– Ага. Тренировки, значит, ну да, конечно, – повторил Альва со странным выражением на лице. – Всю ночь, не покладая рук. И домой ты потом явно не торопишься. Да нет, я чисто из любопытства, ты не думай. Ты же у нас известный любитель придворной жизни.
– Я бы, может, и торопился домой, если бы меня здесь ждали, – сказал эссанти медленно.
– А как тебя, скажи на милость, надо ждать? – изумился кавалер Ахайре. – Расстилать перед тобой ковровую дорожку и обмахивать опахалами из павлиньих перьев?
Кинтаро нахмурился, но ничего не сказал. Он снял со стены свой меч в ножнах и пристроил его за спиной. Такое хладнокровие пришлось совсем не по вкусу Альве. Он сощурился и прислонился к стене, картинно скрестив на груди руки.
– Завтра меня не ждите, – проронил Кинтаро, не глядя на него, и кавалер Ахайре не выдержал.
– Если кого-то здесь интересует мое мнение, то можешь хоть вообще не являться, – процедил он. – А то приходишь затраханный, а глазки так и бегают: когда же назад? Ну ясно, он молоденький, сладкий, глаза, как у серны, да еще и наследный принц! – в голосе рыжего против воли прорезались обиженные нотки. – Да-да, у тебя на лбу написано: «Я трахаю наследного принца Арислана!» – он с вызовом посмотрел на Кинтаро. – Вот поймают вас… Ему-то ничего не будет, а тебе член отрежут и на ворота прибьют, другим в назидание.
Тут не выдержал и Кинтаро.
– Надо же, кого-то здесь еще интересует мой член! – с тихой яростью проговорил он, нависая над Альвой. – Я-то думал: как в степи – так подходил, а здесь – то слишком грязный, видите ли, то слишком грубый, то вообще пойди книжку почитай, тупица. Не все, знаешь ли, корчат из себя благородных. Ты на себя посмотри, скоро член у мужика будешь ножом и вилкой брать.
Кавалер Ахайре аж задохнулся, не в силах сказать ни слова. А Кинтаро между тем повернулся и вышел, хлопнув дверью. После минутного промедления Альва выскочил на крыльцо и крикнул ему вслед, стараясь вложить в свои слова как можно больше сарказма:
– Ну, ты заходи как-нибудь чайку попить!
Как и следовало ожидать, степняк даже не оглянулся.
Вспомнив, что он не слишком тщательно одет, Альва поспешно юркнул обратно в прихожую. Там он прислонился лбом к косяку и грязно, с наслаждением выругался. Неслышно подошедший Итильдин обнял его.
– Зачем все это? – сказал он тихо. – Почему бы просто не сказать, что ты по нему скучаешь?
– Еще чего, – возмутился кавалер Ахайре. – Можно подумать, я его упрашивал поехать со мной в Арислан. Пусть трахает кого хочет, никто его не держит. Нам и без него хорошо, любовь моя.
Итильдин вздохнул. Если б это было правдой!
– Таро, ты чего такой смурной? – подлизывался кареглазый мальчишка.
Кинтаро смотрел на него отстраненно и хмурился. Странное дело, теперь, когда не было азарта охоты, не было игр в неприступность и запретов, добыча казалась уже не такой желанной. И то, что рыжий знал об этой связи, придавало ей какую-то пошлую будничность.
В доме на улице Зейнаб он не появлялся уже неделю, и временами желание увидеть зеленые глаза становилось нестерпимым.
Вчера он не выдержал – пробрался ночью к дому, влез на крышу, заглянул в сад. В доме было тихо и темно. «Трахаются, небось», – злобно думал Кинтаро. Он и не подозревал, что в этот самый момент Альва лежал, уткнувшись в подушку, и невнятно жаловался Итильдину:
– Зачем он так со мной, а? Добился своего, и ему стало скучно. Ведет себя так, будто ему плевать на меня. Хоть бы разок цветов принес, что ли… браслетик какой-нибудь. А то валит сразу в койку, даже поцеловать забывает… Я хочу, чтобы он со мной как с наследным принцем обращался, а получается, что он с наследным принцем как со мной… – Альва неожиданно для самого себя всхлипнул. – Между прочим, меня поклонники на руках носили, дарили бриллианты, посвящали романы, на дуэлях дрались!
– Но хоть один из них спас тебе жизнь? – шепнул эльф.
Альва не понимал, а Итильдин не умел ему объяснить то, что сам чувствовал. Может быть, Кинтаро никогда не скажет Лиэлле ни слова о любви. Он просто выйдет ради него на бой хоть с целой армией – не рассуждая, не задумываясь, без страха и колебаний. А вернувшись из боя, разложит и отымеет без лишних слов.
Флирт, преклонение, страстные взгляды, игривые беседы, полные намеков и замаскированных пошлостей – по этим, бессмысленным на взгляд эльфа, вещам скучал кавалер Ахайре. Но пройдет еще немного времени, и он куда сильнее заскучает по грубоватым шуткам, громкому голосу, сильным рукам и большому горячему телу. Больше того, у Итильдина были все основания думать, что это может произойти с ним самим.
Но всего этого Кинтаро не знал. Тоска глодала его сильнее день ото дня, не помогал ни бурный секс, ни бурные пьянки, ни изнурительные тренировки.
– Забудь их, Таро. Так будет лучше.
Не дождавшись ответа, Кисмет продолжал:
– Я тут решил кое-что проверить… В Трианессе нет никакой леди Альдис Аланис.
– Я у нее документы не спрашивал, – пожал плечами Кинтаро.
И тут мальчишка вкрадчиво сказал:
– Они ведь не женщины, правда?
Кинтаро ощутил легкий холодок, но не подал и виду. В конце концов, даже если в его хозяйках заподозрят мужчин, это не смертельно.
– С чего ты взял? – спросил он небрежно, закладывая руки за голову.
– Мои люди следили за домом. В глаза не бросается, но если долго наблюдать…
Глаза степняка сузились. А вот это уже нехорошо.
– Леди Альдис Аланис не существует. Зато есть известный криданский поэт кавалер Ахайре, – Кисмет выговорил второе имя Альвы с ударением на последний слог, по арисланской традиции. – А также его любовник-эльф. Год назад они оказались замешаны в одном некрасивом скандале, а через некоторое время пропали. Ходили слухи, что обоих уже нет в живых. Какая была бы потеря для криданской литературы!
– Интересная история, – сказал Кинтаро с деланным безразличием. – Только не понимаю, какое она имеет отношение ко мне.
– А такое, что твоих дамочек в любой момент можно выслать из страны.
Миг – и мальчишка лежал навзничь, прижатый за плечи к кровати, а Кинтаро склонялся над ним, нехорошо скалясь.
– Только сделай им что-нибудь, и я тебе шею сверну, не посмотрю, что наследный принц.
Халиддин силился улыбнуться, пытаясь обратить все в шутку, но лицо его посерело от страха, а в глубине глаз плескалось что-то такое… вина, может быть?
– Говори, – тихо и страшно приказал Кинтаро, сильнее сжав пальцы.
И Кисмет торопливо заговорил:
– Таро, я тут ни при чем… Если узнал я, может узнать любой другой, у кого есть деньги. А вечером у великого визиря был посетитель. Неважно кто, он просто посредник. Было плохо слышно, но имя кавалера Ахайре я уловил. И еще… они упоминали вождя энкинов Таргая… Арислану нужны союзники в Дикой степи… и свои соглядатаи у визиря есть…
Мрачнее тучи, Кинтаро вскочил и начал одеваться. Забившись в угол кровати, Кисмет смотрел на него, раздираемый страхом перед степняком и страхом за него.
– Таро, не ходи туда, – еле слышно попросил он. – Не ходи, не надо… Я…
Гневный взгляд вождя эссанти, казалось, прожигает насквозь. Халиддин едва нашел в себе силы продолжить, и голос его дрожал:
– Я отправил туда своих людей, с конями и подорожными, их проводят, куда они захотят, будут защищать от кого угодно, даже от моего брата… Таро…
– Сколько человек ты послал?
– Д-десять…
– Твои люди уже мертвы, если энкины напали. Сиди и молись, чтобы с моим рыжим ничего не случилось. Иначе я вернусь и устрою тут бойню! – И Кинтаро снял с пальца кольцо.
