Нигде на всей Земле
Нигде на всей Земле нет у меня угла.
К бездомности сама себя приговорила,
Наивности своей беспечная раба,
Сменив покой на долю пилигрима.
Судьбы смешной, нелепый парадокс.
И нет нигде ответа на вопрос:
Там я была «жидовкой», «оккупанткой»,
Здесь стала «русской», да к тому же «эмигранткой».
Любовь к вину
Любовь к вину – вот истина – для пьянства.
Все остальные чувства – от лукавства.
Улыбнусь тебе, Друг Милый
Улыбнусь тебе, Друг Милый,
Помашу рукой.
Ты наполнил строчки силой,
Дал Душе покой.
И нежданна, и случайна,
Приоткрылась мне вдруг тайна
В буднях бытия:
Что живая я.
В ответ на «Да!»
В ответ на «Да!» – плод безразличья – «Нет!».
Не раз мы проживаем сей сюжет.
Не верит сердце и Душа болит,
Словно забыли путь, что пережит.
Бегущая вода
Бегущая вода и полыханье света -
Израиля ярчайшая примета.
Вокруг меня златое поле ржи
Вокруг меня златое поле ржи.
Вокруг тебя сплошное поле лжи.
Пытаюсь подойти, и вязну в ложь,
А ты полями носишься и ржёшь.
Навести над глазами
Навести над глазами грим цветов побежалости,
Позабыть, что в судьбе уже годы и годы,
Усмехнуться себе – да какие невзгоды?
И позволить Душе эти детские шалости.
Это длинное молчание
Это длинное молчание -
Лишь терпение и отчаяние.
Рвутся все слова наружу,
Но молчания не нарушу.
Дам себе я обещание.
Но кому оно, молчание?
Не поможет, не подскажет,
Никого ничем не свяжет.
Всё, что жизни жизнь даёт,
Паутиной зарастёт.
За гранью снов
За гранью снов, за поворотом лета,
За тихим светом призрачной луны,
За всем, что кто-то, и за всем, что где-то -
Всё те же грани, и всё те же сны.
Как не хватает всем тепла порой
Как не хватает всем тепла порой,
Участия, и друга доброй силы…
Нам бы к живым ввалиться всей толпой!
А мы, скорбя, приходим на могилы!
