там люди тесно живут, как в гетто.Суровый климат – зима без лета…И не хватает тепла и света.Неотличимы там день от ночи,И люди бродят во тьме на ощупь.И хоть друг друга они не видят,Друг друга крепко все ненавидят.Все злобой, словно мочой, пропахлиИ сами в злобе своей зачахли,Как куст иссохший чертополоха.Не существуют, а прозябают.И только радость у них бывает,Когда соседу бывает плохо.Сломал ли ногу, свернул ли шею,Или украли в метро бумажник,Иль терпит в чем-то ином лишенья,Его соседям – и свет, и праздник.Так жизнь проходит во тьме и злобе.Развлечься нечем душе и телу.Но если кто-то кого угробил,Тогда, конечно, другое дело.Январь 2000
БАБУШКИН ОБЕДШла бабушка, несла кошелку с овощами.Спешила накормить свое семейство щамиС картошкой молодой, капустой и морковьюИ прочей ерундой, полезной для здоровья.Шла бабушка… Был день воскресный, и погодаПрекрасна, как всегда в такое время года.Ей встречная толпа улыбки излучала,Казалось бы, ничто беды не предвещало.О, бабушка, яви немного уважения,Хотя бы не к себе, а к правилам движенья!Куда там! Подошла она к проезжей части…Еще мгновенье, и произойдет несчастье.Стоп, старая! Постой! Не перейди предела!Неужто тебе жизнь настолько надоела?Вон слева светофор. Зажжется свет зеленый,Ступай себе вперед с неспешностью законной.А справа переход подземный, им надежноВ любое время дня воспользоваться можно.Она не слышит, нет. И напрямик полезла.Визжали тормоза, корежилось железо…Был домино эффект вполне наглядно явлен:Пал велосипедист, «Тойотою» раздавлен…Сплошной карамбуляж: «Форд» врезалсяв «Тойоту»,А на «Форда» еще залез побитый кто-то.В автобус грузовик ударился и смялся,И превратился вмиг автобус в банку с мясом,При этом въехав в столб, столб рухнул на троллейбус,Троллейбус встал, как столб, и тут же загорелся.Стелился черный дым, визжали пассажиры(Не все, а только те, что оказались живы).Об этом по тиви в обед нам сообщили,Когда мы ели щи и бабушку хвалили.Октябрь 1999
Нижеследующее стихотворение в 2000 году было опубликовано в газете «Известия» и депутатом Сергеем Юшенковым предложено к рассмотрению в Госдуме в качестве официального текста гимна РФ. Поскольку предложение было сделано в виде законодательной инициативы депутата, оно не могло быть отвергнуто и было поставлено на голосование. За мой вариант было подано 23 голоса представителями тогдашней остаточной думской оппозиции.
ГИМН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ(проект)Музыка А. Александрова, слова В. ВойновичаРаспался навеки союз нерушимый,Стоит на распутье распутная Русь…Но долго ли будет она неделимой,Я этого вам предсказать не берусь.К свободному рынку от жизни хреновой,Спустившись с вершин коммунизма, народПод флагом трехцветным с орлом двухголовымИ гимном советским шагает вразброд.Припев:Славим отечество у каждого столика,Где собирается нынче народ,И горячо обсуждает символику,И не имеет важнее забот.Когда-то под царскою властью мы жили,Но вот наступила заря Октября.Мы били буржуев и церкви крушили,А также поставили к стенке царя.Потом его кости в болоте достали,Отправили в Питер на вечный покой.Простите, товарищи Ленин и Сталин,За то, что дошли мы до жизни такой.Припев.Сегодня усердно мы Господа славимИ Ленину вечную славу поем.Дзержинского скоро на место поставим,Тогда уж совсем хорошо заживем.Всем выдадим всё: офицерам квартиры,Шахтерам зарплату, почет – старикам.А злых террористов замочим в сортире,Ворам-олигархам дадим по мозгам.Припев.Коррупционеров загоним в Бутырку,Чтоб знали, насколько закон наш суров.Зато мужикам раздадим по бутылке,А бабам на выбор дадим мужиков.Символику примем, заплатим налоги,И – к светлой заре по прямому пути.Вот только б опять дураки и дорогиНам не помешали до цели дойти.Припев:Славим отечество у каждого столика,Где собирается нынче народ,И горячо обсуждает символику,И не имеет важнее забот.2000
МОСКОВСКИЙ БОМЖЖизнь повсюду меня мотала,Был бродяга я, бич, бездельник…И всего мне всегда хватало,Но всегда не хватало денег.Уж казалось, ну что мне нужноВ череде вечеров и утр…Ну, немного тепла снаружиИ хоть сколько калорий внутрь.Ну, черняшки краюшку с корюшкой,С луком репчатым или репоюДа бутылку на пару с корешом,Я же большего и не требую.Но, увы, так всегда бывает,Что чего-то, да не хватаетИз того, что за деньги дают.То того, чем себя укрывают,То того, чем нутро заливают,То того, чем закусывают.1988
К БИОГРАФИИ И.А. ПЫРЬЕВАИван Александрович Пырьев,Народом любимый до дрожи,Как верное средство от чирьев,Пивные использовал дрожжи.Из них же советовал брагуВарить или гнать самогонкуИ пить алкогольную влагу,Смакуя ее полегоньку.Не то чтоб он был алкоголик,Но так избавлялся от хворей,От гриппа, от почечных колик,От насморка, СПИДа и кори,А после лечился рассоломСиндрома похмельного против.Был слаб он до слабого пола,Немало актрис перепортив.Но узы надежного бракаС Мариной ценил, между прочим,С ней фильм про кубанских казаковОн снял лакировочный очень.Потом за большим гонораромШел в кассу, карман оттопырив.Жил бурно и умер нестарымИван Александрович Пырьев.Июль 2008
ЮБИЛЕЙНОЕВсе плотнее идут годовщины,Умножая рубцы и морщины,Но сдаваться старик не спешит.Он на что-то еще
